впечатление, что Юрий Владимирович очень не хотел, чтобы о его первом браке узнал Хрущев, но пообещал помочь сыну, который начал сильно пить. Слово свое Андропов сдержал. Между его новой семьей и Владимиром установилась постоянная связь. В мае 1967 года, когда Юрий Владимирович стал председателем КГБ, его подчиненные в Бендерах решили проявить инициативу. Владимира перевели на завод «Прибор», дали двухкомнатную квартиру. На радостях он запил и вскоре умер от цирроза печени…
Карьера Андропова складывалась удачно. В Петрозаводске на него обратил внимание О. В. Куусинен, которого Сталин намеревался поставить во главе Финляндии после ее присоединения к СССР. Но финны в войне с Советским Союзом свою независимость отстояли, Куусинен свой высокий пост так и не получил, однако остался в числе коммунистических руководителей Карелии. Андропов же возглавлял карельский комсомол. Он считал Отто Вильгельмовича своим вторым учителем. Первым был боцман из Рыбинска, научивший Юрия Владимировича, как нужно руководить людьми. От него будущий глава КГБ усвоил уроки вежливой настойчивости и спокойствия.
В 1948 году началось знаменитое «ленинградское дело». Сразу после окончания Великой Отечественной войны Сталин приблизил к себе партийное руководство города на Неве. А. Жданов и его товарищи получили большую власть в ЦК и попытались добиться определенных изменений в государственной и политической системе СССР. С их точки зрения, РСФСР была ущемлена в правах: не имела своей столицы и государственных органов. Сталин обвинил Жданова в попытке ослабить централизованную власть. Андропов, симпатизировавший «ленинградцам», оказался перед лицом реальной угрозы репрессий. Но он вовремя сориентировался и выступил с критикой. Это спасло ему и жизнь, и карьеру. А несколько позже он снова оказался перед выбором: Сталин взялся за Куусинена. Довести расправу до конца Иосиф Виссарионович не успел. Умер. Но Андропов выступил против своего учителя… «Ленинградское дело» оказало большое влияние на Юрия Владимировича как на политика. Он научился впредь не афишировать свои симпатии и антипатии, быть в курсе всех интриг среди высшего руководства, но самому в них не вмешиваться.
Определяющими для Андропова были события 1956 года в Венгрии. Будучи послом Советского Союза, он чуть ли не каждый день докладывал Кремлю о необходимости вмешаться, дабы избежать кровопролития. По мнению Юрия Владимировича, генсека Ракоши нужно было срочно менять. В Будапешт приехал Микоян. Он по-своему оценил обстановку и доложил ЦК в Москве, что «наш посол излишне нервничает». Кремль не стал ничего предпринимать. А 23 октября 1956 года на улицы венгерской столицы вышли 200 тысяч студентов. Власти попытались навести порядок, но вызвали только ожесточение. В городе начались массовые расправы над коммунистами. Жена посла, выглянув из окна и увидев жуткую картину убийства, помутилась рассудком. Говорят, что она так окончательно и не выздоровела после этого страшного потрясения (по другой версии — стала наркоманкой). Хрущев наконец прислушался к мнению посла и направил в Будапешт советские танки. Власть, по совету Андропова, должна была оказаться в руках Яноша Кадора. А Ракоши вызвали в Москву, где он и остался в качестве почетного изгнанника до самой смерти. Многие в Венгрии до сих пор уверены, что советский посол обманул тогда председателя Совета Министров Имре Надя, убедив его, что танки не будут вести боевые действия. Но штурм Будапешта оказался настоящим. Хрущев готов был принести посла в жертву. Если бы его убили, то у СССР появился бы веский довод перед мировой общественностью в пользу своих действий. Большинство историков считают, что Андропов сыграл одну из важнейших ролей в тех событиях. И повстанцы в Будапеште об этом догадывались. Несмотря на статус неприкосновенности посольства СССР, они несколько раз обстреливали его.
Сразу после кончины Брежнева кресло лидера оспаривали две могущественные фигуры — Андропов и Черненко. Тогда победил Андропов, который еще при жизни Брежнева больше всех рвался к власти. Используя неограниченные возможности своего ведомства, он умело расчищал себе дорогу. КГБ распространял слухи о ближайшем окружении Брежнева — Гришине, Романове, Кириленко и других. Говорили о коррупции, взяточничестве, о разбазаривании государственных средств на увеселительные поездки детей партийных бонз за границу. Доставалось и самому Леониду Ильичу, впавшему в маразм, закрывающему глаза на проделки близких родственников. Но перед Андроповым стояла длинная очередь секретарей ЦК, и одним из первых в ней значился Черненко. Увы, компромата на него не нашлось. Оставалось одно — глумиться над его здоровьем и обзывать бумажной душой, бюрократом страны номер один, канцелярской крысой. Став генсеком, Андропов настойчиво и методично отдалял от себя конкурента, постепенно ограничивая сферу его влияния. Для этого он обновляет Секретариат ЦК. Роль второго человека в партии отводится молодому выдвиженцу Горбачеву, а Черненко отодвигают на задворки политической жизни.
