Чужая весна

Мне больно, Муза, от этой
Беспомощной чистоты,
Мне страшно от яркого света
Пророческой красоты.

Что значит она — мы не знаем,
Но сердце ранит она.
Как миру казаться раем,
Когда на земле война!..

1939–1941

Будни

Ни прошлого, ни будущего нет.
Текущий день. Обычная работа.
В окне высоком зимний скудный свет
И время падает, как снег, бес счета.

Бежит, бежит печатная строка
Под мерное стучанье молоточка.
А в отдалении плывут века
Над убегающей в пространство строчкой.

Машинки пишущей привычный стук
И ритм высот для слуха недоступный, —
Все замкнуто в один чудесный круг,
В котором миг и вечность совокупны.

1940

Синий день

День вылуплялся из тумана,
Огромный, влажно-голубой,
Сияя синью океана
Над облачною скорлупой.

Какая странная свобода! —
Одно сияющее дно
Наполненного светом свода
В моих глазах отражено.

Мой синий день, мой день бездомный,
Как сберегу, как затаю
От жизни трудной, жизни темной
Живую синеву твою!

Сейчас небесно-необъятный,
Во всей начальной полноте,
Ты расточишься безвозвратно,
Ты раздробишься в суете.

Еще останется дыханье,
Воды вечерней грусть и дрожь,
А ты во мглу воспоминанья
Виденьем тусклым уплывешь.

1941

В темных окнах

В темных окнах шум неугомонный
Тянет в лиственную глубину
В теплой тьме за кровлею балконной
Ветка клена трогает луну.

В зарослях сирени — дрожь и вздохи,
Бьется сердце каждого листа.
В ветренном ночном переполохе
Снег летит с жасминного куста.

Много раз бывала ночь такая