никакой этической ценности. Зачем покупать себе шмотки, которые нравятся только старым мужчинам?
Рядом с Санди стоял давешний белокурый гигант с рекламной улыбкой. Он держал руку на ее талии и внимательно разглядывал господина Вельтье, словно тот был пластиковой фигурой в натуральную величину, выставленной как учебное пособие на уроке социологии. Наконец он произнес:
— Если я не ошибаюсь, это и есть тот женатый тип, с которым ты жила раньше?
Закрыв глаза, Санди еле слышно вздохнула:
— Пожалуйста, не напоминай мне об этом. — Потом объяснила господину Вельтье: — Это Хансик.
— Новый хахаль? Он лучше меня в постели? — пробурчал господин Вельтье.
Хансик кивнул:
— Я бы счел вполне корректным утверждение, что я лучше вас в постели. Как известно, мужчины достигают апогея своих сексуальных возможностей между двадцатью и двадцатью пятью годами. У женщин этот апогей приходится примерно на тридцать лет.
Господин Вельтье мог лишь бурчать себе под нос:
— Он не лучше в постели.
— Он лучший ученик по биологии! — вмешалась Санди. — Неужели ты этого не понимаешь? Хансик помогает мне в учебе. Что же мне, из-за биологии проваливать аттестат? Мой аттестат мне важнее, чем твой половой кризис. А жить я могу и у родителей. Там хоть не надо прибираться, как в твоей квартире. Мы с Хансиком — равноправные партнеры. Я ему помогаю по английскому! — Она нежно чмокнула Хансика в подбородок.
— «Я люблю тебя сильней, чем могут передать слова, моя любимая», — продекламировал Хансик.
— Это из «Короля Лира», — с гордостью пояснила Санди, — но в этом ты тоже ни черта не понимаешь.
— Он не лучше в постели, — бормотал господин Вельтье.
— Большое спасибо за беседу, — кивнула Санди и отчалила в обнимку с Хансиком, засунув свою руку в задний карман его брюк.
Не успели они отойти, как Бесформенная Ута начала утешать господина Вельтье:
— Может, ты вовсе не хуже в постели, но он сильнее в биологии, это ты должен признать. — Она погладила господина Вельтье по руке. Но тот уже ничего не соображал. — Заказать тебе «Пина Колада»? — участливо предложила Ута. — Отец дал мне сегодня сорок марок.
— Сорок марок? — от своего я никогда столько не получала.
— Отец не хочет, чтобы меня содержали мужчины, — пояснила Ута и опять почесала прыщик.
— Он не лучше в постели, — как заезженная пластинка нудел господин Вельтье.
Бенедикт поднялся.
— Самое время всем отправиться в постель.
Бесформенная Ута намекнула было, что господина Вельтье нельзя в таком состоянии отпускать без утешения, но мы проявили жестокосердие. Вельтье был доставлен на такси в свое семейное гнездо. Он был слишком пьян, чтобы найти ключи от квартиры.
Бенедикт позвонил. Госпожа Вельтье открыла сразу, словно поджидала мужа за дверью.
— Возвращаем вам вашего супруга, — сказал Бенедикт.
— Какая глупость — выходить в такую стужу без шарфа! — начала она отчитывать мужа.
— Потерял я его, потерял, — смиренно бормотал тот.
28
В новогодний вечер мы поехали колесить на нашем новом «БМВ». Без Норы — она была с Мерседес на новогоднем представлении в театре оперетты. Пыталась, конечно, уговорить и Бенедикта, но он отказался. Отлично! Моя последняя победа над Норой в этом году.
Когда в нашем магнитофоне Мэрилин Монро опять запела: «Хочу, чтобы ты любил меня, и только ты, никто другой, лишь ты…» — я задумалась: что пожелать себе, кроме любви Бенедикта, в новом году? Меня одолевала тревога: сколько времени пройдет после объявления результатов конкурса и до того, как дядя Георг возьмет меня на работу? Бенедикт сказал, чтобы я не беспокоилась — он сможет дать мне столько денег, сколько нужно, и мы еще раз серьезно попросим Меди отсрочить на какое-то время плату за комнату.
