– Но ты сам был тогда с Лаурой...– сказала я тихо.
– Она ничего не значит для меня! – выкрикнул он с болью.
– Даже если так, откуда мне было знать! – воскликнула я. – Ты не говорил со мной об этом, не давал мне повода думать, что думаешь обо мне! Ты спал с ней в одной постели, в то время, как я…
Я заплакала.
– Пожалуйста, не плачь...Я не вынесу твоих слез!
А потом тише.
– Прости меня...
– Что сейчас говорить об этом! Ничего уже не изменить… – проговорила я. – Мне пора, не хочу ждать темноты…
– Останься со мной сегодня, – попросил он.
– Нет! – твердо сказала я скорее самой себе. – Мне нужно подумать...Мне нужно побыть одной!
– Хорошо, – Влад кивнул. – Я буду думать о тебе…
Этот разговор становился все более опасным, поэтому я встала и вышла за дверь. Уже сев в такси, я заплакала.
Влад вернулся Охотником, и теперь я не могла даже прикоснуться. В его взгляде я видела боль. Став «всемогущим», он потерял больше – семью. Все в племени теперь боялись его. Даже Лаура. А мне было все равно. Я приходила к нему и жаждала прикосновений, которые прожгли бы мне кожу. Но мы сидели друг напротив друга, не смея коснуться, наши губы шевелились, и это были отнюдь не молитвы Всевышнему.
Мы жаждали друг друга, но не могли иметь. Я думаю, что тогда я снова попрощалась с надеждой быть с ним. Сколько раз я с ней прощалась? Сидя в его объятиях и зная, что скоро всему этому придет конец. Мы – по разную сторону баррикад, мы – разные.
Я снова сделала больно Артему. Спустя время, глядя на то, во что я превратила его светлое чувство, я не могла не содрогнуться. Такое впечатление, что я взяла кувалду и молотила его любовь – такой покалеченной она была. Но вопреки всем моим «стараниям», она жила! Еле дыша, передвигаясь на сломанных конечностях, она, словно преданный пес, была верна своему хозяину. Мне.
Я все чаще думала о Мишеле – о том Охотнике, которого я убила, и о причинах, почему все так случилось. Тогда Влад рассказал мне, почему. Оказалось, он все знал! Все это время: начиная с нашей встречи, он знал…
Когда-то во сне я увидела Мишеля. Он подошел ко мне, ласково прикоснулся к моей щеке и прошептал: «Кастелла…». Тогда я не придала этому особого значения, но время шло, и сон повторялся. Более того, в каждом из них я вспоминала что-то еще.
Когда-то давно табор цыган проходил через степь на востоке России. Тогда-то они и забрели в небольшое селение, чтобы пополнить свои запасы и отдохнуть. Они разбили свой лагерь невдалеке от деревушки. Ночью, когда уже почти все спали, послышался крик одной цыганки, который переполошил всех в таборе. Но она кричала не от страха, она кричала, скорее, от удивления. Около ее кибитки лежал сверток ткани, а в нем копошилось маленькое существо – ребенок белой женщины.
Девочку взяла на воспитание немолодая цыганка и воспитала, как свою собственную дочь. Цыганка была провидицей и увидела во сне, что ребенок этот – хищный, и что нельзя ей быть близко к нему. Но она настолько привязалась к девочке, и не смогла избавиться от нее. Тогда она положилась на волю Всевышнего и оставила ее у себя, никому ничего не сказав. Назвав девочку Кастелла, что означает «вечно молодая», она окружила ее своей любовью.
К тому времени, как девочка подросла, и ей исполнилось шестнадцать лет, цыганка передала ей одно из своих умений: умение быть одновременно в нескольких местах. Умение владеть несколькими телами.
Это умение не могло быть присуще этой девочке, в принципе, как никому в мире хищных. Это была сила одного Охотника, который был не в себе и передал ее случайной прохожей. Тогда цыганка была молодой и наглой, а безумец, похоже, влюбился в нее. Но это было давно, она почти не помнила его лица.
