| Отче наш, Который на небесах! | Отче! | Наш Отец, Который на небе, |
| Да святится имя Твое | Да святится имя Твое. | Да будет освящено Твоё имя, |
| Да придет Царство Твое. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. | Да придет Царство Твое. | Да придёт Твоё Царство, Да будет Твоя воля и на земле, как и на небе; |
| Хлеб наш насущный дай нам сегодня. | Хлеб наш насущный подавай нам каждый день. | Дай нам на этот день наш каждодневный хлеб, |
| И прости нам долги наши, как и мы простили должникам нашим. | И прости нам грехи наши, ибо и мы сами прощаем всякому, кто должен нам. | И прости нам наш долг так же как и мы прощаем нашим должникам, |
| И не введи нас во искушение. | И не введи нас во искушение.{3} | И не введи нас в искушение, |
| Но избавь нас от лукавого. | но избавь нас от зла: потому что Твоя во веки есть сила и слава. |
Лучше всего нам знакома версия Матфея, поскольку христиане обычно используют именно ее. Но тут кое-чего не хватает, что особенно важно для протестантов. А именно: тут не хватает хорошо знакомого завершения: «Ибо Твое есть Царство, и сила, и слава во веки веков». Однако схожие слова мы видим в
Версия Луки короче и имеет свои особенности. Вместо «Отче наш, Который на небесах» у Луки стоит просто «Отче». У Луки нет слов «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе». Прошения о хлебе и прощении у Луки звучат несколько иначе. И наконец, у Луки отсутствуют оба стиха: как «Избавь нас от лукавого», так и «Твое есть Царство, и сила, и слава…».
Чем объяснить эти отличия? Тут есть два возможных ответа. Во-первых: быть может, Иисус использовал все три варианта молитвы, и каждый из них ученики сохранили в памяти и записали. Это возможно, хотя не слишком правдоподобно. Куда лучше второе объяснение: ядро молитвы, вероятно, восходит к Иисусу, но в разных христианских общинах текст претерпел изменения, а уже затем его записали авторы евангелий от Матфея, от Луки и Дискхе. Таким образом, развитие традиции наилучшим образом объясняет, почему до нас дошли три версии Молитвы Господней.
В качестве второго примера мы возьмем рассказ о том, как Иисус въезжает в Иерусалим в начале последней недели своей жизни (христиане называют этот день Вербным воскресеньем). Об этом событии рассказывают все четыре евангелия, но мы рассмотрим только начало рассказа у Марка и Матфея.
И когда они приближались к Иерусалиму, к Виффагии и Вифании, на склоне горы Масличной, посылает Он двух из учеников своих и говорит им: идите в селение, которое напротив вас, и тотчас при входе в него найдете осленка привязанного, на которого еще никто из людей не садился; отвяжите его и ведите. И если кто скажет вам: «…что это вы делаете?» — скажите: «…он нужен Господу, и Господь тотчас же вернет его сюда». И они пошли и нашли осленка, привязанного к воротам снаружи на улице, и отвязали его. И некоторые из стоявших там говорили им: для чего вы отвязываете осленка? Они сказали им так, как сказал Иисус; и те отпустили их. И приводят осленка к Иисусу, и кладут на него одежды свои; и Он сел на него (Мк 11:1–7).
И когда они приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию на горе Масличной, тогда Иисус послал двух учеников и сказал им: идите в селение, которое напротив вас; и тотчас найдете ослицу привязанную и осленка с ней; отвяжите и приведите Мне. И если кто скажет вам что-нибудь, вы ответите, что они нужны Господу, и тотчас пошлет их. А произошло это, чтобы исполнилось сказанное чрез пророка: Скажите дочери Сиона: вот, Царь твой грядет к тебе, кроткий и воссевший на ослицу и на осленка, сына подъяремной. Ученики, отправившись и сделав, как повелел им Иисус, привели ослицу и осленка и положили на них одежды, и Он сел поверх их (Мф 21:1–7).
Эти рассказы во многом совпадают, поскольку автор Евангелия от Матфея пользовался при создании своего текста Евангелием от Марка. Но при этом Матфей внес в текст два значимых изменения.
Во-первых, Матфей добавил сюда цитату из Ветхого Завета. В стихе 21:5 он приводит цитату из Книги пророка Захарии, в которой говорится о царе, въезжающем на осле в Иерусалим:
У Захарии «кроткий» царь несет мир. Далее пророк продолжает: «Тогда истреблю колесницы у Ефрема и коней в Иерусалиме, и сокрушен будет бранный лук; и Он возвестит мир народам, и владычество Его будет от моря до моря и от реки до концов земли»{4} (стих 10). Когда Матфей цитирует Захарию, он делает явным косвенный смысл повествования Марка. За-хария содержит те символы (въезд в город на осле), которые показывают значение этого деяния Иисуса.
Во-вторых, у Матфея появилось еще одно животное. У Марка есть только осленок, у Матфея осел с осленком. Семь раз в тексте Матфея происходит такое умножение животных, включая тот кульминационный момент, когда Иисус садится верхом: «Ученики… привели ослицу