По телефону из машины мы позвонили моим родителям. Отец воскликнул:
— Счастливого Нового года, и вообще всего хорошего, — и добавил, что краток, потому что звонить по автомобильному телефону — страшно дорого. Мать тоже пообещала быть краткой и принялась подробнейшим образом рассказывать, что в этом году они проводят праздник не с Энгельгардтами, как обычно, а с Сольвейг. Да, только они и Сольвейг, потому что Аннабель на новогодней вечеринке в своей новой группе «Помоги себе сам». Это такая группа для матерей, дети которых пойдут в школу в ближайшие два года. Там матерей учат, как прожить несколько часов без ребенка. Это официальная группа самопомощи для слишком чадолюбивых матерей. Вся семья должна включиться в процесс лечения. Аннабель делает большие успехи. Она даже была согласна после вечеринки, на которую были приглашены только матери, — без детей, между прочим! — поехать одна домой и на всю ночь оставить Сольвейг у бабушки и дедушки. Но мой отец категорически против того, чтобы Сольвейг спала в супружеской кровати между бабушкой и дедушкой. Только поэтому Аннабель придется заехать за Сольвейг. Аннабель уже два часа без Сольвейг и звонила всего один раз. В порядке исключения я была рада услышать вопль Сольвейг: «Я хочу говорить по телефону!» Это избавило меня от дальнейших дифирамбов в адрес Аннабель.
Потом Бенедикт позвонил господину Вельтье и пожелал ему, чтобы новый год был лучше старого. Вельтье на это ответил:
— Мне на все наплевать!
Я прижалась ухом к другой стороне трубки: Вельтье говорил неестественно медленно, словно оглушенный большой дозой транквилизаторов. Он рассказал, что решил как можно быстрее сдать вторую квартиру, чтобы зря не платить аренду. Ему пришла в голову идея спросить Детлефа Якоби, который хотел уйти от этой мегеры Тани. И он позвонил ему. Детлефа не было дома, только его мегера. Ей он ничего не сказал. Потом перезвонил, и Детлефа опять не оказалось. Мегера сказала, что понятия не имеет, когда тот вернется. Сегодня после обеда повторил попытку, и Детлефа опять не было. Тогда он рассказал мегере, что его квартира освободилась. Заинтересует ли это Детлефа? А Таня вдруг обрадовалась и заявила, что это замечательно и Детлеф, разумеется, снимет квартиру. И немедленно. Подруга была на удивление любезна и очень благодарила его. Сразу же после этого перезвонил Детлеф. Он даже готов купить кровать, которую Вельтье приобретал специально для этой квартиры. Так что во всей истории было хоть что-то хорошее.
— Что именно? — с иронией спросил Бенедикт. — Что Детлеф взял кровать или что они расстаются с Таней?
— А мне на все наплевать, — снова ответил господин Вельтье.
— Тогда до вторника, — Бенедикт нетерпеливо взглянул на часы, но Вельтье продолжал так же мучительно медленно:
— Надеюсь, можно будет вернуться к более или менее нормальной работе. Эти внебрачные отношения ужасно мешают.
— Тогда до вторника, — повторил Бенедикт и повесил трубку. Он посмотрел на часы. — Этот разговор обойдется мне марок в пятьдесят! Я бы не удивился, если бы Вельтье специально говорил так долго, из зависти к моему автотелефону. Он жутко рад, что Детлеф и Таня тоже расстались. Теперь он не чувствует себя единственным неудачником и может утверждать, что не отстает от общей тенденции.
Я сказала, что это ужасно — находиться в окружении разорванных связей. На что Бенедикт заметил:
— Если рвутся непрочные связи — это даже хорошо.
