Он сжал губы, но спокойно произнес:
— Здесь недалеко есть кафе, пойдем что-нибудь выпьем.
Деби помедлила в нерешительности, затем, пожав плечами, последовала за ним по улице.
— Что будешь пить? — спросил он, когда они устроились в уютном уголке.
— Бокал сухого вина, пожалуйста. — Она вынула из сумочки деньги. — И заплачу за него я сама.
Арчибальд почувствовал острое желание задушить ее, но все же молча с мрачным видом взял деньги. Через минуту он вернулся с напитками и вручил ей сдачу монетами, сложенными в столбик.
— Рад, что мы воспользовались этой возможностью, чтобы поговорить, — сказал он.
— В самом деле? — в голосе Деби сквозил сарказм. — А я думала, мы пришли сюда лишь потому, что ты испугался, как бы тебя снова не назвали на людях крысой.
Изо всех сил стараясь сдерживаться, Арчибальд ровным голосом ответил:
— Этот спор никому из нас не поможет. Почему бы нам не отложить на время нашу проблему и просто поговорить, чтобы лучше узнать друг друга. Возможно, мы найдем какое-нибудь общее решение.
— Ты, должно быть, шутишь?
— Ну почему же? — произнес он значительно. — Ведь однажды нам это удалось.
Густо покраснев, Деби опустила глаза, опушенные длинными густыми ресницами.
— Это было нечестно.
Арчибальд вдруг почувствовал к ней жгучее сострадание.
— Да, я очень сожалею, — вздохнул он. Она взглянула на него с удивлением и любопытством.
— У меня такое ощущение, что я тебя совершенно не знаю. Несмотря на то, что столько дней мы были одни, ты не проявлял ко мне никакого интереса. Мы ни разу не поговорили по душам. Ты ни разу не обмолвился, что женат.
— Вряд ли стоило обсуждать мою личную жизнь с человеком, который тайком укрылся в моем автомобиле. — Арчибальд усмехнулся и отпил из своего стакана. — Но я никогда не забывал тебя. И часто думал, как ты, где смогла устроиться.
— Неужели ты считаешь, что я этому поверю? — уколола его Деби.
— И я очень часто вспоминал ту ночь, когда умер мой отец, — добавил он, не обращая внимания на ее колкость.
— Я не хочу обсуждать прошлое, — торопливо сказала она, отворачиваясь. — Единственное, что сейчас имеет значение, — это настоящее.
— Вероятно, ты права.
Арчибальд взглянул на нее с живым интересом. Темные волосы в сочетании с белоснежной кожей и большие выразительные глаза делали ее очень привлекательной. Каждый, кто видел Деби в гневе, — состоянии, в котором она, похоже, пребывает постоянно, никогда не сможет забыть ее лица, размышлял он. У нее прекрасная фигура. Все это, безусловно, привлекает мужчин. Он поймал себя на том, что его мысли опять возвращаются в ту ночь, ночь их страстной любви.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Арчибальда, Деби резко повернулась к нему и с удивлением заметила в его глазах страстное желание, которое он не успел скрыть от нее. Ее лицо стало жестким.
— Мы теряем время. Я ухожу. Он задержал ее за руку.
— Нет, не уходи. Конечно, ты права. Ронни — это самое главное. Ты говорила судье, что рассказала ему обо мне. Он… не хотел бы встретиться со мной?
— Нет.
Деби ответила слишком поспешно, и Арчибальд не поверил ей.
— Странно, что я не вызываю у него любопытства. Или ты рассказала ему обо мне только то, что считаешь нужным? А не пытаешься ли ты настроить Ронни против меня прежде, чем я получу возможность встретиться с ним?
Деби бросила на него испепеляющий взгляд.
— Только человек с твоим складом ума мог так подумать.
— Рад слышать это. Так что же ты ему рассказала?
— Это дело мое и его.
