в гадании на картах шестерка означает дальнюю дорогу. А черная масть – дорогу позднюю. Так вот, в результате дальней и поздней дороги в доме Даниила Грушина появился еще один персонаж, которому предстоит сыграть важную роль в этой истории. Поэтому он заслуживает особого внимания.
Итак. Представляем: личный шофер Артема Дмитриевича Реутова, Ваня Смирнов. Несмотря на то что к этому моменту школу он давно уже окончил и в армии отслужил, а после этого лет десять проработал шофером, все так его и звали: Ваня. Или Ванек. Изредка «Ванечка милый», если обращалась женщина, нуждающаяся в экстренной помощи. Ни один человек в офисе не смог бы назвать его отчества. И даже фамилию припомнил бы с огромным трудом разве что бухгалтер, выдающий зарплату. Ванек и Ванек. Трудно представить себе человека более незаметного.
Ваня высок ростом, чрезвычайно худ и невзрачен. У него оттопыренные уши, жидкие светлые волосы и длинный, хрящеватый нос. Он постоянно сутулится и втягивает голову в плечи. И еще он почти все время молчит. Про таких говорят: слова клещами не вытянешь.
Ваня человек безотказный. Его целый день гоняют туда-сюда по огромному перенаселенному городу, где пробок не бывает разве что на небе. Но по небу Ваня не летал, потому что не умел. Он был водителем-профессионалом.
Он до полуночи засиживался в офисе в ожидании шефа, если тот не давал команды «отбой». Сидел в приемной, щелкая мышью и гоняя по полю разноцветные шарики. Играл в «лайнс». В этой компьютерной игре Ваня тоже был профессионалом, и именно ему принадлежал рекорд офиса. Но кто бы об этом помнил!
Он летел сломя голову через всю Москву, если звонила жена шефа и в истерике сообщала, что машина заглохла. Или проколото колесо. Или закончилась незамерзающая жидкость в баке. С Анютой все время что-то случалось. Равно как и со всеми. Ведь все мы люди. А Ваню можно поднять среди ночи и отправить в другой город с важными документами. Его также можно отправить в магазин с длиннющим списком необходимых покупок перед поездкой на дачу. Или перед банкетом в честь юбилея фирмы. Ему можно доверить выбор подарка ребенку или важному чиновнику, без разницы. Перевозку денег, любой суммы. Если бы Ване всучили сумку с наркотиками, он повез бы и наркотики. Ваня никогда не спрашивал, что именно он везет. Скажут – хорошо, не скажут – и ладно.
Ваня все делал молча, не возражая и не пререкаясь. Ни разу в жизни он не сказал, что в обязанности шофера это не входит. Он выполнял поручения шефа, его жены, всех сотрудников офиса, вплоть до поварихи и даже курьера! Как только возникала проблема, следовал неизменный вопрос: «А где Ваня?» Номер его пейджера, а потом и мобильника, знали все. Но самого Ваню просто не замечали. Замечали его дела, но поскольку шофер молчал и о своих заслугах ни разу не напомнил, то и другие об этом не вспоминали.
Артем порой забывал, что находится в машине не один, когда разговаривал по мобильному телефону. Мог вести интимный разговор с секретаршей с интимными же подробностями, потом позвонить жене и сказать, что задерживается допоздна в офисе. Мог договариваться о деловой встрече и ценах на новую партию товара. Мог вести переговоры с таможней или проситься на прием к важному чиновнику, чтобы решить важную проблему. Мог потом перезвонить тестю, чтобы все это обсудить. Сидящий за рулем человек ни разу не напомнил о своем существовании. Молча вел машину, причем так аккуратно и быстро, как умел только он. За всю долгую водительскую жизнь Ваня ни разу не побывал в аварии. И ни разу ни Артем Дмитриевич, ни прежний Ванин шеф не вспомнили, что личный шофер не был в отпуске с тех пор, как пришел на фирму. И Ваня ни разу об этом не напомнил. Вот такой он был человек, Ваня Смирнов!
Биография его тоже проста и молчалива. Родился, учился, причем учился неважно. После того как окончил школу, пробовал поступить в институт, разумеется, в МАДИ, но не прошел по конкурсу. До весны проработал вместе с отцом, тот был механиком в таксопарке. А весной Ваню забрали в армию, как и положено.
Два года Ваня отсидел за рулем грузовика. Так же безмолвно. Вернувшись из армии, вновь попробовал поступить в МАДИ. И опять провалился. Не прошел по конкурсу. Что поделаешь! Он не умел говорить! Если письменные экзамены проходил удовлетворительно, то на устных непременно срезался.
В мыслях же и наедине с самим собой Ваня Смирнов был парнем чрезвычайно остроумным. Придумывал шутки, приколы, знал массу анекдотов, но жутко тормозил. Когда тема разговора давно уже сменилась и все с увлечением обсуждали что-то другое, влезал вдруг Ваня со своей запоздавшей остротой. И все замолкали, не зная, как на нее реагировать? А Ваня ждал, что будут смеяться до слез и одобрительно хлопать его по плечу. Вместо этого смеяться начинали над ним. Мол, ну ты, парень, и тормоз! В итоге Ваня замолчал навеки.