В то же время в таборе появился юноша. Увидев юную Кастеллу, он тотчас же отдал ей свое молодое и пылкое сердце. Но девушка, похоже, не отвечала взаимностью на его самые нежные чувства. У девушки были свои демоны.
По ночам ей снился сон: прекрасный принц, который вскоре превращался в ее мучителя. Во сне он приближался к ней и шептал в самое ухо: «Это судьба, фатум, рок…».
Вскоре девушка при невыясненных обстоятельствах исчезла из табора. А парень так и не смог ее забыть. Он искал ее спустя несколько сотен лет в ее будущих воплощениях. И нашел. Парня звали Мишель.
Так вот, все это время Влад знал, что я – Кастелла. Он познакомился со мной, уже зная это.
Охотник – вот была его цель. Охотник, который убил его старшего брата. Он гонялся за ним с того времени, когда его дед почти убил Мишеля. Тогда он был на волоске от смерти, но смог уйти, перевоплотиться до того, как ритуальный клинок вонзился в восковую фигурку.
Хотя в последнее время мне все меньше верится, что можно убить того, кто знает, где найти лазейку с того света…
Но Влад знал, несмотря на то, что Охотник не на шутку испугался, он обязательно вернется. Влад изучил историю жизни Мишеля и понимал, единственное, от чего тот может потерять голову, была его давняя любовь – Кастелла. У Влада было врожденное умение быть психологом человеческих душ. И он решил сделать ее приманкой, и тщательно подготовился в поимке Охотника. Расставил свои сети и капканы и стал ждать.
Тогда он и нашел меня. Нашел, не зная, что я тоже саки. Устроил «романтическое знакомство» на берегу реки в День Ивана Купала и еще более романтическое продолжение этого знакомства.
Когда настал момент, Влад просто воспользовался ситуацией, подстроился под Чернокнижника...Или подстроил его под себя. Подробностей я не знала, но не уверена, что хотела знать. Мишель умер, потому что доверял мне, потому что думал, его Кастелла на такое не способна. Не способна на убийство…
Влад хотел с моей помощью покончить с Охотником, но сам не заметил, как это чувство завлекло его, покорило, заставило сломать свои планы. Никто не может бороться с этим чувством, даже он. Проклятье или рок – что же это было?
И вот теперь он сам стал таким, как Мишель, стал убийцей «зверей» –
так Охотники называли нас, хищных.
Тем временем у меня родилась дочь – плод нашей любви. Единственное, что осталось у меня от того времени, когда еще была надежда на наше с ним совместное будущее. Кира стала смыслом моей жизни – она и мои редкие и болезненные встречи с ее отцом. Вечерами, чтобы никто из племени не догадался, потому что Охотник – это опасность, Охотник – это смерть.
Не знаю, как Владу это удалось, но Первозданные разрешили Роланду вернуться в племя. Однажды он возник на пороге без предупреждения с лучезарной улыбкой на губах. Оля открыла двери, он подхватил ее на руки и закружил. Я сидела в гостиной и качала маленькую Киру, когда они вопили и хохотали, и я крикнула:
– Эй, потише вы там, у меня ребенок тут пытается уснуть!
Роланд оказался около меня за секунду.
– Роланд, – выдохнула я. – Это ты…
– Это я, – ответил он, и глаза его сияли. Он заглянул в покрывальце, в которое была завернута Кирюха. Имя ей я дала в честь Кирилла, который вытащил нас с ней с того света. Ему я была обязана дочерью.
– Она прекрасна! – воскликнул Роланд. – И она так на тебя похожа!
– Она вовсе на меня не похожа! – ответила я сердито. – Она ни на кого не похожа! Честно говоря, если бы я не увидела ее сразу после родов, я бы вообще сомневалась, что это – мой ребенок!
– Но все равно, она прекрасна! Ты прекрасна!
– Роланд, что ты здесь делаешь? – спросила я, одумавшись. И внезапно догадка озарила мой разум. – Ты снова саки?
