Ромка сделал большие глаза и многозначительно уставился ими на Белку.
— Очень большие проблемы, — с убедительным видом произнес он.
Белка горестно вздохнула.
В этот вечер узнать у Фреди ничего не удалось, поскольку после уроков у него было какое-то мероприятие со златоделами, а Фреди очень серьезно относился к своему кураторству. Друзья решили отложить все на завтра и посвятили вечер выполнению домашнего задания.
Этот вечер был тихий и ничем не примечательный. Зато следующий день запомнился им надолго…
Мила с Ромкой, оставив Белку в холле Думгрота восхищаться новым портретом Лирохвоста, спокойно шли по коридору, когда им навстречу весь взлохмаченный, с выпученными глазами выбежал Костя Мамонт. Он летел прямо на них, как будто не замечая. Мила от неожиданности не успела отскочить в сторону, и Костя с разбегу натолкнулся на нее плечом.
— Ты чего, Мамонт! — возмущенно закричал на него Ромка, а Мила скривилась от боли — Костя был не легенький. — Эй! Что происходит?
Мамонт поглядел на них каким-то безумным взглядом, от которого у Милы внутри пробежал холодок и сковало от нехорошего предчувствия. Нервно прижимая к себе распадающуюся в руках горстку учебников и сильно заикаясь, он пробормотал каким-то потерянным голосом:
— Ги-гильдия ве-вернулась…
Он попятился, все еще глядя на них в упор, потом развернулся и бегом бросился по коридору.
— О чем он говорил? — спросил Ромка.
Мила посмотрела на него и растерянно покачала головой. В этот момент их догнала Белка.
— Я только что видела Костика, — взволнованно сказала она. — У него был такой вид! Что случилось?
— Мы пока сами не знаем, — ответил Ромка и снова посмотрел на Милу, обращаясь к ней: — Ведь этого не может быть, так ведь?
Мила снова неловко качнула головой, глядя в ту сторону, откуда выбежал Мамонт.
— Он прибежал со стороны библиотеки, — сказала она задумчиво. — Пойдем.
Они сначала пошли неуверенно, как будто не зная, нужно ли это делать. Но потом их охватило странное волнение, и Мила сама не заметила, что уже бежит по коридору к повороту, за которым находились библиотека и Архив. Рядом с ней бежали Ромка с Белкой, и топот трех пар ног эхом ударялся о стены и высокий потолок.
Наконец, тяжело дыша, они завернули за угол и, резко затормозив, остолбенели.
Прямо напротив высоких черных дверей Архива лежал на полу сторож, тот самый, чей голос ребята слышали позапрошлой ночью, когда едва не попались на горячем. Скрючившись, он лежал на спине, а в нескольких шагах валялась его деревянная трость. Глаза на его лице были невероятно широко открыты, как будто он с ужасом разглядывал что-то на потолке, а старый морщинистый рот слегка приоткрыт. Мила даже не подняла голову вверх. Она почему-то знала, что Думгротский сторож ничего не рассматривает на потолке, потому что он вообще сейчас ничего не видит.
Возле него стояли люди, и, не глядя на них, только по голосу Мила узнала Альбину и профессора Многолика.
— Нужно было самой идти за Владыкой, — привычно сдержанным голосом сказала Альбина, но Миле показалось, что он прозвучал не совсем так, как всегда.
Мила медленно подошла поближе. Широкие штанины Многолика закрывали грудь сторожа.
— Альбина, неужели вы думаете, что… — тихо начал Многолик.
— Я прошу вас, Лукой! — резко и холодно прервала его Альбина. — Пока не стоит говорить ничего лишнего.
Мила, держась за стену, сделала еще несколько шагов, краем уха улавливая шуршание вдоль стены. Она поняла, что это трется о стену ладонь ступающего вслед за ней Ромки.