С девушками у него всегда были проблемы. Еще бы! При такой внешности, характере и профессии! Он был всего-навсего личным шофером, который мог в любой момент сорваться с места, как лист, гонимый ветром, и улететь по делам фирмы. Человеком незаметным и без перспектив. Ибо поступать в институт в третий раз Ваня так и не решился.
После второго провала на экзаменах Ваня опять пришел в гараж к отцу. И снова стал откручивать гайки, менять масло, регулировать сход-развал и прочее, прочее, прочее… Прошло около года. И тут случилось неожиданное: судьба свела Ваню Смирнова с Даниилом Эдуардовичем Грушиным. И Ванина жизнь круто изменилась.
Дело было так. Грушин ехал по Москве на новенькой машине, наслаждаясь весной и хорошей погодой. Ваня шел по той же улице пешком. Стоял месяц май, на деревьях проклюнулись клейкие зеленые листочки, и настроение у Вани было прекрасное! У Грушина тоже. Дела недавно открывшейся фирмы «Грушин и Ко» шли отлично. Благодаря Артему.
Два человека в прекрасном настроении двигались навстречу своей судьбе. Ибо, не успев затормозить на перекрестке, Даниил Грушин тюкнул бампером ехавшую впереди машину. Послышался визг тормозов, звон разбитого стекла, который отозвался болью в огромном Ванином сердце. Ибо он обожал машины, словно это живые существа, и к их травмам Ваня относился так же, как хирург в районной больнице к переломам. А серьезные повреждения переживал, как тяжелую болезнь, и спешил на помощь.
Опытным взглядом Ваня определил, что новенькая блестящая иномарка набила приличную шишку, но жить будет. Но вылезший из салона водитель доверия не внушал. Взгляд рассеянный, сопереживания пострадавшему не наблюдается.
«Не водитель», – подумал Ваня Смирнов и невольно сделал шаг навстречу элегантному мужчине с глазами, похожими на ледяные омуты.
Даниил Грушин и в самом деле не относился к разряду фанатов- автомобилистов. Машина для него была вещью, причем вещью бездушной, существующей исключительно ради удобства передвижения. И для престижа. Он не заботился о ней, не холил, не лелеял и никогда с ней не разговаривал, как с живым существом. В отличие от Вани, который не умел разговаривать с людьми, зато часами изливал душу машинам.
Смирнов, открыв рот, наблюдал, как Грушин вытаскивает портмоне, а из-за руля стареньких «Жигулей», сопя от напряжения, вылезает дядечка в сальной кепке со словами:
– Товарищ, вы…
– Сколько стоит твоя консервная банка, мужик?
Потом Ваня увидел, как дядечка торопливо засовывает в карман пачку денег и спешит к своим «Жигулям», дрожащей рукой поворачивает ключ в зажигании, пока господин не передумал. Ведь повреждения не столь значительны!
В то время Грушин расставался с деньгами легко. Благодаря Артему, он их не считал и думал, что так будет вечно.
– Пустяки! – сказал он, обращаясь к Ване.
Тот обошел машину и потрогал разбитую фару. Потом с сожалением покачал головой. Совсем новенькая! Новорожденная! И уже травма! Какая жалость!
– Сделаю, – коротко вздохнул он.
– Пустяки! – вновь пожал плечами Грушин. – Сегодня одна, завтра другая. Расходный материал.
Ваня слегка опешил. И, заикаясь, сказал:
– Это же… это… Нельзя так! Относиться.
– Ты кто? – сообразил наконец Грушин.
– Так. Иду вот.
– Ну и иди. Хотя, постой! Машины, значит, любишь?
Ваня молча кивнул.
– А работа у тебя есть?
Ваня кивнул еще раз.
– В армии отслужил?
Получив в ответ еще один кивок, Грушин рассмеялся:
– А ты, я вижу, неразговорчивый! Ценное качество! И как зарплата? Не обижают?
Ваня молча пожал плечами.
– Нравишься ты мне, – сказал Даниил Грушин. – Черт его знает! Интуиция, что ли? Ты вот что. Как тебя, говоришь, зовут?
– Ваня.
– Вот тебе, Ваня, моя визитка. Приходи завтра в мой офис, – важно предложил Грушин. В то время он еще не морщился от слова «офис», напротив, начинал себя уважать. Вот, мол, мне еще нет тридцати, а у меня уже есть офис. И собственная фирма.
– Времена, Ваня, меняются, – наставительно сказал он. – Вот и ты не теряйся. Бросай работу на государство, начинай работать на себя. Ну давай.
И хлопнув парня по плечу, Грушин полез в машину. Иномарка с разбитой фарой уехала, а Ваня Смирнов все еще стоял, открыв рот. Даниил Грушин произвел на него сильное впечатление.
На
