ежегодно возобновляет турецкий император, была впервые пожертвована благочестивым королем гомеритов, царствовавшим за семьсот лет до Мухаммеда. Дикари могли довольствоваться палаткой или пещерой для обрядов своего культа; но с течением времени на том месте было воздвигнуто здание из камня и глины, а восточные монархи, несмотря на успехи искусств и на свое могущество, довольствовались простотой этого первоначального сооружения. Четырехугольное здание Каабы окружено обширным портиком; внутренняя капелла имеет двадцать четыре локтя в длину, двадцать три в ширину и двадцать семь в вышину; одна дверь и одно окно впускают свет; двойную крышу поддерживают три деревянных колонны; по желобу (сделанному в настоящее время из золота) стекает дождевая вода, а Земземский колодец охраняется куполом от случайных засорений. Племя курейшитов присвоило себе, обманом или силой, охрану Каабы; дед Мухаммеда исполнял должность жреца, которая была принадлежностью его предков при четырех поколениях, а род Гашемитов, от которого он происходил, был, по мнению его соотечественников, самым почтенным и самым священным. Место, занимаемое Меккой, пользовалось правами святилища, и в последние месяцы каждого года город и храм наполнялись длинной вереницей пилигримов, являвшихся в храм Божий с своими священными обетами и приношениями. Те же самые обряды, которые исполняются в настоящее время правоверными мусульманами, были придуманы и исполнялись суеверными идолопоклонниками. На почтительном расстоянии они сбрасывали с себя одежду, скорым шагом обходили семь раз вокруг Каабы и семь раз целовали 'Черный Камень'; затем семь раз поклонялись окружающим горам и столько же раз бросали камни в долину Мины; пилигримство завершалось, точно так же, как и в настоящее время, принесением в жертву баранов и верблюдов и закапыванием их шерсти и когтей в освященной почве. Каждое племя или находило, или вводило в Каабе свой домашний культ; храм был украшен или осквернен тремястами шестьюдесятью идолами, изображавшими людей, орлов, львов и диких коз; самым выдающимся из них была статуя Габалы, сделанная из красного агата и державшая в руке семь стрел, у которых не было наконечников или перьев и которые были орудиями и символами нечестивой ворожбы. Но эта статуя была памятником искусства сирийцев: благочестие более грубых времен довольствовалось колонной или плиточкой, а из возвышавшихся в степи утесов в то время высекали богов или алтари в подражание находившемуся в Мекке 'Черному Камню', насчет которого существует сильное подозрение, что он первоначально был предметом идолопоклонства. От Японии до Перу господствовало обыкновение приносить богам жертвы, и верующий выражал свою признательность или свой страх, уничтожая или сжигая в честь богов самые дорогие и самые ценные из их даров. Человеческая жизнь считалась самым дорогим жертвоприношением, когда молили об отвращении какого-нибудь общественного бедствия; алтари Финикии и Египта, Рима и Карфагена были запятнаны человеческой кровью; этот безжалостный обычай долго сохранялся у арабов; в третьем столетии племя думациан ежегодно приносило в жертву мальчика, а один царственный пленник был из благочестия умерщвлен тем вождем сарацинов, который был союзником императора Юстиниана и служил под его знаменем. Отец, который тащит своего сына к алтарю, представляет образчик самых прискорбных и самых возвышенных усилий фанатизма; подвиги или намерения этого рода были освящены примером святых и героев, и даже отец самого Мухаммеда был обречен на роль жертвы вследствие опрометчивого обета и с трудом откупился сотней верблюдов. Во времена невежества арабы, подобно иудеям и египтянам, воздерживались от употребления в пищу свиного мяса; они совершали обрезание над достигавшими возмужалости сыновьями, и этот обычай перешел к их потомству и к их новообращенным, хотя Коран и не порицает и не требует его исполнения. Некоторые прозорливые писатели высказывали предположение, что хитрый законодатель потакал закоренелым предрассудкам своих соотечественников. Было бы гораздо проще предположить, что он придерживался своих юношеских привычек и мнений, не предусматривая того, что обыкновение, годное для климата Мекки, может быть бесполезным или неудобоисполнимым на берегах Дуная или Волги.
