— Что скажешь на это? — обратился ко мне Бенедикт?
— О чем я должна с ней говорить? Я всего два раза видела Санди.
— Поинтересуйтесь, завела ли она нового любовника, — пробормотал Вельтье.
Интересно, как он себе это представляет?
— Просто подойди к ней и поздоровайся, — посоветовал Бенедикт.
Что мне оставалось делать? Я сходила в туалет, не решаясь сразу приблизиться к ослепительной Санди. Ее бордовая помада смотрелась шикарно, моя, бесцветная, выглядела рядом с ней слишком скромно.
Опустив глаза, я приблизилась к ней.
— Привет, Санди, мы ведь знакомы, — поздоровалась я.
Санди взяла под руку улыбающегося белокурого гиганта, словно сошедшего с рекламы зубной пасты, и демонстративно отвернулась.
Я попыталась сделать вид, будто просто хотела постоять у стойки. Это мне плохо удалось, и я со стыдом уползла к своему столику.
Вельтье кипел от злости.
Бенедикт подмигнул мне:
— Слушай, Виола, принеси мне, пожалуйста, пачку сигарет.
Понятно, Санди стояла возле автомата с сигаретами. Ладно, попробуем еще раз.
Перед автоматом я бесконечно долго искала подходящую монету. Потом изображала, что нужного мне сорта нет, и я раздумываю, какие взять. Я торчала за ее спиной, пока Санди не обернулась, уверенная, что я давно ушла.
— Привет, Санди, господин Вельтье хотел бы знать, как ты поживаешь, — скороговоркой проговорила я.
— В гробу я видела господина Вельтье, — Санди отвернулась.
— Она не хочет со мной разговаривать, — сказала я господину Вельтье. — Хватит с меня.
Он посмотрел на меня с такой ненавистью, что мне стало страшно.
— Может, лучше вам поговорить, — переключился он на Бенедикта. — Вы пользуетесь успехом у женщин.
Бенедикт ухмыльнулся:
— Да что вы? Вот об этом, пожалуйста, поподробнее.
Вельтье только яростно сверкнул глазами.
— Ах, господин Вельтье, — вздохнул Бенедикт, взял свой бокал пива и отправился в сторону сигаретного автомата.
По крайней мере десять минут его не было видно. Санди тоже. Я молча сидела рядом с Вельтье и таращилась в полупустой бокал с тепловатой «Пина Колада». Вельтье был так разочарован во мне, что я не могла выставить его еще на один бокал. А если бы я допила то, что осталось, ему пришлось бы заказать еще.
Наконец вернулся Бенедикт с какой-то девушкой. У нее было по меньшей мере десять килограммов лишнего веса. Чересчур узкие джинсы странно деформировали ее полные ноги. Сильно облегающий свитер, очевидно, должен был продемонстрировать, что выпуклость на груди чуточку больше, чем жировая подушка на животе. Она выглядела абсолютно бесформенной. Картину дополняли жирные волосы и угри на носу и щеках.
— Я привел вам Уту, — объявил Бенедикт. — Ута — лучшая подруга нашей Санди.
Я про себя окрестила ее Бесформенной Утой.
— Привет, Гвидо. — Бесформенная Ута подставила Вельтье угреватую щеку для поцелуя.
Я подивилась: по какому принципу Санди выбирает себе подруг? Первая красавица никогда не выберет в подруги вторую красавицу, слишком велика конкуренция. Она никогда не выберет и самую безобразную, с этой никто не хочет иметь дела. Скорее, предпочтет вторую по уродству. По такому принципу выбирала своих придворных дам и принцесса Диана. Эта дружба весьма постоянна, потому что от нее выигрывают обе стороны: первая красавица получает от второй уродины обожание без тени зависти, а на фоне страшненькой красивая женщина выглядит еще ослепительнее. Некрасивая подружка тем более выигрывает, все заинтересованные в благосклонности первой красавицы должны быть милы и к ней, чтобы не лишиться этой благосклонности.
Придя в себя, Вельтье спросил:
— Ута, хочешь «Пина Колада»?
— Нет, я принципиально все заказываю и оплачиваю сама, — ответила Ута, словно иначе ей не спастись от опасных приглашений. Столь же решительно она заявила: — Я считаю, между вами все кончено. У Санди другие планы.
Бесформенная Ута показала на Бенедикта:
— Мы с Санди только что ему это втолковывали. — Она многозначительно посмотрела на господина Вельтье. — Дело в том, что на уроке социологии мы прорабатывали тему «Этические ценности и нормы» и разыгрывали в лицах различные житейские ситуации. Санди выяснила, что ваша связь не представляет для нее этической ценности и что у ее семьи эта ценность выше. Эта тема вообще жутко увлекательная.
— Что это за дурацкие игры? — господин Вельтье вцепился в свой бокал.
— Ну я же сказала: наша учительница по социологии в форме игры разбирала разные жизненные ситуации по теме «Этические ценности и нормы».
— Как в нее играют? — Вельтье пытался сконцентрироваться, но у него это явно не получалось.
— Одна ученица должна была изображать возлюбленную женатого мужчины, отца семейства, и перечислить все преимущества, которые у нее есть. А другая — продумать преимущества, которые имеешь, выходя замуж девственницей.
— Ну и?.. — никак не мог понять Вельтье.
— Я взяла на себя роль возлюбленной женатого мужчины, — сказала Ута так естественно, будто эта роль ей на роду написана.
— Ты?! — у Вельтье глаза вылезли на лоб.
— Санди играла роль девушки, которая хочет выйти замуж девственницей.
— Санди? Почему именно Санди? — это повергло господина Вельтье в еще большее замешательство.
— Иначе это не было бы настоящим проникновением в ситуацию, — пояснила Бесформенная Ута.
Бенедикт попытался растолковать господину Вельтье:
— Если я правильно понял, каждый участник игры должен представлять позицию, лично ему чуждую, благодаря чему он учится понимать аргументы других.
— Верно, — подтвердила Бесформенная Ута.
— Но как Санди может выходить замуж девственницей? — горячился господин Вельтье.
— До тебя всегда так долго доходит? — хихикнула Ута. — Санди взяла эту роль, потому что она единственная в классе жила с пожилым женатым мужчиной.
— Я не пожилой, мне сорок пять, — обиделся Вельтье.
— Мой отец моложе тебя и все равно очень старый, — стояла на своем Ута.
Вельтье весь как-то сник, как проколотый воздушный шар.
— Расскажи, о чем конкретно шла речь в вашей игре, — попросил Бенедикт.
— Значит так! Мне было легко вживаться в образ возлюбленной старого папаши, потому что у меня богатая фантазия. Я доказывала, что лучше иметь мужчину с деньгами, чем жить с родителями. И что разумнее накопить до замужества сексуальный опыт, потому что потом есть с чем сравнивать. Что-то там было еще… — Она задумчиво почесала прыщ. — Ах да, социальный статус. Мой социальный статус был бы выше, чем у девчонок, не имеющих друга.
— А теперь я расскажу, что ответила я, — раздался за моей спиной чей-то голос. Я обернулась. Это была Санди собственной персоной. — Я сказала: «Почему я должна жить второй женой во второй квартире, все время трахаться в ущерб учебе, а потом провалить экзамены, аттестат и загубить себе будущее?»
— Точно, именно так она и сказала, — подтвердила Ута. — А еще то, что работа в салоне не имеет
