отведу тебя к Первозданным, не узнав прежде, зачем?
Нет, конечно, я так не думала. Я вообще серьезно сомневалась на счет того, что Андрей знает, где их найти.
– Нет, но теперь у меня появилась надежда. Ты можешь мне помочь? – я попыталась вложить в свой голос мольбу, но у меня не очень получилось. Ну, не умею я умолять!
– Давай сперва поговорим о причине, по которой ты так стремишься к ним попасть. Если это не ты что-то натворила, тогда кто? Твой вождь?
Я вздохнула. Андрей как в воду глядел, именно Влад был причиной той ситуации, в которой я сейчас оказалась. В которой оказался Роланд.
– Нет, это Роланд, – ответила я и опустила глаза.
– Подожди, тот парень в кожаной куртке? Темноволосый?
Я кивнула.
– Ну, и что же он натворил?
– Он отрекся от племени.
В комнате повисло минутное молчание.
– Он…ЧТО? – спросил Андрей, спустя некоторое время.
Я молчала.
– Поля, я не уверен, что правильно понял. Твой друг Роланд отрекся от племени. Даже не буду спрашивать о причинах. А ты, по видимому, хочешь вернуть его обратно, не так ли?
Я кивнула.
– А что думает об этом твой вождь? Насколько я знаю, есть закон, по которому вам нельзя общаться с отреченными…
Я фыркнула. Но потом собралась. Зачем загружать его моим отношением к законам саки?
– Наши законы…скажем так, не одобряют такого общения. Но Роланд отрекся не просто так! Это особый случай! У него на это была веская причина!
– Полина, поверь, у всех, кто принимает такое решение, есть на то веская причина! – поучающее заявил мне Андрей. – Ну, хорошо. Что заставило его сделать это?
– Наш вождь… Влад хотел убить меня! – выдохнула я. При воспоминании об этом сердце вновь заполнилось тягучей тоской.
Сказать, что Андрей был потрясен, значит, не сказать ничего.
– ЧТО ОН СДЕЛАЛ?
Я вздохнула.
– Это длинная история. Но для того, чтобы остановить его, нужен был отреченный, а Роланд не мог дать мне умереть! – сказала я.
Лоб Андрея распрямился.
– Изгнание Девяти! Кровь пророчицы...– пробормотал он. – Ну, надо же!
– Ты знаешь о ритуале? – вот уж, что было для меня неожиданностью.
– Да, я слышал об этом. Во всяком случае, никто уже многие века не делал такого!
Я скривилась.
– Роланд воткнул ему нож в грудь! – скривившись, произнесла я. Меня передернуло.
– Он мертв? Роланд убил его?
– Нет! Во всяком случае, мне сказали, что он жив, – я пожала плечами.
– Я не смогу сразиться с ним! – уверенно произнес Андрей.
– Он… ты думаешь, он…настолько силен? – тихо спросила я.
– Дело не в этом… Ладно, это к делу не относится! – сказал Андрей, заканчивая неприятную для себя тему. – Я не думаю, что кто-то из Первозданных пойдет тебе навстречу. Роланд сам принял такое решение, Полина. Я не могу просить за него, меня неправильно поймут! А без слова Охотника тебя не будут слушать. Первозданные не очень терпимы к… к таким, как ты.
– Не будь тактичным, Андрей, я не обижусь на тебя, если ты назовешь вещи своими именами! Хочешь сказать, что часто имеешь дело с Первозданными?
– Ну, нам приходится пересекаться время от времени… – он пожал плечами.
– И какие они? – спросила я, мне было действительно любопытно.
– Ну, в них больше политики, чем магии! Я не знаю, как они до сих пор правят нашим миром, но знаю одно – никто не смеет перечить им! Знаешь, если бы какой-то Охотник вступился за твоего друга, они, возможно, дали бы ему второй шанс...Но они никогда не забудут этого, понимаешь! Они чтят законы, а главный закон таков: я должен убить его, а не просить за него! У меня не так много энергии, чтобы сопротивляться им, если они придут и заберут у меня силу, которую дали мне.
– Я никогда бы не просила тебя о таком! – сказала я с чувством. Его рассказ вызвал во мне еще большую приязнь к этому человеку, а мои познания о мире, в котором я жила, стали намного шире. – Но хочу спросить, что хорошего в этой силе: убивать таких, как я? Я не думаю, что это приносит тебе удовольствие!
– Нет, конечно! Но это лишь одна сторона медали!
Он опустил глаза и помолчал несколько минут. Казалось, он задумался, стоит ли говорить об этом дальше. А потом, когда я уже не ждала, Андрей продолжил.
– Знаешь, быть Охотником...В общем, ты можешь быть не только здесь в этот момент, понимаешь?
– Нет, не понимаю, – это действительно была слишком витиеватая фраза, чтобы понять без объяснений.
– Ну, это как находиться в двух разных местах одновременно, – сказал он. – В двух мирах.
Андрей посмотрел на меня очень пристально, а я только и могла, что сидеть и таращиться на него.
– Я понимаю, это сложно охватить, – произнес он спустя время, и в его голосе я прочла какую-то знакомую мне эмоцию. Разочарование?
– Нет, – сказала я. – Я это могу понять. Думаю, как никто другой! Ты живешь в двух мирах?
– Да.
– Я тоже.
Вот тут настала очередь удивляться ему.
– Что ты хочешь сказать?
– После того, как однажды я выпила эстальо, я смогла быть… ну, ты понимаешь…
– Это невероятно! – я не знаю, была ли это радость или просто удивление, но Андрей явно оживился. – Но как?
Я пожала плечами.
– Я не знаю. Никто не знает. Но я это могу.
– Это и еще та энергия, которая льет из твоих ладоней. И видения. Тебе никто не говорил, что ты не обычная хищная? – спросил он.
– Ну, парни иногда говорят мне, что я особенная, – пошутила я. А потом я вспомнила день, когда мы воссоединили племя. Вечером того дня Влад сказал мне, что моя энергия особенная. – А если серьезно… я не знаю.
– Удивительно, – пробормотал он себе под нос. А потом решительно сказал мне. – Я подумаю, как помочь твоему другу!
У меня отлегло от сердца.
– Только, я не знаю, насколько быстро это может быть, – предупредил он, видя, как мое лицо растянулось в благодарной улыбке. – Первозданные не всегда присутствуют…здесь.
– О, хорошо! Спасибо тебе! – и в каком-то неподвластном мне порыве, которые порождают сначала действие, а потом их обдумывание, я обняла его.
Я не знаю, как описать то, что я почувствовала в этот момент. Когда я прикоснулась к нему, волна невероятного страха охватила меня. Страха и осознания неизбежности. Да уж! Я представляю, что было бы со мной, если бы я его поцеловала. Говорят, когда Охотник хочет убить тебя медленно, он заставляет тебя заниматься с ним сексом. Ты при этом не можешь отказать, но испытываешь такие страдания и страх,
