– Фред, я обещаю не общаться с Роландом и не нарушать закон саки! Но ведь нет такого закона, который запрещает говорить с Охотником!
– Нет, но что ты будешь делать, если у Вермунда снова снесет крышу, и он вспомнит о вашей с Роландом...связи? – он будто выплюнул последние слова.
– О какой связи ты говоришь? – спросила я. – Неужели вы все думаете, что мы были любовниками?
– А разве нет, Полина? Почему тогда Влад…
– Это было всего лишь раз! – выкрикнула я. – И это было слабостью. Моей, потому что я не могла смотреть на его страдания и так хотела тепла. И его – потому что ему было плохо, и ему нужна была поддержка! Никогда больше этого не повторялось! И не повторится.
Фред криво улыбнулся.
– Роланд любит тебя без памяти! – сказал он. – Именно поэтому он отрекся от племени. И он любит тебя не как друга! Похоже, только ты этого не замечаешь…
– Роланд. Мой. Друг. – Отчеканила я.
Я знала, что у Роланда были ко мне чувства, которые были не совсем дружескими, но никогда он не позволял себе лишнего по отношению ко мне, и всегда сдерживал себя. Он знал, что я отношусь к нему, как к другу, и никогда не просил большего. Он давал мне то, что я могла у него взять, и не более, и за это я была ему благодарна! Никто не осквернит наших отношений!
– Хорошо, пусть будет так, – сдался Фред. – Но Влад не знает об этом!
– Что ж, придется ему это проглотить!
Внезапно Фред посмотрел на меня с восхищением.
– Не хотел бы я быть твоим врагом, Полевая!
– Лучше тебе не быть им, – улыбнулась я ему и потрепала по руке.
Я была полна решимости и не могла больше ждать. В этот же день я позвонила в знакомую до боли дверь на седьмом этаже десятиэтажки по улице Воронцова. Секунды показались мне часами, прежде чем щелкнул замок, и дверь отворилась. Я твердо сказала себе не поддаваться чувствам, об этом я твердила себе всю дорогу, и это помогло мне напустить на себя деловой вид, когда я встретилась с такими родными зелеными глазами.
– Ну, здравствуй! – сказала я холодно.
– Привет, – ответил Влад, отступая в сторону, чтобы я могла войти.
Четверть секунды на колебания, и вот я уже вдыхаю знакомый запах его жилища. Я осмотрелась.
– Здесь ничего не изменилось, – сказала я, потому как нужно было что-то сказать. Влад просто стоял и смотрел на меня, без слов, и это нервировало. Если вы хищный, и на вас так смотрит Охотник, серьезно начнешь нервничать!
– Не спросишь, зачем я пришла? – с вызовом произнесла я.
– Зачем ты пришла? – спросил он.
– Ты должен помочь Роланду!
– Я ничего ему не должен! – ответил Влад, но злости не было в его голосе. Его голос был пустым. Такими же пустыми были глаза Роланда, когда я видела его в последний раз. Это придало мне решимости.
– Он твой брат… – тихо сказала я.
– Я Охотник, Полина! Я уже не один из вас!
– Как легко ты отказываешься от своих обязательств! – презрительно произнесла я. – Я пришла просить тебя о помощи, хотя не хотела. После всего… после этого!
Я выставила впереди себя запястья и показала ему лиловые шрамы. К моему удивлению, Влад отвел взгляд.
– Я пришла, потому что ты был саки, и по твоей вине Роланд сейчас… там, где он есть! Другой Охотник проявил больше участия, но я подумала, что ты сам захочешь...Видимо, я ошибалась!
– Ты его любишь? – спросил он.
– Кого? – его вопрос был таким внезапным, что я была просто в шоке.
– Роланда.
– Конечно, я его люблю! Он мой лучший друг! Он рисковал всем, чтобы спасти меня! – я захлебывалась словами, потому что они так быстро возникали в сознании. Но Влад перебил меня. Его руки схватили меня за плечи и пригвоздили к стенке. Его глаза были безумны, словно в него вселился дьявол. Ужас, охвативший меня, напомнил, что я имею дело с Охотником.
– Я не об этом тебя спрашиваю! – процедил он сквозь зубы. – Ты его любишь?
Я почувствовала, как его щупальца подцепили мою жилу, но я не испугалась. Внезапно вместо страха во мне вспыхнуло возбуждение. Близость его силы, его теплых рук, его дыхания – все это было, как наркотик, для меня.
– Нет, – выдохнула я. – Я не люблю его так, как тебя! Как ты вообще мог подумать, что я...И зачем мне было скрывать это от тебя! Я была свободна, и если бы хотела, могла себе позволить встречаться и спать с кем угодно! Мне не нужно было спрашивать твоего разрешения!
Я задрала повыше подбородок, показывая тем самым, что я его не боюсь.
– Не провоцируй меня, – прошипел он.
– Влад, прошу, отпусти, – твердо сказала я. – Мы можем играть в эти игры долго, но я жду ребенка. Твоего ребенка…
Я заглянула в его глаза. Безумство, которое я видела в них еще секунду назад, сменилось болью. И не было ей выхода, кроме как прогрызать дыру в его несчастном сердце. Его руки внезапно ослабли, он выпустил меня из своих объятий, и я почувствовала облегчение. Развернувшись, он сел, сползая по стене и закрывая руками голову.
– Что я наделал?.. – прошептал он.
– Все еще можно исправить, – я присела рядом с ним, хотя уже была на таком сроке, когда это было не так просто. Я не смогла преодолеть искушение и погладила его по голове.
Влад поднял голову и посмотрел на меня.
– Ты любила меня? – спросил он.
– Да, – ответила я.
– А теперь ты меня ненавидишь?
– Нет.
– Почему?
Что я могла ответить? Я не могла его ненавидеть, я все еще жаждала его, он был моим безумием, моим проклятием! Возможно, я была просто слаба, но не могла его ненавидеть.
Его рука взметнулась и поправила мне волосы, убирая прядь за ухо.
– Ты – самое лучшее, что у меня было, – сказал он.
– Это неправда. У тебя было много хорошего, – сказала я.
– Но ты была лучшим!
Мне было приятно, и я не стала спорить. Но слушать это я тоже больше не могла – это разрывало мне сердце.
– Так ты поможешь нам? – спросила я, и голос мой сорвался на писк. Затаив дыхание, я ждала его ответ.
– Хорошо, – кивнул он, наконец, и я облегченно выдохнула. – Но я должен увидеть его прежде.
– Я не думаю, что это хорошая идея, – сказала я скептически. – Роланд не сможет адекватно отреагировать на твое появление, а учитывая твое состояние…
Влад вскинул бровь.
– Мое состояние? – переспросил он.
– Ну, ты ведешь себя сейчас, как безумный. Твои вспышки гнева, который ты не в силах контролировать… Роланд, хоть и отреченный, но все равно остается хищным. А ты – Охотник, так что…
– Я не трону его. Мой гнев...– он помолчал немного. Казалось, он обдумывает, как мне это сказать. – Я обезумел от мысли, что ты могла полюбить его. Что он прикасался к тебе...
