беспристрастно, то в большой политике нарушения правил случаются сплошь и рядом. Честный политик — скорее исключение, чем правило. Никсон исключением не был.
В 1971 году (до переизбрания оставался всего год) газета «Нью-Йорк тайме» опубликовала секретные материалы ЦРУ, которые касались войны во Вьетнаме. И хотя имя Никсона там не упоминалось, он посчитал публикацию угрозой в свой адрес. После этого появилось подразделение «водопроводчиков». Созданная секретная служба занималась не только шпионажем. Входе расследования выяснилось, что ее сотрудники просчитывали варианты устранения неугодных президенту людей, а также операции по срыву митингов демократов. Разумеется, во время предвыборной кампании Никсон, который твердо решил добиться переизбрания на второй срок, пользовался услугами «водопроводчиков» гораздо чаще, чем раньше. Эта чрезмерная активность и привела вначале к провалу одной из операций, а затем — к скандалу.
Вечером в субботу 17 июня 1972 года в гостиницу «Уотергейт», где располагалась штаб-квартира Национального комитета демократической партии, вошли пятеро мужчин с чемоданчиками «водопроводчиков». Все они были в резиновых перчатках. Казалось, было просчитано все: и маршрут, и схема действий. Однако один из охранников именно в этот момент решил совершить обход здания и наткнулся на нежданных посетителей. Он действовал в соответствии с инструкцией: вызвал полицию. Улики были налицо: дверь в штаб-квартиру демократов оказалась взломанной. Поначалу все выглядело, как обычный грабеж, однако в ходе обыска у преступников была обнаружена сложнейшая звукозаписывающая аппаратура. Началось расследование.
Поначалу в Белом доме пытались замять скандал. Но чуть ли не каждый день обнаруживались новые факты: «жучки» в штаб-квартире демократов, постоянная запись всех бесед, которые велись в кабинетах Белого дома… Конгресс потребовал предъявить все записи. Никсон предоставил только часть из них. Однако полумеры и компромиссы уже никого не устраивали. Единственное, что удалось сделать президенту — стереть примерно восемнадцать минут записей. Эти пленки до сих пор не восстановлены. Но и сохранившихся материалов было достаточно для того, чтобы продемонстрировать полнейшее пренебрежение Никсона к тому обществу, которое избрало его президентом страны. Бывший помощник главы Белого дома Александр Баттерфилд заявил, что разговоры записывались «просто для истории». В качестве аргумента он упомянул, что записи президентских бесед делались еще во времена Франклина Д. Рузвельта. Но даже если принять этот довод, прослушивание политических оппонентов им оправдать невозможно. Тем более что сравнительно недавно (в 1967 году) несанкционированное прослушивание было запрещено.
По мере продвижения расследования нарастало возмущение общественности. К концу февраля 1973 года было доказано, что президент допустил ряд серьезных нарушений, касающихся уплаты налогов. Не вызывал сомнений и факт использования огромной суммы государственных денег в личных целях. На этот раз Никсону не удалось, как в начале карьеры, убедить журналистов в своей полной невиновности: речь шла уже не о щенке, а о двух роскошных особняках в штатах Флорида и Калифорния. «Водопроводчики» были арестованы и обвинены в заговоре. А сам Никсон с июня 1974 года стал не столько хозяином Белого дома, сколько его узником. Он упорно отрицал свою вину. И так же упорно отказывался уйти в отставку: «Я не намерен ни при каких обстоятельствах уходить с поста, на который меня избрал американский народ». Американский народ был очень далек от мысли поддержать своего президента. Сенат и палата представителей были полны решимости отстранить Никсона от власти. Заключение законодательной комиссии палаты представителей гласило: Ричард Никсон вел себя неподобающим президенту образом, подрывал основы конституционного строя США и должен быть смещен с поста и предстать перед судом. Скандал коснулся не только президента и его ближайших помощников. Магнитофонные записи и показания свидетелей помогли установить, что многие видные политические деятели брали взятки, использовали служебное положение в личных целях, не скупились на угрозы. Наибольший шок у американцев вызвало даже не то, что в высшие эшелоны смогли пробиться «недостойные», а масштабы, размах коррупции. То, что еще недавно считалось досадным исключением, оказалось правилом.
