Я выбежала из дома.
23
Под уличным фонарем у дома стоял поблескивающий черный «БМВ-кабриолет» с открытым верхом, а в нем сидел сияющий Бенедикт.
— Что это?! — недоуменно воскликнула я.
— Наш новый «БМВ»! Чтобы я мог возить тебя в соответствии с положением, — Бенедикт вылез из машины и запрыгал от радости, как мальчишка.
— Это для меня? — в растерянности спросила я.
— Киска, это машина Анжелы! Вернее, это была машина Анжелы. Я ее купил. Садись!
Я закусила губу. И как я только могла подумать, что эта машина предназначалась мне? Я переводила удивленный взгляд с кожаных сидений на Бенедикта. Он снял трубку между сиденьями и набрал номер:
— Вы тоже скорее выходите на улицу!
— С телефоном, — констатировала я, хотя почти лишилась дара речи.
— Теперь у нас наконец есть собственный телефон! — торжествующе воскликнул Бенедикт.
Нора и Мерседес вышли из дома.
— Это твоя новая машина? Потрясающе! — обрадовалась Нора. — Просто мечта!
— Это стильно! — оценила Мерседес.
Бенедикт восторженно рассказал, как чертовски выгодно он приобрел машину. Анжела продала ее только потому, что у нее якобы вечно заедал верх. Бенедикт четыре раза продемонстрировал нам, как легко он открывается и закрывается — легче зонтика. Кроме того, Анжеле никогда не нравился цвет, не настоящей черной икры.
— Представляете, теперь я езжу на таком же дорогом автомобиле, что и мой шеф, а он и не злится! Наоборот, Фабер страшно рад, что я избавил его дочь от этой машины!
Мы сделали пробную поездку, с открытым верхом, разумеется. Я вся заледенела, и не только из-за открытого верха. В тайной надежде я заглянула в перчаточное отделение. Может, там лежит для меня малюсенький сверточек. Бенедикт с похвалой отозвался об освещении бардачка. Он был абсолютно пуст.
У меня на глаза навернулись слезы.
— Бенедикт, у тебя бензин в крови! — крикнула Нора с заднего сиденья.
— Супербензин, как у отца! — подхватила Мерседес.
Бенедикт поддал газу. Встречный ветер так свистел, что Нора и Мерседес не могли услышать мой тихий вопрос, заданный Бенедикту:
— А что произошло с кольцом?
— Кольцо, киска… тут, к сожалению, вышла осечка. Его не было. Уже продано.
— Но ты же оставил аванс.
— И тем не менее продали. Я вчера послал Анжелу в город, чтобы забрать его. А его не оказалось.
— Ты уверен?
— Уверен, они вернули Анжеле аванс.
— Почему ты вдруг послал Анжелу забирать мое кольцо?
— У меня не было времени всю неделю. А она все равно ехала в город.
— И кольцо исчезло, — сказала я себе под нос.
— Анжела считает, что продавщицу подкупили, и она продала его кому-то дороже. Сама знаешь, какие они дуры.
И кольцо исчезло. Я почувствовала, как по моей щеке скатилась слеза. Я была так разочарована! Но ведь Бенедикт не виноват. Некоторые продавщицы на все способны.
— Я был в отчаянии, — тихонько проговорил Бенедикт, — но ничего не мог поделать. Это было единственное кольцо, которое тебе понравилось. Я еще сегодня попытался найти похожее, но ты была права, второго такого нет.
— Мне попала в глаз капелька дождя, — сказала я и смахнула слезу. Я взглянула на Бенедикта, у него тоже были влажные глаза.
— Порадуйся со мной, — тихо сказал он, — с покупкой этой машины сбылась моя детская мечта. — Он включил магнитофон. Мэрилин Монро пела: «Хочу, чтоб ты любил меня, и только ты, никто другой, лишь ты…»
Я тоже хотела, чтобы меня любил только Бенедикт, и никто другой. С кольцом не повезло. Зато Бенедикту повезло с машиной. А если счастлив Бенедикт, значит, счастлива и я. Его роскошный автомобиль делал и меня роскошной женщиной, которой можно позавидовать. Я представила себе, как мы, к примеру, проедем мимо Лидии Бауернфайнд с ее старым пакетом от Ива Сен-Лорана. Я попрошу Бенедикта остановиться, открою, нажав на кнопку, окошко и скучающим тоном протяну, как Анжела: «Хеллоу».
Теперь Мэрилин Монро пела: «Бриллианты — вот мой лучший друг…» Я, конечно, знала эту песенку, но впервые слышала эту кассету. Может, Анжела продала ее вместе с машиной? «И мне по вкусу тот, кто мне подарит дорогие украшения…»
Да, это была Анжелина песня. Не моя и не наша. Я присмотрелась в зеркальце к своим сережкам. Если не знать, что это стразы, сверкающие камушки можно принять за настоящие. Но не в этом суть. И как та герцогиня в рекламном ролике, я воскликнула:
— Наконец не бриллианты!
24
Бенедикт с удовольствием заночевал бы в своей новой машине.
— Знаешь, сколько вообще-то стоит этот «БМВ-кабриолет»? — спросил он, когда мы в конце концов все-таки очутились в нашей кровати.
Я не имела понятия.
— Больше ста тысяч!
— Не может быть.
— Анжела показывала мне чек. А отгадай, сколько я заплатил.
Я не имела понятия.
— Меньше шестидесяти тысяч!
— Почему же она отдала его тебе так дешево?
— У нее не было других претендентов. Зимой никто не покупает машины с открытым верхом. Из-за налогов ей надо было непременно продать его в этом году, она уже заказала новый автомобиль. — И тут Бенедикт признался, что взял кредит, чтобы оплатить кабриолет. Но купив такую дорогую машину, он сможет освободить от налогов проценты по кредиту, и практически машину профинансирует банк. Все богатые люди покупают именно так.
— А что с нашим старым «БМВ»?
— Мы его срочно реализуем. Завтра, когда поедем к твоим родителям, возьмем его с собой. Я уже звонил Нико. Представляешь, Нико говорит, что при нынешних сумасшедших ценах на подержанные автомобили он запросто может выцарапать для нас восемь — десять тысяч.
Теперь и я пришла в восторг. Это было решением и моих проблем, ведь половину за старый «БМВ» заплатила я.
— Тогда за свою половину я получу достаточно, чтобы не одалживать у отца!
— Собственно, я рассчитывал, что ты подаришь мне свою половину от старого «БМВ». А я за это
