профессионалы, Джон? Поэтому снимать отпечатки пальцев бессмысленно. Пустая трата времени. Похоже, что это резвятся детки.
— Я тоже так считаю. Но они причинили Сильвии массу беспокойств и тревог. Их надо остановить. И, вполне возможно, присмотреть какое-то время. По всей видимости, у них есть ключ. Дверь они открывают, как хозяева. Они знали, что Сильвия уехала, но, очевидно, не заметили, когда мы приехали.
— Есть ли там место, откуда они могли бы видеть квартиру?
— Есть дымоход за окном гостиной. Оттуда они не могли видеть спальню. По размеру отпечатков пальцев мы могли бы определить точно, кто здесь хозяйничает. Да и припугнуть наглецов хорошенько вовсе не будет лишним.
— Как ты собираешься отыскать детишек? Теперь они знают, что Сильвия дома. Возможно, они больше не вернутся?
— Но раньше их ее присутствие мало волновало. Поскольку они не знают, что она здесь не одна, может быть, снова рискнут нанести ей ночной визит?
— А если нет?
— Тогда придется что-то придумать.
Ник снова зевнул, затем сказал:
— Я буду у вас к восьми. Полагаю, что моя просьба вас не очень затруднит? Мне хотелось бы, чтобы меня ждала чашка горячего кофе.
— Я посмотрю, может быть, найдется что-нибудь еще на кухне. Постарайся быть незаметным, Ник, когда придешь сюда. Я не хочу, чтобы наши друзья увидели тебя. Будет лучше, если они будут думать, что Сильвия одна.
— Варвар.
Джон положил трубку, осмотрел кровать со сбитым бельем, тяжело вздохнул и пошел в гостиную. Сильвия уже убрала газировку и чипсы на кухню и направлялась к дивану, держа в руках пакет со льдом и полотенце.
— Пропал пакет печенья, — сообщила она, — и пакет чипсов из коробки под столом. Скорее всего, они чувствовали себя, как дома, пока я находилась в Рэллее.
— Потому-то я и собираюсь проверить твоих маленьких друзей, — пояснил он. — Кажется, они используют твою квартиру как детский клуб.
Кубики льда слиплись, когда она обернула пакет полотенцем.
— Я не думаю, что Тина и Рони все еще живут здесь. Я не видела их достаточно продолжительное время. Хотя, вполне возможно, они просто избегают меня. У меня сложилось впечатление, что их мать была не очень-то довольна нашим знакомством.
— Ты когда-нибудь приглашала их к себе домой?
— Несколько раз. Рони помогал мне нести сумку с продуктами. А Тина однажды разбила коленку о тротуар. Матери не было дома. И я привела ее к себе, чтобы перевязать рану.
— И даже после этого их мать косо смотрела на тебя?
— Я никогда не разговаривала с этой женщиной. Хотя мы были соседями около двух лет.
— Утром ты составишь список тех, кто побывал в твоей квартире за последние полгода.
— Ты считаешь, что кто-то снял с моего ключа копию?
— Так или иначе, но они хорошо устроились и довольно ловко открывают замок.
Он подошел к дивану и неловко зацепился пораненными пальцами за край ковра. И сжал челюсти, чтобы не выругаться от боли вслух.
— Джон, перестань упрямиться. Садись на диван и положи ногу на подушку, — приказала Сильвия.
Ему начинало нравиться, как Сильвия заботится о нем, суетится вокруг него. Как правило, он не слишком задумывался и не мечтал о том, чтобы стать баловнем. Были времена, когда за ним ухаживали не хуже. Просто, когда о нем беспокоилась Сильвия, он чувствовал себя совершенно по-другому. С ней все было по-другому. Он не слишком далеко заходил, мечтая о том, как все будет, если они окажутся когда- нибудь вместе. Все оказалось так, будто он был голоден и согласился бы на любую пищу, чтобы только заморить червячка. А попал на щедрый банкет.
Он сел на диван. Сильвия склонилась, чтобы положить его больную ногу на подушку, поскольку он не сделал этого сам. Рубашка распахнулась, и мысли Джона направились в другое русло.
— А не могли бы мы сделать это в постели? Мне было бы там намного легче, — предложил он. — Нам было бы там гораздо удобнее.
Сильвия не согласилась.
— Не стоит. Пакет может случайно потечь. Вода намочит постель.
Она положила пакет со льдом на его ступню, удостоверившись, что лед лежит там, где необходимо. Попыталась приладить мешок, чтобы он не сползал. Потом села на диван, положила ногу себе на колени, придерживая пакет.
— Будет немного неприятно и неудобно. Но потерпи, лед снимет боль, и опухоль немного рассосется.
— Сначала цветы и конфеты, теперь такой заботливый уход. Ты вконец испортишь меня, Сильвия.
— Я забочусь о тебе потому, что ты сам не заботишься.
— Неправда. Я забочусь о себе большую часть моей жизни. Слегка поломанный палец — не столь уж важное дело.
В первый раз он сам заговорил о прошлом, не ожидая расспросов. Он сказал совсем немного. Сильвия хотела знать если не все, то почти все. Она чувствовала, что будет лучше понимать его характер, если больше узнает о его прошлом. О людях, с которыми он жил, важных событиях в его жизни. О всех и обо всем, что сделало его таким, какой он есть.
Она потрогала ладонью его ногу, чтобы проверить, хорошо ли охлаждается ступня.
— Сломанный палец не идет ни в какое сравнение с остальными ранениями? — спросила она.
Джон озадаченно и заинтересованно взглянул на нее; она добавила:
— У тебя есть шрам на левом плече. И на правом боку, чуть повыше пояса, — и улыбнулась, когда он нахмурился. — Невозможно скрыть боевые шрамы, когда снимаешь доспехи.
— Я не один из твоих доблестных рыцарей, Сильвия, — резко ответил он. — И получил эти шрамы на память о глупостях, которые совершил.
— Понятно.
Она действительно не торопила его с ответом, понимая, что Джон сурово осуждает свое прошлое. Он более требователен к себе, чем к окружающим. То, что он считает ошибками, казалось ей примером бесстрашия офицера полиции. Отметины Джон получил, сражаясь с преступниками.
Джон пристально смотрел на руку Сильвии, придерживающую на его ноге пакет со льдом. Он ждал от Сильвии каких-нибудь неожиданных вопросов о шрамах. Черт побери, если бы он не ощущал теплую волну, исходившую от ее ладони. Несколько минут они молчали. Джон посмотрел на Сильвию. Она откинула голову на спинку дивана и отрешенно смотрела в пространство.
— Ну?
Она повернулась, вопросительно глядя на него.
— Что, ну?
— Ты не хочешь спросить меня, как я получил эти шрамы?
— А тебе хочется рассказать мне об этом?
Он нахмурился, недовольно пробормотал:
— Черт возьми. Конечно, не хочу.
— Тогда зачем я должна спрашивать?
Он резко сел так, что пакет чуть не свалился с его ноги.
— Неужели тебе совершенно не интересно?
Она серьезно и задумчиво смотрела на него.
— Мне очень хочется знать о тебе как можно больше. Я знаю, что невозможно узнать о человеке все. Но я хотела бы знать, какого ты мнения о некоторых вещах, — она помолчала, затем продолжила: —
