– Да, я хотела этого! Но ты оставил меня с ребенком на руках, полумертвую от твоего злосчастного ритуала, не желающую жить! А если бы я…умерла? Ты позволил бы мне умереть с твоим ребенком в животе? – эмоции снова наполнили меня, словно чашу, в которой для них не хватало места.
– Все было не так. Кирилл нашел меня и сказал, что ты не хочешь жить, что ты сдалась. Я не мог допустить этого, чтобы тебя не было… Мне было все равно, даже если ты выбрала бы его, Роланда, но я должен был знать, что ты живешь! – сказал Влад. – И я сделал так, чтобы у тебя был стимул, смысл продолжать бороться.
Я присела на кровать рядом с ним.
– Кира… – прошептала я.
– Да. Это было единственное, что я мог сделать. Я должен был исправить то, что натворил!
Я смахнула внезапно выступившие слезы – сейчас мне было не до них. Мне нужно было выяснить все раз и навсегда.
– Хорошо, – кивнула я. – Я понимаю, почему ты сделал это, и не жалею ни на секунду. Но почему Тан сделал это тогда? И почему со мной?
– Предполагаю, он знал, что ты саки, в отличие от меня, – Влад пожал плечами.
– И что? Таких саки было несколько. Почему не Лаура, например, ведь он знал, как она тебе дорога? Ты любил ее!
– Неужели ты не понимаешь, что всегда была дороже мне, дороже всех?! – сказал он, беря мои плечи в свои большие и теплые руки. – И тогда. И теперь…
– Интересно ты проявлял свои чувства, когда обжимался с ней на нашей постели! – фыркнула я.
– Чего ты от меня хочешь? – спросил он обреченно. – Я сказал все, что мог.
– Нет, не все! – не унималась я. – Почему ты убил его тогда? Моего неродившегося ребенка?
– Потому что она убила бы тебя тогда! – выкрикнул Влад и отвернулся.
– Кто? Лаура?
– При чем тут Лаура? Послушай, ну, хватит уже меня пытать! Я не могу сказать всего! Ты можешь верить мне, а можешь не верить, но я сообщил тебе все, что мог!
– А остальное – не можешь сказать? Почему? Влад, я просто хочу понять!
Он развернулся ко мне и посмотрел на меня как-то странно, тоскливо, что ли, и сказал:
– Когда ты, наконец, осознаешь, что всего нельзя понять!
– Наверное, никогда! Кто должен был убить меня тогда?
– Твоя дочь! – ответил он. – Тот ребенок, который родился бы у тебя!
Это было так внезапно и так нелепо, я криво улыбнулась.
– Что за чушь! – сказала я. – Зачем моей дочери, если это была бы дочь, убивать меня?
– Я сказал все, что мог… – Влад снова отвернулся от меня, и если и была открыта его душа для разговора, то сейчас она захлопнулась прямо перед моим носом. Он больше не был настроен на откровенность, а я так ничего и не узнала толком.
– Ненавижу тебя, Влад Вермунд! – сказала я, поднимаясь на ноги. – Больше никогда не подходи ко мне и не заговаривай со мной! Больше никогда, слышишь! И… если бы я могла тебе въехать так, как Роланд, я бы сейчас это сделала! И еще знай: я все равно найду ответы! Даже если мне придется идти за ними к Чернокнижнику!
После этих слов Влад резко вскочил и оказался в нескольких сантиметрах от меня. Он был выше меня, поэтому навис надо мной, заставляя мою голову вжаться в плечи.
– Я запрещаю тебе, слышишь, пророчица! Я запрещаю тебе к нему ходить! Здесь и сейчас помни, кто твой вождь. И если ты ослушаешься меня, тебя будут судить по законам саки на совете племени, это я тебе обещаю! И я лично приведу приговор в исполнение.
Никогда Влад не говорил со мной так. Нет, был похожий тон, когда я закрутила роман с его другом Денисом, но сейчас это было так внезапно и так неожиданно, что первой моей реакцией на эти его слова был страх. Нет, не страх – ужас.
– Ты меня поняла? – спросил он, возвышаясь надо мной, словно скала.
– Да, – прошептала я и заплакала.
Собрав остатки своей расплесканной гордости, я выбежала из его комнаты и направилась к себе. Закрыв за собой дверь на защелку, я дала волю слезам. Я плакала и плакала, пока не выплакала весь негатив, а потом меня обуяла неистовая злость. Я даже хотела пойти к Владу и высказать все, что я на самом деле думаю о его угрозах, но не стала. Я нащупала на цепочке, которую я носила под сердцем, колечко, которое он мне подарил, когда делал предложение. Оно было очень красивым, с витиеватым рисунком и большим сапфиром посредине. Камень цвета моих глаз, как сказал мне тогда Влад. Со всей силы своей злости я рванула цепочку с шеи, и она осталась у меня в руках. Я оставила ее на тумбочке у кровати, пошла в ванную и смыла остатки слез и макияжа с лица, затем вышла из комнаты, прихватив цепочку с собой.
Проходя мимо двери Влада, я привязала ее к дверной ручке, и, не останавливаясь, прошагала к комнате Роланда. Войдя, я застала его с гитарой, он разучивал какую-то новую мелодию.
– Давай сегодня уйдем отсюда! – сказала я ему. – Оторвемся вечером по-полной!
– Давай, только сейчас немного поиграю, – ответил Рол, улыбаясь.
– Тогда встретимся в городе, – сказала я. – Не могу здесь находиться!
Он отложил гитару.
– Все так серьезно? – спросил он.
– Думаю, да. Для меня да! – ответила я. – Мне нужно подумать обо всем этом. О том, что происходит. Нужно понять, что задумал Тан. Хочет ли он отомстить Владу за убитого им его ребенка? Или это было частью его хитроумного плана? Но вот только мне все чаще кажется, что мне не разгадать его следующего хода, я ведь не знаю даже правил игры.
– Куда пойдем? – спросил Роланд, выслушав мою тираду.
– Не знаю, может, на гаражи, а может, куда-то еще… Куда ты хочешь?
– Можно и на гаражи, – он подошел ко мне и положил руку мне на плечо. – Все будет хорошо!
– Я в этом не уверена.
Глава 32
«Я понял смерть впервые здесь, за дверью.
Сказал: мертва...И сам себе не верю...
Стою среди друзей я, как в пустыне,
и что мне от любви осталось ныне – только имя...»
к/ф «Д’Артаньян и три мушкетера»
Я думала об этом каждый день, но не могла найти ответа. Чего же хотел Чернокнижник? Каким будет его следующий шаг? Влад был на самом дне, когда у него отнял его племя тот безумный Охотник, но Тан вытащил его оттуда, подарив всем новую жизнь. Но если Тан хотел, чтобы Влад страдал, то зачем он это сделал?
А еще была я. Тан поместил своего ребенка в меня еще тогда, когда Влад не знал, что я саки. Но зачем? С какой целью? Даже если поверить в слова Влада о том, что моя предполагаемая дочь должна была убить меня, я все еще не могла понять, зачем это Тану. Если ему нужна была моя смерть, то не уместнее было бы сделать это самому? И что вообще ему даст моя смерть? Власть над Владом? Навряд ли. Влад никак не проявлял своих чувств ко мне, кроме слов о любви, ненароком брошенных в его комнате. Если они когда-то и были, то сейчас, похоже, он был увлечен девушкой Алиной, которую недавно принял в племя. В груди кольнуло ревностью. Нет, сказала я себе! Я не буду думать об этом! Я больше никогда не подпущу к себе Влада Вермунда, и уж тем более, никогда не впущу его больше в свое сердце.