Вдруг в коридоре стало шумно, и несколько перебивающих друг друга голосов, взлетев к потолку, мгновенно утихли, переходя на шепот. Мила быстро оглянулась. За их спинами стояли студенты, человек пятнадцать, а то и больше. Она заметила только Фреди и Платину, потому что они возвышались над толпой первокурсников. Мила повернулась обратно и наклонила голову, заглядывая за спину Многолика, в то время как Альбина громко воскликнула:
— Сейчас же все расходимся по аудиториям! Альфред, Платина, отведите первокурсников вниз сию же секунду!
Мила даже не удивилась тому, что профессор назвала кураторов по именам, да еще и без привычного обращения «госпожа» и «господин». Она слышала, что Альбина произнесла ее имя, но никак не отреагировала, потому что наконец увидела то, что скрывали зеленые брюки Многолика. На груди распластанного на полу сторожа, на белой с оборочками рубашке, она увидела большую сургучную печать — ЧЕРНУЮ МЕТКУ ГИЛЬДИИ.
— Вы слышите меня или нет, Рудик? — ледяным скрежетом прогремело над головой Милы, и она смогла наконец оторвать взгляд от груди сторожа.
Возле нее стояла Альбина, и ее рука была вытянута в сторону уходящих студентов. Сжатая в кулак кисть и натянутый, как струна, длинный указательный палец побелели от напряжения.
— Идите вслед за остальными. Немедленно!
Мила, сглотнув слюну, кивнула и пошла прочь. Рядом шли Ромка с Белкой, но Мила на них не смотрела. Пройдя несколько шагов, она обернулась. Как раз в этот момент раздался голос профессора Лирохвоста.
— Профессор Ледович! — сорвавшимся фальцетом воскликнул он. — Владыка уже идет! Он уже идет!
Белка потянула Милу за кофту, но Мила дернулась обратно.
— Ты не слышала?! Сюда идет Велемир, — яростно зашептала Белка, и в ее шепоте Мила уловила пробуждающиеся истерические нотки.
Уступив, Мила крутнулась на правой ноге и вдруг краем глаза заметила что-то, мелькнувшее светлым пятном у стены. Бросив взгляд в ту сторону, Мила увидела, что ее внимание привлек краешек пергамента, выглядывающий из-под мраморного трона Клио.
Белка снова дернула ее за руку, но Мила вырвалась и метнулась к противоположной стене, даже не успев задуматься над тем, что делает. Скользнув коленом по гладкому полу, Мила ухватила листок, который мгновенно свернулся в трубочку, как только оказался в ее руках.
— Вы еще здесь? — прикрикнула Альбина.
И Мила, не успев спрятать свиток, отчаянно соврала, кивая на него головой:
— Свиток пергамента… Выскользнул…
— Вы его уже подняли, — холодно заметила Альбина. — Теперь, наконец, будьте добры, идите, — и, обращаясь к ее друзьям, добавила: — Господин Лапшин и госпожа Векша, вас это тоже касается.
Разворачиваясь, Мила заметила, что глаза Многолика устремлены на нее. Он бросил взгляд на свиток в ее руках, а потом кивнул в сторону, взглядом приказывая уходить. В этот раз Мила решила послушаться.
Они отсидели все уроки в невероятном напряжении. Разговоры о стороже и Черной Метке Гильдии начались на первой же паре. Учителя делали вид, что ничего не произошло, и постоянно призывали к спокойствию, однако им самим это удавалось с большим трудом. Профессор Лирохвост, играя на скрипке, так резанул смычком по струнам, что многим пришлось срочно закрыть уши руками — от таких оплошностей «Тимпанум Параакузия» не спасала. Профессор извинился и попросил прекратить разговоры в классе, хотя после его душераздирающего скрежета никто и не думал разговаривать.
Профессор Чёрк распространил свою картавость еще на одну букву. Теперь он не только говорил «г» вместо «р», но еще и сыпал всеми гласными по очереди, когда нужно было произнести букву «л». И ко всему прочему заклинание, начертанное им на полотне волшебной палочкой, в точности повторяло все признаки его картавости. Вследствие чего никто так до конца урока и не понял, как нужно произносить новое заклинание.
