кофе отвратительный.
– Послушай, – Леня открыл баночку джема и оглядел стол в поисках ложки, – а Лариска эта – она как выглядит?
– Ну что ты все о Лариске? – ревниво проворчала Валечка. – Ничего особенного. Блондинка, полненькая такая… ну не сказать, что толстая, но все же. Ростом повыше меня, глаза голубые… ну в принципе ничего себе, а что?
– Да нет, я так… а та, которую убили, Люда? Как она выглядела?
– Да как-как, обыкновенно. Буфетчицы – они все чем-то похожи. Тоже полненькая, среднего роста, тоже блондинка, только Лариска натуральная, а Люда красилась…
– То есть они с Ларисой были похожи?
– Ну, немножко, пожалуй, – Валечка томно потянулась, – а что? У тебя нездоровая тяга к буфетчицам?
– Нет, – ответил Леня с набитым ртом, – у меня совершенно здоровая тяга к тебе.
– А тогда зачем мы тратим время на всякие дурацкие разговоры? – спросила Валечка и снова забралась к нему на колени.
Благодаря Валечкиной заботе Маркиз спал отлично, проснулся бодрый и полный сил, и сердце после кофе не металось в груди испуганным зайцем, а прилежно отстукивало положенное. Пу И лежал рядом, не делая попыток подняться – он маялся животом после вчерашней невоздержанности. Леня быстро привел себя в порядок, потом отправился на кухню, бросил на сковородку пару ломтей ветчины и разбил три яйца.
На шум появилась Лола, заспанная, в одной прозрачно-розовой рубашечке.
– Завтракать будешь? – не оборачиваясь, спросил Маркиз.
– Буду, – ответила она, – только не пересуши яичницу.
Он никак не отреагировал, но добавил на сковородку еще два яйца. Лола со вздохом упала на табурет.
– Умойся хоть! – не выдержал Леня. – Смотреть противно…
Лола открыла было рот, чтобы сказать ответную гадость, но передумала и отправилась в ванную. Там, глядя на себя в зеркало, она подумала, что Леня не так уж и не прав – смотреть на нее после сна и вправду было не слишком приятно. Глаза припухли, к тому же она вчера, вернувшись от Антона, не смыла тушь. На голове было черт знает что.
«Как с хорошего похмелья, – подумала Лола, – не зря Ленька злится. Но с другой стороны, какое его дело, с кем я провожу время? Он-то небось тоже невинность не сохраняет…»
Она кое-как разгребла расческой джунгли на голове, ополоснула лицо и накинула халатик.
Леня молча разложил яичницу по тарелкам, потом намазал маслом большой кусок булки и начал есть.
«Холестерин», – подумала было Лола, но хотелось есть, и она решила не думать о холестерине. Они поели в молчании, и Лола встала, чтобы сварить кофе.
– Мне не нужно! – вскинулся Маркиз.
– Что с тобой? Ты заболел, что кофе не пьешь? – спросила Лола.
– Да отвяжись ты! – рявкнул он.
– Не ори на меня! – Она шваркнула об пол две грязные тарелки и сама удивилась: с чего это они так завелись? Она взглянула на Леню: стоит напротив, только желваки на скулах ходят.
– Угомонись, – наконец процедил он, – хочу тебе напомнить, что мы вынуждены терпеть друг друга, пока не закончим это дело, после чего можешь хоть вообще к своему козлу переехать, я мешать не буду.
Лола разозлилась на Маркиза, потому что он позволил себе недопустимый тон, но еще больше она разозлилась на себя, потому что Леня был прав. Она действительно совершенно ему не помогала. Что ей удалось узнать от Антона? Да ничего особенного. Но Лола ни за что в этом не признается, еще не хватало!
– Где Пу И? – спросила она, чтобы сменить тему.
– Там, – он махнул рукой.
Лола отправилась в комнату и обнаружила песика на кровати Маркиза. Он лежал на спине и закатывал глаза.
– Пуишечка, дорогой, ты не заболел? – встревожилась Лола. – Какой ужас! У него нос горячий!
– Да оставь ты его в покое! – крикнул Маркиз. – Он просто обожрался пирожными!
– Ты кормил его пирожными? – ужаснулась Лола. – Ему же нельзя. И вообще, почему ты не купил собаке нормальной еды? И почему ты не вычесываешь его каждый день жесткой щеткой, как я велела?
Маркиз, появившийся на пороге, только скрипнул зубами.
– Детка, – Лола наклонилась к песику, – сейчас мама полечит… ой!
Не открывая глаз, Пу И злобно зарычал и цапнул Лолу за палец, после чего переполз по кровати поближе к Маркизу и лег.
– Ты нарочно его подучил! – звенящим голосом сказала Лола, вытерев палец о простыню.
– Больно надо, – отмахнулся Маркиз.
Лола посмотрела на них и увидела, что оба – человек и собака – смотрят на нее с одинаковым презрением. Ей стало стыдно.
– Но все-таки ты можешь рассказать мне хоть что-то интересное? – примиряюще заговорил Маркиз.
– Ну что, – вздохнула Лола, – он сказал, что покойная жена его была жуткой стервой, что повисла на него сама…
– Это понятно, – прокомментировал Маркиз.
– И естественно, жена отвадила от него всех бывших подруг, а с одной, постоянной, несколько раз сильно подралась, но вышла победительницей. О той подруге, кстати, он отзывается неплохо, – честно добавила Лола, – конечно, в его стиле…
– Например? – поинтересовался Маркиз.
– Ну, кофе она отлично варила, турку с работы принесла! – Лола рассердилась, потому что ее информация выглядела смехотворной.
Но Маркиз вдруг прыгнул на нее и повалил на кровать, чуть не задавив Пу И. Он закрыл Лоле рот и прошептал на ухо:
– Молчи!
Потом включил на полную мощность приемник, который заорал голосом Киркорова:
«Самая, самая!..»
Леня подхватил Лолу и вытолкал ее на балкон. Сегодня с утра было прохладно, дул сильный ветер, собирался дождь, Лола сразу замерзла.
– Ты что, рехнулся? – шепотом закричала она на Леню. – Что это тебе в голову взбрело?
– Говори, как зовут ту бабу! – потребовал он.
– Ну, Лариса, а что? Антон называл ее Ларкой…
– А то, что пока вы с ним в постели валялись, мы с Пу И обошли все кофейни в городе и выяснили, что сорт «Рабуста» мог быть в кафе ЛОСХа. И мой источник…
– Скажи лучше – источница, – буркнула Лола.
– И мой источник рассказал, что работала в этом кафе барменшей некая Лариса, которая вдруг уволилась как-то в одночасье. А потом наняли еще одну барменшу, так вот ее убили, когда она шла вечером с работы, прямо на выходе. Трех дней девица не проработала, вот!
– Но, послушай… – Лола смотрела блестящими глазами, – конверт, который прислали папаше Тизенхаузену, благоухал кофе. То есть можно предположить, что…
– Вот именно, – перебил Маркиз, – так что дуй сейчас к своему Казанове и выясни у него, где работала эта его Лариса, как ее фамилия, адрес и все, что можно. Тогда уж мы точно будем знать, что это именно она послала снимок в Кельн!
– Но зачем она это сделала?
– Выясним у нее, если застанем живой…