— Мне кажется, я имею право это знать. Она отвернулась, вертя в пальцах бокал, затем неохотно ответила:
— Главное, я сказала, что ты его отец, Я рассказала ему, что мы встретились случайно, что у тебя был свой дом, поэтому ты не мог жить с нами. — В ее голосе послышались вызывающие нотки. — Ронни только пять лет. Он не может понять всего. Он знает от друзей, что иногда отцы живут со своими детьми, а иногда нет. Это он понимает. Он счастлив, и я не хочу разрушать его жизнь.
— И я не хочу разрушать его жизнь, я только хочу сделать ее полнее, богаче. — Он помолчал, а потом добавил: — Я хотел бы встретиться с ним.
— Нет! Ты никогда не станешь частью его жизни.
— Ронни в такой же степени мой сын, как и твой, Деби.
Она резко повернулась к нему.
— Нет! Я не допущу этого. То, что мы… были однажды близки, в результате чего появился ребенок, ничего не значит. Ронни не хочет, чтобы ты был рядом. Неужели ты думаешь, что он нуждается в тебе, что какой-то дремучий инстинкт одержит верх и он полюбит тебя сыновней любовью? Думаю, ты его испугаешь, заставишь смущаться, вселишь неуверенность в себя. Он испугается так же, как испугана я. — Деби встала. Ее голос зазвенел от напряжения. — Итак, почему бы тебе просто не оставить нас в покое? Мы никогда не нуждались и никогда не будем нуждаться в тебе! — закончила она и поспешно вышла из кафе.
Арчибальд не предпринял попытки догнать ее. Взяв второй бокал вина, он сидел в задумчивости. Перед его глазами встало лицо Деби, но не пасмурное и злое, какое он только что видел, а то, каким оно было при первой их встрече в доме его отца. Тогда Деби выглядела совсем юной, беспомощной, черты ее лица заострились от голода. Она была похожа на ребенка.
Ему безумно захотелось узнать, как выглядит его сын. Есть ли в нем что-то от отца? Или он полное отражение своей матери? Как только Арчибальд узнал о существовании, Ронни, его желание увидеть сына усиливалось с каждым днем, стало навязчивой идеей. Он контролировал это желание, пытаясь сначала найти правильный подход к Деби. Но теперь, когда он убедился, что она будет препятствовать ему всеми доступными ей средствами, его терпение иссякло. Выпив залпом содержимое своего бокала, он поспешил к выходу и остановил такси.
Ронни учился в достаточно дорогой и престижной школе. Вокруг толпились няни и сопровождающие в ожидании своих подопечных. Гилберт, в выцветшей штопаной одежде, стоял как столб в стороне, но все уже привыкли к нему и приветливо здоровались.
Арчибальд сидел в такси напротив входа в школу. Дождавшись, когда Гилберт и Ронни, держась за руки, вышли за ворота, он расплатился с таксистом и побежал за ними.
Они оживленно разговаривали. Мальчик возбужденно рассказывал о предстоящей экскурсии в сафари-парк, когда вдруг перед ними, словно из-под земли, вырос человек. Гилберт инстинктивно загородил собой Ронни, будто желая защитить его. Однако голос Арчибальда звучал дружелюбно.
— Привет, Гилберт. Надеюсь, вы меня помните?
— Да, но… Вас прислала Деби? — Арчибальд подумал, что вполне можно было бы и соврать, но сдержался и отрицательно покачал головой.
— Я решил подойти сюда, чтобы встретить вас. — Он опустил глаза. — И увидеться с Ронни.
Мальчик с любопытством взглянул на него. Его лицо показалось Арчибальду до боли знакомым. Он вспомнил старую фотографию — нет, не свою, а своего отца, когда тот был еще мальчиком, возможно в том же возрасте, что и Ронни теперь. Такой же высокий лоб, прямые брови, так же хорошо сложен. Похоже, этот очень привлекательный ребенок в один прекрасный день превратится в чертовски интересного мужчину. Только глаза были другие. Они были точной копией глаз Деби.
Арчибальд присел перед сыном на корточки и улыбнулся.
— Привет, Ронни.
Мальчик взглянул на Гилберта и, увидев на его лице вынужденное согласие, вежливо ответил:
