— Я в нормальном виде! — рявкнул муж. — А ты, сука, совсем охренела?! При живом муже с хахалем кувыркаешься! Опозорить меня хочешь, стерва?!
— Эй, товарищ, попридержите язык, — потребовал Владимир.
— Сам заткнись, щегол. С тобой мы потом еще разберемся.
— Ты сам себя позоришь, Анатолий, — сказала Анастасия. — Посмотри, в кого ты превратился. Животное, а не человек.
— Я те покажу животное, сучка блудливая. Мало тебе тогда досталось? Сейчас я тебе ноги поломаю, потаскуха!
Ковалев потянулся было к жене, но Владимир удержал его, схватив за ворот.
— Убери руки, козел! — прохрипел Ковалев.
— Ступайте-ка вы домой, товарищ, — сказал Владимир, подталкивая непрошенного гостя к открытой двери. — Проспитесь. Когда будете трезвым, приходите. Тогда и поговорим.
— Убери руки, я тебе сказал! — рявкнул Ковалев, отталкивая парня. — Не видишь, я с женой разговариваю. А ты, сучка, домой собирайся. Там свое получишь.
Глядя на человека, которого когда-то уважала и который теперь внушал лишь отвращение, Анастасия вдруг подумала, что ничего никогда не изменится. Если сейчас она вернется к Ковалеву, он превратит ее жизнь в кошмар. Она ничем не обязана этому спившемуся негодяю, чтобы терпеть от него унижения. И она приняла окончательное решение.
— Я ухожу от тебя, — твердо сказала Анастасия. — Слышишь, Ковалев? Я подаю на развод.
— Чего? — Ковалев даже протрезвел на мгновение от неожиданности.
— Ты меня слышал. Я не вернусь к тебе. И детей ты тоже больше никогда не увидишь.
— Значит, на молокососа этого меня променяла! Шлюха! И ублюдков своих от него, поди, прижила? На алименты даже не надейся, сучка. Вот ты от меня получишь!
Ковалев показал жене кукиш.
— Мне ничего от тебя не нужно, — сказала Анастасия.
— Как же! Вам только палец дай, начнете доить, дармоеды. Ну ничего, хлебнешь горя-то, сама еще на коленках приползешь.
— Все, убирайся отсюда, — потребовал Владимир, потеряв терпение, и снова подтолкнул Ковалева к выходу.
— Да пошел ты, гнида!
Ковалев взмахнул кулаком, но Владимир уклонился и ударил сам. Ткнувшись спиной в стену, Ковалев снова набросился на хозяина квартиры. Мужчины сцепились.
— Прекратите! — крикнула Анастасия.
Она бросилась к ним, попыталась остановить начавшуюся драку. Кто-то из них оттолкнул ее в сторону. Девушка снова бросилась к дерущимся, силясь их разнять.
— Настя, отойдите! — крикнул Владимир. — Не вмешивайтесь, я сам выброшу его отсюда!
— Попробуй, щенок! — прохрипел Ковалев.
Несмотря на сильное опьянение, справиться с этим рослым крепким мужиком было очень непросто. Ударив Владимира в ухо, Ковалев развернулся и толкнул жену так, что та упала на пол.
В открытую входную дверь заглянула пожилая соседка.
— Володя, что у вас тут происходит?
— Вызовите милицию! — попросила Анастасия. — Скорее, они же покалечат друг друга!
Женщина ойкнула и убежала к себе. Анастасия снова бросилась разнимать драчунов. В этот раз Ковалев толкнул жену сильнее. Отлетев к стене, девушка ударилась затылком о дверной косяк и тихо сползла на пол. Больше она уже ничего не видела и не слышала, удар был столь силен, что лишил ее сознания.
Когда Анастасия очнулась от резкого запаха нашатыря, все уже закончилось. Самочувствие было хуже некуда: голова кружилась, перед глазами плавали разноцветные круги, все тело ломило от боли. Она лежала на диване, над ней склонилась женщина в белом халате. Где-то на заднем плане маячили люди в милицейской форме. Женщина что-то спрашивала, но Анастасия ее почти не слышала, в ушах стоял какой- то шум.