Аравия была свободна: соседние государства были потрясены завоеваниями и тиранией, и спасавшиеся от гонений сектанты укрывались в этой счастливой стране, где могли исповедовать то, во что верили, и могли жить сообразно со своими верованиями. На пространстве между Персидским заливом и Чермным морем исповедовались религии и сабейцев, и магов, и иудеев, и христиан. В отдаленную эпоху древности ученость халдейцев и оружие ассирийцев распространили сабеизм по всей Азии. Вавилонские жрецы и астрономы извлекали свои понятия о вечных законах природы и Провидения из наблюдений, накопившихся в течение двух тысяч лет. Они поклонялись семи богам или ангелам, направлявшим течение семи планет и распространявшим на Землю свое непреодолимое влияние. Атрибуты семи планет вместе с двенадцатью знаками зодиака и двадцатью четырьмя созвездиями северного и южного полушарий были представлены в различных изображениях и символах; каждый из семи дней недели был посвящен одному из этих божеств; сабейцы ежедневно молились три раза, а храм Луны в Гаране был пределом их благочестивых странствований. Но вследствие неустойчивости своих верований они всегда были готовы и поучать других, и выслушивать поучения; в своих традиционных понятиях о сотворении мира, о потопе и о патриархах они сходились с понятиями живших у них в плену иудеев; они ссылались на тайные писания Адама, Сифа и Еноха, а поверхностное знакомство с евангельским учением превратило остатки этих политеистов в христиан св. Иоанна, живущих на территории Басры. Вавилонские алтари были разрушены магами; но за нанесенные сабейцам обиды отомстил меч Александра; Персия томилась более пятисот лет под игом иноземцев, а самые верные из последователей Зороастра избежали заразы идолопоклонства и вместе со своими противниками стали жить вольной жизнью степей. За семьсот лет до смерти Мухаммеда иудеи завели свои поселения в Аравии, а военные предприятия Тита и Адриана изгнали их из святой земли еще в более значительном числе. Эти трудолюбивые изгнанники жаждали свободы и власти; они стали воздвигать в горах синагоги, в степи замки, а обращенные ими в иудейскую веру язычники смешались с сынами Израиля, с которыми имели то внешнее сходство, что также исполняли обряд обрезания. Христианские миссионеры были еще более деятельны и имели еще более успеха; католики предъявляли свои права на всемирное владычество; спасавшиеся от их преследования сектанты одни вслед за другими удалялись за пределы Римской империи; маркиониты и манихеи распространяли свои фантастические мнения и апокрифические евангелия; церкви Йемена и князья Гиры и Гассана научились более чистым верованиям епископов яковитских и несторианских. Племена пользовались свободой выбора; каждый араб мог выбирать или сочинять для себя особую религию, и господствовавшие в его семье суеверия смешивались с возвышенной теологией святых и философов.
Они получили от образованных иностранцев основной догмат своей религии — веру в существование единого верховного Бога, который выше всех небесных и земных властей, но который нередко являл себя человеческому роду через посредство ангелов и пророков и который, по своей благости или справедливости, прерывал чудесами установленный в природе порядок. Самые рассудительные между арабами признавали его власть, но пренебрегали поклонением ему, и они скорей по привычке, чем по убеждению, все еще были привязаны к остаткам идолопоклонства. И иудеи, и христиане были книжники; Библия уже была переведена на арабский язык, и Старый Завет был единодушно принят этими непримиримыми врагами. В истории иудейских патриархов арабы с удовольствием находили своих предков. Они радовались рождению Измаила и данным ему обещаниям, чтили религию и добродетели Авраама, доводили и его генеалогию, и свою собственную до сотворения первого человека и усваивали с одинаковым легковерием и чудеса священного текста, и мечты, и традиции иудейских раввинов.
Что Мухаммед был низкого плебейского происхождения, было неловкой клеветой христиан, которые этим не унижали, а возвышали достоинства своего противника. Что он происходил от Измаила, было национальной привилегией или выдумкой; но если о первых корнях его родословного дерева сведения и смутны, и сомнительны, зато он мог перечислить несколько поколений, бесспорно принадлежавших к настоящей знати; он происходил от племени Курейш и от рода Хашимитов, то есть от самых знатных арабов, царствовавших в Мекке и пользовавшихся наследственным правом быть хранителями Каабы. Дед Мухаммеда, Абдул Моталлеб, был сыном Хашима, богатого и великодушного гражданина, который делился со своими соотечественниками во время голода тем, что добывал торговлей. Кормившаяся щедростью отца, Мекка была спасена мужеством его сына. Королевство Йеменское находилось под властью царствовавших в Абиссинии христианских монархов; их вассал Абраха вследствие нанесенного ему оскорбления решился отомстить за честь Креста, и священный город был окружен вереницей слонов и армией, состоявшей из африканцев. Было предложено мирное соглашение, и на первом совещании дед Мухаммеда потребовал, чтобы ему возвратили его стада. 'А почему,— сказал Абраха,— вы вместо того не просите пощады для
