В это время чей-то голос сзади окликнул:
— Петя! Подожди!
Жмурясь на ярком сентябрьском солнце, у парадной стоял Саша. Он только что вышел из дому.
Воспоминание о вчерашней откровенности неприятно кольнуло Петю. «Может быть, я зря рассказал об отце? Вот чепуха!» — упрекнул он себя и побежал навстречу Саше.
— Нового дружка завел! — недовольным тоном сказал Несвижский. — Пошли, Аня, чего их ждать! В школу еще опоздаем…
Петя немедленно посвятил Сашу в свое пари с Несвижским.
— Понимаешь, я обязательно должен выиграть. Я им покажу, какой я Печковский! — Петя погрозил кулаком.
Маленькая девочка, шедшая навстречу, приняла угрозу на свой счет и шарахнулась в сторону.
— Проходи, проходи, пигалица! Я не тебя! — снисходительно заметил Петя.
Саша недоумевал:
— Как же ты устроишь, чтобы Анна Федоровна тебя не вызвала?
Петин план был донельзя прост. Как только Анна Федоровна явится на урок, он ловко «заведет» ее, то есть начнет задавать каверзные вопросы о немецком языке. Пол-урока Анна Федоровна будет отвечать на них. А потом ей некогда будет спрашивать: придется объяснять дальше по программе.
— Ты помоги мне вопросы потруднее придумать. Ребят я живо подговорю. Мешать они не будут…
Петя мигом забыл, что главной и корыстной причиной в желании «сорвать» немецкий было, в сущности, то, что он не приготовил урока. Теперь он был захвачен одной мыслью: как он надует Несвижского и выиграет пари.
Мальчики помчались в класс.
2
Как только близорукий преподаватель геометрии подходил к доске, чтобы объяснить теорему, Петя быстро менялся местами с соседями. Пока геометр вычерчивал треугольники и окружности (издали казалось, что он водит по доске не мелом, а носом), Петя нашептывал на чужих партах о своем пари с Несвижским.
Первым решил поддержать Петю Гаврин. Для Гаврина любой скандальчик в классе был лучшим развлечением в жизни. Вторым неожиданно согласился старательный Морозов. Вечером у Морозова болели зубы, и немецкий он не выучил.
К концу урока мальчики были «обработаны».
Пока Петя путешествовав по партам, Саша придумывал «хитрые» вопросы для Анны Федоровны. За сорок минут он составил вопросник в двенадцать пунктов.
Главное было сделано, оставалось уговорить на перемене девочек.
— Теперь твоя очередь, — заявил Петя Саше. — Девчонки знают, что я бузотер. Испугаются. Ты их лучше сагитируешь. Они думают, что ты «тихоня». Раз тихоня уговаривает — значит, ничего страшного. Сперва ты Тамару Бесперчую обработай. Она Несвижского терпеть не может, и ее все девчонки уважают.
Саша смутился. Она же «цацой» его назвала. Но отступать было поздно. Петя подумает, что он трусит.
Тамара оказалась не такой уж несговорчивой. Что, она хуже мальчишек? Испугается? Ничего подобного. Проучить Несвижского стоит. Ну, и вид же у него будет, когда ему придется отдавать свисток!.. Девочек она уговорит.
Несвижский, заподозрив неладное, приставал ко всем с расспросами, но в ответ все только хихикали. Наконец, Гаврин пригрозил Несвижскому:
— Не приставай, а то отколочу.
Кулаки у Гаврина были тяжелые, и Несвижский поспешил убраться подальше.
— Очистите класс! — вдруг заорал Гаврин. — Надо проветрить.
В этот день Гаврин был дежурным.
Как только класс опустел, Гаврин бросился в угол, где стоял человеческий скелет, принесенный для урока анатомии. Он привязал к железному стержню, на котором держался костяк, длинную веревку и протянул ее к своей парте. Веревку Гаврин уложил вдоль стены так, чтобы она была не заметна.
Раздался звонок.
Шумя и толкаясь, пятиклассники расселись по местам.
— Ну и штучку я приготовил! — шепнул Гаврин Пете. — Пальчики оближете! — И шмыгнул в коридор.
— Тише! Анна Федоровна идет! — сейчас же оповестил он.
Тридцать человек ребят смирно сидели за партами в надежде повеселиться.
— Здравствуйте! — сказала Анна Федоровна.
— Здравствуйте! — необычайно дружно ответил класс.
Как только Анна Федоровна положила на учительский столик портфель и раскрыла классный журнал, Петя поднял руку.
— Соболев, что ты хочешь спросить?
— Анна Федоровна, пожалуйста, скажите мне, сколько всего слов в немецком языке?
Анна Федоровна удивленно посмотрела на Петю. Вид у нее был усталый, под глазами темные круги.
— Около пятидесяти тысяч. Почему ты заинтересовался этим вопросом?
Петя бойко соврал:
— Я хотел узнать, сколько всего составит километров, если написать все немецкие слова подряд?
Несколько человек фыркнуло.
— Ш-ш-ш-ш! — зашикала Тамара Бесперчая.
Гаврин поднял руку.
— А ты о чем хочешь узнать? — Анна Федоровна внимательно оглядела класс. Почему такая необычная тишина?
— Я хочу узнать, какое немецкое слово самое длиннющее? — ухмыляясь, спросил Гаврин.
— Они нарочно вас спрашивают! — захныкал Несвижский, только что узнавший о заговоре против него. Аня Смирнова, соседка Несвижского, не выдержала и проболталась.
— Не нарочно! Несвижский врет! Нам интересно! — раздалось с разных концов класса.
— Не кричите все вместе! — в голосе Анны Федоровны послышалось раздражение.
Но веселье уже овладело классом. Лица у всех сияли самыми милыми улыбками.
— Во сколько часов можно выговорить пятьдесят тысяч слов?
— Есть ли в немецком языке слова с тремя «е» на конце, как в русском слове: длинношеее?
— А почему кучер по-немецки тоже кучер?
— Как по-немецки дурак? — заглушая всех, выкрикнул Гаврин.
— Я же говорил, что они нарочно! — опять захныкал Несвижский.
Анна Федоровна встала.
За ее спиной что-то зашуршало. Анна Федоровна оглянулась.
Из-за шкафа прямо на нее рывками двигался скелет.
Гаврин, захлебываясь от смеха, тянул его за веревку.
Все завыли от восторга. Несвижский, и тот не отставал от других.
