Сразу подумалось самое худшее. Все-таки она оказалась в чужой квартире, ночью, с совершенно незнакомым мужчиной. Сейчас может произойти все, что угодно.
— Вы, наверное, голодны, — предположил Владимир, все так же деликатно оставаясь за дверью. — Пойдемте на кухню, поужинаем вместе.
Первым желанием Анастасии было отказаться, но желудок действительно уже настойчиво напоминал о себе, заглушая тревогу.
— Хорошо, — ответила она.
Через пару минут Анастасия пришла на кухню. Владимир усадил ее за стол, поставил перед ней блюдо и стакан с чаем.
— Кушайте, пожалуйста.
Анастасия принялась за еду, стараясь не показаться слишком жадной — голод, обостренный недавним нервным потрясением и переживаниями за свою дальнейшую судьбу, и в самом деле был очень силен. Заметив на себе пристальный взгляд Владимира, она смутилась.
— Почему вы так смотрите?
— Скажите, вы замужем? — осторожно поинтересовался Владимир.
— Да, — невесело ответила Анастасия, тяжело вздохнув. — Почему вы спросили?
— Это он сделал? — снова спросил Владимир.
— Что? — не поняла Анастасия.
— У вас синяк здоровенный и вся щека опухла.
Анастасия закусила губу и опустила голову. Она совсем забыла о последствиях того удара, даже не придала значения болезненному ощущению. Ну и видок у нее сейчас, должно быть.
— Извините, — пробормотал Владимир, смущенный своей некорректностью. — Да вы кушайте, кушайте.
Поздний ужин прошел в молчании. Анастасия первой встала из-за стола и стала собирать посуду.
— Нет-нет, оставьте, — потребовал Владимир. — Я сам все помою. Идите спать, вы, я вижу, очень устали. Да и дети там одни.
Он быстро собрал тарелки, опустил их в раковину, включил воду. Анастасия послушно направилась к выходу, но в дверях остановилась и, обернувшись, вдруг произнесла:
— Да, это сделал он.
Забота и чуткость этого совершенно постороннего человека тронули ее сердце, внезапно растопив лед отчуждения и настороженности. Плотина долго сдерживаемых слез рухнула и Анастасия разрыдалась, закрыв лицо руками.
Владимир растерялся. Приблизившись к гостье, он нерешительно обнял ее за плечи и пробормотал, пытаясь успокоить:
— Ну что вы. Не надо. Все образуется. Все будет хорошо.
— Нет, не будет, — вырвалось у Анастасии сквозь слезы.
Спрятав лицо у него на груди, девушка принялась сбивчиво рассказывать о своей нелепой жизни. Ей было неважно, понимает ли Владимир ее бессвязную речь, прерываемую всхлипами, главное — выговориться, излить всю горечь души человеку, способному посочувствовать и утешить. Как давно она не чувствовала себя так уютно и защищенно в чужих объятиях, с тех самых пор, как потеряла мать.
Владимир молча слушал. Он просто не знал, что сказать, настолько растерялся от этого неожиданного всплеска эмоций. Он лишь нерешительно гладил ее по плечу, пытаясь хоть как-то утешить девушку. А она все говорила и говорила. Она не жаловалась на судьбу, ни о чем не просила, просто рассказывала о всех своих неурядицах, что случились за последние годы, с тех пор, как осталась одна.
Наконец, выговорившись, Анастасия немного успокоилась. На душе сразу стало легче, будто сбросила часть тяжкого груза, что давил постоянно.
— Ничего, мы что-нибудь придумаем, — произнес Владимир. — Обязательно. Все будет хорошо, Настя. Я вам обещаю.
Всхлипнув последний раз, Анастасия отстранилась от него и, вытирая слезы ладонями, смущенно пробормотала:
— Извините меня, пожалуйста. Это все нервы.
— Ну что вы, я ведь все понимаю, — успокоил ее Владимир. — Не стоит извиняться.
— И все равно простите. Пожалуй, я пойду спать. Я очень устала.
— Да-да, конечно. Отдыхайте.
Взглянув в его растерянное и от этого чуть глуповатое лицо, Анастасия улыбнулась и тихо сказала:
— Спасибо, что приютили нас. Завтра мы уйдем. Вернее уже сегодня.
— Ну что вы! — воскликнул Владимир. — Можете оставаться здесь, сколько понадобится. Я все равно здесь сейчас совсем один, мама только через месяц вернется. А за это время у вас все наладится. Мы обязательно что-нибудь придумаем. А пока живите здесь, места хватит. Да и мне веселее.
Анастасия ничего не ответила и вышла из кухни. Но у двери в комнату она все-таки остановилась и, обернувшись, сказала:
— Вы добрый, Володя. Очень добрый. Как в сказке.
Владимир смущенно пожал плечами и, почесав макушку, ответил:
— Мне все говорят, что я тюфяк.
— Нет, — Анастасия покачала головой. — Вы просто очень добрый. Я даже не думала, что такие люди еще есть на свете.
Владимир снова пожал плечами и попытался пошутить:
— Ну, значит, мы еще не все вымерли.
Анастасия чуть улыбнулась и прошептала:
— Да, не все.
— У вас красивая улыбка, Настя, — заметил Владимир.
— Могу себе представить, — вздохнула девушка, коснувшись пальцами опухшей щеки.
— Нет, честно. Вам надо чаще улыбаться.
Анастасия неопределенно пожала плечами и попрощалась:
— Спокойной ночи, Володя.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Владимир вернулся домой, нагруженный авоськами с продуктами. Оставив все на кухне, он прошел в комнату. Анастасия неподвижно сидела в кресле, поджав ноги под себя, и, как показалось, слушала негромкую музыку, что лилась из радиорепродуктора.
— Что слушаем? — бодро спросил Владимир.
Анастасия вздрогнула.
— Ой, вы уже вернулись. А я и не заметила, задремала немного. Вы что-то спросили?
— Я говорю: что-то интересное по радио передают?
— Да нет, — ответила Анастасия, пожав плечами. — Просто новости местные слушала. Говорят, недавно на окраине видели двух волков. Предупреждают, чтобы все были осторожны.
— Я тоже это сегодня слышал, — кивнул Владимир. — Странно, с чего бы это волки в город полезли? Их тут и в деревне-то даже зимой не встретишь. Не беспокойтесь, мы почти в центре живем, уж сюда-то они точно не осмелятся забраться.
— Да я и не боюсь.
Анастасия взглянула в окно и задумчиво-печально произнесла:
— Просто не люблю волков.
По тону ее голоса Владимир догадался, что это для девушки больная тема, поэтому прекратил разговор.