Затем Константин Устинович отправляется в отпуск, где происходит странная история с отравлением копченой рыбой. Из больницы он выписался инвалидом. Реакция Андропова на врачебное заключение была странной. Казалось бы, он должен был обрадоваться, что с политической арены сошел его соперник. Однако генсек искренне сожалел о случившемся. Что это: полная непричастность к происшедшему или умелый отвод всяких подозрений?
14 июня 1983 года Пленум ЦК КПСС, которым руководил Юрий Андропов, наметил смену политического курса. В стране началось ужесточение режима. Андропов пошел на коренную ревизию официальной партийной доктрины и отказался от любимого брежневского термина «развитой социализм». Выяснилось, что СССР еще в самом начале пути к настоящему социализму. Андропов не скрывал своего намерения вернуться к идеям Сталина. В ЦК готовили постановление о реабилитации «вождя народов». Была проведена крупнейшая с 30-х годов ротация партийных кадров: за год своих постов «за допущенные ошибки в работе» и взяточничество лишились 37 первых секретарей крайкомов, обкомов и республик, а также 18 союзных министров. Ранее такие формулировки были немыслимы. Менее чем через полгода после пленума Андропов умер. С его смертью связано множество слухов. И не удивительно: прошло всего 10 месяцев после избрания его генсеком. Болезнь почек была у Андропова к тому времени уже много лет, но не слишком мешала ему жить.
Состояние его здоровья резко ухудшилось после поездки в Афганистан в 1977 году. Что же произошло? Предполагают, что это была вирусная инфекция. Сразу по приезде в Афганистан всех предупреждали о необходимости профилактических мер: с каждым приемом пищи нужно было выпивать по 30–50 г виски для дезинфекции. Андропову тоже сказали об этом, но он отмахнулся, поскольку был убежденным трезвенником. Болезнь генсека поначалу окружили глубокой тайной. Высшее руководство КГБ распространило слух, что Андропова в Афганистане отравили. Зачем? Ведь он приезжал туда еще до ввода войск, когда отношения Кабула с Москвой были превосходными. Болезнь наложила на Андропова неизгладимый отпечаток: он стал неожиданно падать в обмороки. На этот случай рядом постоянно находился экстрасенс. Сам Юрий Владимирович рассказывал высокопоставленному генералу КГБ, что впервые почувствовал себя по-настоящему плохо еще в 1969 году, после возвращения из Ханоя: «Вьетнамцы меня чем-то отравили тогда, но чем, наши врачи так и не выяснили».
«Генсека отравили, я в этом уверен. При современной медицине с его болезнями можно было еще долго жить, но он кому-то сильно мешал и уж слишком вовремя умер», — убежден профессор Г. Попов.
Очередное ухудшение состояния главы государства наступило в Крыму. Погуляв по лесу, он присел на гранитную скамейку в тени и вскоре почувствовал озноб. На второй день ему стало плохо. Осмотрев высокопоставленного пациента, медики увидели распространявшуюся флегмону. Требовалось немедленное хирургическое вмешательство. Операция прошла успешно, но силы организма были настолько подорваны, что рана не заживала. Состояние больного неуклонно ухудшалось, он оказался привязанным к аппарату «искусственная почка». С октября 1983 года Андропов фактически перестал непосредственно руководить страной. Он начал понимать, что из больницы ему уже не выйти: с октября 1983 по февраль 1984 года его мир ограничился больничной палатой и залом для проведения процедуры очистки крови. Дни Андропова были сочтены. Борьба за кресло номер два в партии разгорелась с новой силой. Де-юре оно принадлежало Черненко, де-факто — Горбачеву. В декабре 1983 года в полученных из больницы от Андропова тезисах доклада содержалось пожелание, чтобы пленум поручил ведение заседаний Политбюро и Секретариата Горбачеву. Однако этот абзац тезисов исчез. Будучи при смерти, Андропов хотел собрать заседание Политбюро прямо в больничной палате, чтобы Горбачева избрали генсеком при нем. Противники Горбачева приняли контрмеры. На врачей «надавили», и они дали медицинское заключение, что состояние Юрия