9 августа 1974 года Никсон подал в отставку и уехал в родной штат. Но своей вины так никогда и не признал. А его упоминания об Уотергейтском скандале звучат весьма странно: «Я теперь ясно осознаю, что совершил ошибку и действовал в те годы нерешительно и опрометчиво… Я знаю, что многие честные люди считают мои действия во время „Уотергейта“ противозаконными. Теперь я понимаю, что именно мои ошибки и заблуждения способствовали формированию таких оценок». В чем же ошибся президент Никсон? И какие решительные действия он мог предпринять? Предоставить широкой общественности весь собранный им компромат на высших чиновников? Продемонстрировать Америке истинное лицо ее правительства? Едва ли Никсон ставил перед собой столь грандиозную и самоубийственную задачу. Ведь существование демократической системы США базируется на ряде мифов. И разрушение этих мифов привело бы к краху самой системы. Так что, скорее всего, заявление Никсона — просто попытка оправдаться.
«ЖЕЛЕЗНЫЙ» ГЕНСЕК
Этот человек до сих пор остается загадкой. Для одних он — вдохновитель и организатор идеологических репрессий 60–80 годов, безответственный политик, поставивший страну на грань ядерной войны. Для других — едва ли не идеал государственного деятеля. Третьи считают его таким же, как Брежнев и Черненко.
Тайны начинаются уже с рождения Юрия Владимировича. Согласно официальным документам, он появился на свет 15 июня 1914 года на Северном Кавказе, в казачьей станице Нагуцкая, а на самом деле родился годом позже. Юрий прибавил себе год, поступая в речной техникум в 1932 году. О раннем детстве Андропова известно очень мало. Отец его, железнодорожный служащий, умер от тифа в 1919 году. Мать, приемная дочь богатого еврейского купца Файнштейна, скончалась 10 годами позже. Юрий учился в школе в Моздоке, работал телеграфистом, учеником киномеханика. Позже поступил в речной техникум в Рыбинске. Юноша выделялся среди других студентов упорством и повышенной общественной активностью. Вскоре он стал комсомольским вожаком.
После окончания техникума Андропов попал в Ярославль и пошел по комсомольской линии. В 1935 г. он женился на Нине Янгалычевой, а через год в молодой семье родилась дочь. Андропов назвал ее в честь своей матери Евгенией. В 1940 году родился сын Владимир. Тогда же Юрий получил новое назначение и уехал в Петрозаводск. Нина с двумя детьми осталась в Ярославле. Муж к ней не вернулся и к себе не забрал. Что произошло между ними, никто не знает. По словам дочери Андропова, мама терялась в догадках. Ведь с отцом они никогда не ссорились. Перед отъездом он ничего жене о разрыве не говорил. Нина утешала себя тем, что всему виной была начавшаяся война, и уверяла в том детей. Она часто вспоминала некую цыганку, нагадавшую им с Юрой разлуку, а ему — высокое положение в обществе. Евгения стала врачом и отцу особо не досаждала. А вот с сыном Андропов имел большие проблемы. Владимира устроили сначала в Суворовское, затем в Нахимовское училище. Но мальчик военной муштры не выносил и сбегал, затем попал в плохую компанию и сел в тюрьму за мелкую кражу. Весной 1963 года, когда Юрий Владимирович стал секретарем ЦК КПСС, его сын вышел на свободу после второй отсидки, перебрался в Тирасполь и устроился работать на текстильную фабрику. В отделе кадров, заполняя анкету, Владимир упомянул только мать и сестру. Про отца писать ничего не стал, возможно, не хотел бросать на него тень. К тому времени Андропов был уже второй раз женат и имел сына и дочь от нового брака. Узнав, чей сын работает на фабрике, директор предприятия по приезде в Москву связалась с Юрием Владимировичем. Складывалось
