— Во имя Радиации, что произошло? — с трудом выговорил он.
— Вам в висок попал дротик, — сообщил ему Лоренц, — и вы погасли, как эхопрожектор, на целый период.
Тут Джед разом все вспомнил. Шатаясь, он встал на ноги:
— Чудовище? И реактисты?
— Они ушли. Все.
— Что произошло?
— Кажется, чудовище похитило реактиста, сторожившего выход. Два других реактиста пытались ему помочь, но потеряли сознание на месте.
«Клак» центрального прожектора проникли через раздвинутые занавеси у входа и отразились на лице советника, показав его искаженные страхом черты. Джед прочитал на этом лице еще одно выражение: казалось, советник хочет сказать что-то еще.
Но больше всего Джеда обеспокоило появление чудовища на Верхнем Уровне. До сих пор он был уверен, что достаточно барьера, чтобы преградить сюда путь подобным созданиям. Он думал, что Оуэн и он сам заслужили все эти неприятности, потому что нарушили табу барьера. Но это было не все. Кроме того, чудовище проникло через барьер, чтобы прийти в мир, населенный людьми. Еще раз Джед спросил себя, нет ли на нем вины за это? Ведь он первым вышел в Начальный Мир, разве не так? И разве чудовище не выбрало особенно важный момент, чтобы снова напасть на людей: как раз тогда, когда он, Джед, начал богохульствовать, думая вновь приняться за поиски Света?
Советник наконец решился спросить:
— А что вы делали как раз перед тем, как вас ранили дротиком?
— Я пытался подойти к реактисту, который охранял вход.
Лоренц слышимо посуровел:
— Значит, вы это признаете?
— Что я должен признавать? Ведь у меня был шанс захватить заложника.
— О! — В голосе советника прозвучало разочарование. Потом он с сомнением добавил: — Ла Ру будет счастлив это узнать. Многие из нас спрашивали себя, почему вы скрылись.
Джед сел на ложе, свесив ноги:
— Я не понимаю, что вы пытаетесь этим доказать? Вы хотите сказать, что…
Но Лоренц поспешно продолжил:
— Итак, вы хотели атаковать реактиста? Этому довольно трудно поверить!
Сначала Лоренц излучал открытую враждебность. Потом советник с юмором — возможно, наигранным — предположил, что способности Джеда можно сравнить со способностями реактистов. Чего он этим добивался?
Джед взял Лоренца за руку:
— О чем вы думаете?
Как раз в этот момент Ансельм Лa Ру сильным движением откинул занавес и вошел в пещеру.
— Что это за истории о том, кто хотел атаковать реактиста?
Джед услышал почти незаметные движения Деллы, которая вошла вместе с вождем.
— Именно для этого Джед и направился ко входу, — скептическим тоном пояснил Лоренц.
Ансельм, однако, не обратил никакого внимания на это добавление.
— Именно это я и говорил! Как вы себя чувствуете, мой мальчик?
— Как если бы мне заехали дротиком по голове!
Ла Ру добродушно рассмеялся, потом вновь стал серьезным.
— Вы оказались гораздо ближе к этой штуке, чем все мы. Во имя Радиации, что это было?
Джед задумался, стоит ли рассказывать о своей предыдущей встрече с чудовищем. Но закон барьера действовал здесь с той же строгостью, что и на Низшем Уровне.
— Я не знаю. У меня не было времени, чтобы услышать его перед тем, как меня ранили, — сказал он.
— Кобальт, — прошептал Лоренц. — Конечно же, это был Кобальт!
— Может быть, это были Кобальт и Стронций, — предположила Делла. — У многих людей создалось впечатление, что чудовищ было два.
При этих словах Джед вздрогнул. Разве его сон не подсказывал ему, что этих непонятных существ было много!
— О Свет! Это было ужасно! — согласился Ансельм. — Конечно же, это были демоны-близнецы. Какие еще существа могли бы вызвать у нас эти странные и мрачные ощущения?
— Не все почувствовали эти «странные и мрачные», как вы говорите, ощущения, — напомнил ему советник официальным тоном.
— Верно. Ни один из Волосатых Лиц, к примеру, не помнит о такой необычной вещи.
— Я тоже, хотя я и не Волосатое Лицо.
— Есть еще и другие, которые ничего не почувствовали. А вы, мой мальчик?
— Я не знаю, о чем вы говорите, — сказал Джед, не желая вдаваться в подробности.
Ансельм и Лоренц замолчали. Делла положила руку на лоб Джеда:
— Мы вам приготовили поесть. Вам еще что-нибудь нужно?
Удивленный, Джед вслушался в девушку получше. Она почему-то была такой любезной!
— Хорошо, мой мальчик, — сказал Ансельм, собираясь уходить. — Сейчас не переутомляйтесь, а когда вы поправитесь, вы вернетесь к себе для отдыха и созерцания, чтобы избежать необдуманного объединения.
Занавес опустился вслед за вышедшими Ла Ру и советником.
— Я пойду послушаю, готов ли обед, — сказала Делла и тоже вышла.
Джед снова лег на свое ложе и попробовал ощупать рану через повязку. Воспоминание о встрече с чудовищем — или с чудовищами — было еще свежо. В их присутствии он испытал то же ощущение, что и в Начальном Мире. Он снова подумал о том таинственном ощущении давления, которое почувствовало его лицо, и ему показалось, что именно его глаза получили большую часть энергий этого воздействия. Почему? Он припомнил, что Оуэн не ощутил этого психического давления. Может быть, с этим фактом связано то, что его друг предпочитал держать глаза закрытыми?
В пещеру вернулась Делла, и Джед ощутил, что она принесла скорлупу, наполненную… он послушал жидкость и почувствовал нежный запах бульона из клубней манны. В другой руке она держала предмет, который он не смог узнать.
— Вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы выпить немного этого бульона? — спросила она, протягивая ему сосуд.
Он услышал, что она очень беспокоится о нем, и никак не мог объяснить изменения ее отношения к нему.
Вдруг он почувствовал, как горячая жидкость полилась ему на руку.
— Осторожнее! Вы так все разольете!
— О! — Она выровняла сосуд. — Извините меня.
Он внимательно слушал девушку. Она даже не услышала, как потекла жидкость! Можно подумать, что она совсем глухая!
Придумав вопрос, он почти неслышно прошептал:
— Что это за бульон?
Ответа не было. Ее уши действительно ничего не стоили! И в то же время… Он помнил, как она выбрала мишенью такой крошечный и тихий источник, что он даже не подумал о его существовании!
Делла поставила миску и протянула ему предмет, который принесла с собой.
— Что вы об этом думаете, Джед? — спросила она тихо.
Он тщательно обследовал предмет. Он все еще был пропитан запахом чудовища. Это была трубка конической формы, похожая на секцию стебля манны. Более широкий конец ее был обломан. Проведя пальцем внутри, он нашарил маленький твердый предмет. А вытаскивая палец, порезался обо что-то очень острое.
— Что это?
