— Почему ты стал прокурором? — Она обвела рукой комнату. — Я кое-что смыслю в юриспруденции и знаю: прокуроры, по большей части, выполняют работу малоприятную и малопрестижную. Вот будь ты преуспевающим адвокатом, вроде Стэнли Корффа, ты бы восседал в роскошном кабинете в окружении трех секретарш.
— Я стал юристом не ради денег, — признался Роббинс. — Мне хотелось что-то изменить в этой жизни к лучшему.
— И мне этого хочется! — Конни приободрилась. Что, если у них и впрямь есть нечто общее?
— Когда я вошел в штат прокурора Федерального судебного округа, я подумал что мои старания не пропадут втуне. Я надеялся добиться того, чтобы виновные всегда получали по заслугам, а ни в чем не повинные обретали свободу. Но на деле все оказывается иначе. Посмотри на Саверо. Этот тип — убийца, но у него достаточно денег, чтобы нанять в защитники Корффа, и вот он уже отыграл пересмотр дела!
— По крайней мере, судья не оправдал мерзавца…
— Приговор следовало оставить в силе! Саверо должен оставаться за решеткой безо всякой надежды на помилование! — Неожиданно Роббинс сменил тему: — У тебя есть все, что нужно, Конни?
— Кажется, да.
— Завтра надо встать пораньше. Чтобы попасть в офис к восьми, мы должны выехать отсюда без двадцати семь.
— Спокойной ночи, Ник. — Конни прикрыла дверь.
Лежа в благоухающей ванне, девушка сосредоточенно подсчитывала царапины и синяки, приходя к выводу, что отделалась очень даже легко, если не считать шишки на лбу и особенно болезненного ушиба коленки. Насухо растеревшись полотенцем, Конни набросила на себя рубашку Ника. Рубашка доходила девушке почти до колен. Мягкая ткань приятно ласкала кожу. А смутный запах мужского лосьона напоминал о Нике…
Конни забралась под одеяло и попыталась читать, но аромат лосьона разливался в воздухе, возбуждая ее, не давая сосредоточиться. А стоило выключить ночник — и вовсе начало казаться, что Ник тут, в спальне, делит с нею ложе.
Улыбаясь, Конни заснула глубоким сном новорожденного младенца.
— Конни! — послышался далекий голос. — Конни, ты встала?
Девушка в ужасе открыла глаза: кошмары далекого детства снова подчинили ее себе. Сколько раз просыпалась она от грубого мужского окрика, зная, что сейчас от нее потребуют нечто ужасное, то, с чем она никогда не смирится по доброй воле.
Конни резко села на незнакомой кровати. В дверном проеме смутно вырисовывался мужской силуэт. Где она? Девушка усиленно заморгала, но незнакомец не исчез. Нет, это не дурной сон! Это человек из плоти и крови. Вполне одетый. Ей показалось, что в руке он сжимает ремень.
Кто это? Что ему от нее надо?!
Конни инстинктивно подтянула колени к груди, готовая вскочить и убежать. Рванула одеяло на себя, закрывшись до самого подбородка. В панике зашарила вокруг, ища хоть какое-нибудь оружие.
— Убирайся прочь от меня! Слышишь? Уходи!
— Конни, это я, Ник.
Сердце бедняжки колотилось так гулко, что слов она не расслышала. Видела только, что незнакомец подходит все ближе и ближе…
— Не прикасайся ко мне! — крикнула она. — Не смей ко мне прикасаться!
— Конни, успокойся! Я не причиню тебе вреда.
В мыслях прояснилось, и девушка узнала незваного гостя.
— О Господи, Ник! Это ты!
— Я не хотел тебя испугать!..
Девушка вздохнула поглубже, приказывая демонам возвратиться обратно в темное, мучительное прошлое.
— Прости.
— Это мне следует извиниться.
Ник замер на месте, не зная, как вести себя в подобной ситуации. Какой же он болван! Как можно проявлять подобную бесчувственность! Врываться к ней в спальню, словно… словно у него есть на это право.
— С тобой все в порядке?
— Лучше не бывает. Я бессовестно проспала?
Ник водворил на место галстук, который держал в руке, и принялся завязывать узел.
— Мы выезжаем через час.
— Уже встаю, — заверила Конни, включая ночник.
В утреннем свете, с пушистыми иссиня-черными локонами, она выглядела очаровательно: золотистый загар составлял резкий контраст с белизной покрывала и рубашки. Девушка закатала рукава, но рубашка все равно была велика.
Синие глаза, ясные, как разгорающийся за окном день, безмятежно глядели на него. До чего хорошенькая! Нику захотелось притянуть девушку к себе и успокоить, утешить, разогнать страхи.
— Я сварил кофе, — проговорил он, ощущая себя так, словно пытался залепить зияющую рану кусочком пластыря.
— Сейчас я оденусь и отыщу кухню.
Проклиная себя, Ник прикрыл за собою дверь. Итак, его подозрения касательно детства Конни попали в самую точку! С ней жестоко обращались! При мысли о том, как она, судя по всему, страдала, молодой человек едва не застонал от бессильной ярости. Работая прокурором, он насмотрелся на всевозможные зверства, но так и не научился взирать на происходящее равнодушно. Как можно обидеть ребенка?
Как можно обидеть такую, как Конни?
В офисе Роббинс первым делом созвал подчиненных на инструктаж. Но сначала позаботился о своей беспокойной протеже.
— Не тревожься обо мне, красавчик! — Конни пожала плечами. — Ты работай себе. Я побуду в офисе мисс Нильсен, порасспрошу ее про Стива.
Сразу по приезде девушка перетащила чемодан из своей машины в дамскую комнату третьего этажа и переоделась. В черных брючках и алой шелковой блузке с воротничком и рукавами в черный горошек, она показалась Нику еще более прелестной: ни дать, ни взять — божья коровка!
— Чтоб никаких мне исчезновений! — строго предупредил он.
— Даю тебе честное слово!
Дверь офиса Аделины оказалась открыта настежь, так что стучать Конни не пришлось. Владелица кабинета подняла взгляд на вошедшую.
— Вы рано. Хорошо. Сегодня у меня очень напряженное расписание.
Конни плюхнулась в кресло с прямой спинкой напротив стола Аделины.
— Ну-с, Конни, что вы хотите узнать касательно убийства Майкла Джордана?
— Кто навел полицию на Стива Клуни?
— Кто-то послал записку Чарлзу Мортону. Удивительно, но полиция очень быстро приняла меры.
— Что же тут удивительного?
— Да не жалую я этих парней из полицейского управления, — поморщилась Аделина. — После того как в прошлом месяце обнаружилось, что по меньшей мере четверо из них работали на мафию, я сама себе не верю, когда они хоть что-то делают как надо.
— Но ведь расследование по делу Стива Клуни полиция провела успешно?
— Простите, Конни, но там и расследовать-то было нечего. Парни получили ордер на обыск, вошли в квартиру Стива и в ящике туалетного столика нашли орудие убийства, пистолет системы «Магнум». При обыске в кухне обнаружились брызги крови, по большей части затертые.
— Брызги крови?
— Когда в жертву стреляют, особенно с близкого расстояния, как в случае с Майклом, капли крови ложатся определенным образом. Полиция восстановила картину убийства: Майкл стоял на коленях, когда