Закончив опрос свидетелей и потерпевших, милиционеры вывели Ковалева, который щедро рассыпал угрозы в адрес супруги, хозяина квартиры и вообще всех жильцов этого дома.
Владимир подошел к Анастасии.
— Как вы, Настя? Доктор, что с ней?
— Сотрясение мозга. Хорошо еще, что жива осталась — удар был очень сильный. Заберем ее в клинику, потребуется тщательное обследование. Вы родственник?
— Да, — не задумываясь ответил Владимир.
— Помогите, пожалуйста, с носилками.
Владимир и шофер «скорой» вынесли Анастасию на носилках из дома и поместили в фургон.
— Ничего не бойтесь, Настя, — сказал Владимир на прощание. — Все будет хорошо. А за детей не беспокойтесь, я о них позабочусь. Мы вас навестим в больнице.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Пробуждение было внезапным и не слишком приятным, словно некая грубая сила вырвала сознание из бездны небытия и бросила в суровую реальность. И первым чувством стал панический страх. Кругом в темноте чувствовалось чужое присутствие, а все тело опутывало какое-то тряпье, стесняя движения.
Освободиться было делом нескольких мгновений. Пара сильных рывков и Она полностью свободна от пут и готова постоять за себя. Грудь распирает сила, способная сокрушить всех и вся.
Однако опасения оказались напрасны, Ее жизни и свободе ничто не угрожало. В помещении стояла тишина, изредка прерываемая сонными вздохами и посапыванием. Несколько человек, что находились здесь рядом с Ней, крепко спали.
Немного успокоившись, Она огляделась по сторонам и заметила тусклый свет, пробивающийся сквозь щель в стене. Подойдя ближе, Она сунула в эту щель лапу. Чуть скрипнув, приоткрылась дверь, расширив проем. Бесшумно Она выскользнула из темного помещения в другое, более просторное и светлое, и осторожно двинулась вперед, прислушиваясь к каждому шороху, каждому запаху.
Немного раздражала странная двойственность ощущений. Она точно знала, что впервые попала в это место, хотя и не понимала, как здесь оказалась, но в то же время все вокруг казалось странно знакомым.
Ее вновь охватила тревога. Она физически ощущала давление стен узкого замкнутого пространства, в котором оказалась, но более всего угнетал самый дух этого места. Все здесь было пропитано болью и страданиями. Неодолимое желание поскорее покинуть эти стены погнало ее вперед. Она потрусила по коридору, бесшумно перебирая лапами, инстинктивно определив, где можно вырваться на свободу.
От удара лапой с легким дребезжанием распахнулись двустворчатые застекленные двери. Увидев крутой склон с угловатыми выступами, Она слегка растерялась, но даже это нелепое сооружение показалось странно знакомым. Осторожно опустившись на первую ступеньку, Она постояла так немного и убрала лапу. Она стояла на площадке несколько мгновений, принюхиваясь к витавшим здесь малоприятным запахам, прислушиваясь к почти неразличимым скрипам и шорохам, потом снова нерешительно спустилась на первую ступеньку, затем ступила на другую. Спускаться вниз головой было очень неудобно, но и оставаться здесь не было никакого желания, хотелось поскорей вырваться на волю.
Ускорив бег, Она быстро преодолела все пролеты и вновь оказалась перед запертыми дверями. Она ударила лапой, но дверь не открылась. Она ударила еще раз так, что задребезжали стекла. Дверь спружинила, но не поддалась.
Кто-нибудь другой мог бы топтаться здесь до бесконечности, но только не Она. Внимательно осмотрев дверь, обнюхав каждую щелку, Она быстро сообразила, как поступить. Подцепив когтями планку, Она потянула на себя. Дверь открылась.
