Маненько, правда, повозмущались – было дело. Но ничего – все замяли.
– Насчет бабок как? – опять поинтересовался я. – Собираешь?
– А куда деться? – полковник на том конце провода сокрушенно вздохнул, дескать, навязались на мою голову, обормоты, – расхлебывай тут теперь. – Уже больше половины есть. Думаю, всю сумму соберу дней через… К какому там надо?
О! Это вопрос на засыпку. Если я скажу, что не знаю, это значит, что ситуация крайне неблагоприятная и ничего у нас пока не вытанцовывается, – полковник будет страшно переживать. Если же назову конкретное число, значит, акция уже спланирована с учетом особенностей обстановки и именно в этот день мы будем ее осуществлять. Полковник свяжется по своему каналу с Зелимханом – предупредит о переводе в готовность номер один группы обеспечения – и распорядится по поводу «вертушки»14. И хотя мы пока конкретно не определились даже с предварительным раскладом предстоящей акции, я не стану разочаровывать полковника, потому что другого варианта у нас быть не может.
– Ну как это – к какому? – возмутился я. – Чем скорее, тем лучше! Ты че – не врубился еще: ежели будешь тянуть, то выкупать будет некого?! – Мельком глянул на Руслана, он одобрительно покачал головой и почему-то шепотом подсказал: «Ты скажи – очень злые! Настоящие волки! Каждый день хотят расстрелять и кастрировать. Скажи!» – Они нас уже давно хотят расстрелять и кастрировать! – возопил я. – Не веришь – сам спроси! – Я протянул было трубку Руслану – он категорично выставил вперед ладонь, отказываясь от непосредственного участия в переговорах.
– Может, сначала кастрировать, а уже потом расстрелять? – поправил меня Шведов.
– Не один ли хер?! – набычился я. – Я б на тебя посмотрел, если б ты тута оказался! Шутник, бля! Тебе че – до пятницы слабо бабки собрать?
– Ладно, не бери в голову, – примирительно пробормотал полковник, в голосе его я уловил некоторое оживление. – До пятницы… Хм… Ну, можно и до пятницы. Если поднапрячься…
– Да ты уж поднапрягись, братишка, поднапрягись! – униженно попросил я. – Уже нам тута совсем невмоготу – голодом морят, вкалываем каждый день, как папа Карло…
– Ой пиз…т, э – вай пиз…т! – воскликнул Руслан, ласково ухмыляясь и разводя руками. – В следующий раз попадешься – точно жрать не дам и вкалывать заставлю!
– Следующего раза не будет, – твердо пообещал я и вновь обратился к полковнику:
– Значит, если к пятнице соберешь – обмен в субботу.
– Можно и в субботу, – согласился Шведов. – Ты только в пятницу еще раз звякни – мало ли…
– Не пойдет в субботу, – что-то посчитав про себя, заявил Руслан. – Мы в субботу заняты будем. Скажи, пусть в воскресенье приезжают. Где вас проводник встретил, помнишь?
– Помню, – кивнул я, едва сдержавшись, чтобы не разулыбаться. Прав был фээсбэшник! В субботу у этих товарищей не будет времени для такого скучного мероприятия, как получение каких-то вшивых восьмисот пятидесяти штук баксов. Очень приятно!
– В воскресенье с утра их там будет ждать наш человек, – сказал Руслан. – Так и передай – в воскресенье с утра.
– Значит, обмен будет в воскресенье, – сообщил я Шведову. – В субботу МЫ БУДЕМ СТРАШНО ЗАНЯТЫ… – покосился на Руслана – как-то он отреагирует на это «мы»? Не отреагировал. Ну и молодец – поживешь чуть подольше. Окажись ты посообразительнее, пришлось бы тебя ликвидировать прямо сейчас и на ходу рожать плохо претворимый в жизнь план внезапно свалившегося на голову предприятия, чреватого самыми неожиданными последствиями.
– Ну что ж, ежели вы в субботу будете заняты… – Шведов сделал паузу, давая мне понять, что информация принята к сведению. – В воскресенье так в воскресенье. Объясни, куда ехать…
Подробно объяснив полковнику, как добраться до условленного места, я пообещал еще раз позвонить в пятницу, и мы распрощались. Ну что ж: машина запущена. Осталось дело за малым – дождаться субботы и, аккуратно вырезав всех подвернувшихся под руку нужных товарищей, свалить из этого славного местечка целыми и невредимыми…
Глава 8
– А тебе с чеченками не доводилось в джюжилярики играть? – не отрываясь от дырки, поинтересовался Братский. Говорил он практически в полный голос – шум в обоих дворах стоял такой, что можно было особо и не таиться.
– В джужи… как? – не понял я.
– Ну, это определенная часть публики у них так выражовывается, – поспешил пояснить фээсбэшник. – В буквальном смысле – трахаться.
– Да нет, как-то не пришлось, – слегка покривил я душой – был, знаете ли, у меня некоторый опыт по данной части. Весьма незначительный. Но Братскому совершенно необязательно об этом знать, как, впрочем, и остальным тоже. – Ты это к чему?
– Да так… – фээсбэшник едва слышно крякнул и некоторое время помолчал. – Без дамского общества давненько уже, а тут… В общем, есть даже очень аппетитные, я вам скажу. Ннн-да…
– Терзаешься? – ехидно полюбопытствовал я и назидательно продекламировал:
– Лицезрение плоти недоступной есть пытка немалая, искушение для страждущего отрока! И отрок оный впадает в грех сатанинский, а дабы избавиться от греха, должен умерщвлять плоть… Ну-ну, не обязательно умерщвлять, – поправился я, перехватив недоуменный взгляд Братского – не слишком ли витиевато для среднестатистического бандюги? – Можешь вздрочнуть слегонца – я не буду подглядывать (Братский негодующе фыркнул – опять припал к дырке). Или иди на мою сторону – тут сплошь одни старухи…
Еще раз плотоядно крякнув, Братский послушно отлепился от дырки – мы поменялись местами. Действительно, в усадьбе Салаутдина имело место нечто похожее на спонтанный слет чеченских молодаек, простоволосых и по большей части весьма соблазнительных, которые весело сновали по двору, перешучиваясь-переругиваясь, и занимались приготовлениями к грандиозному торжеству.
Во дворе Руслана шли аналогичные хлопоты, но гораздо более скромные – там неспешно орудовали всего-навсего четыре бабуськи, упакованные в шерстяные платки, глухие халаты и вязаные гетры, – а между тем природа-мать подарила клану Асланбековых для организации торжеств весьма погожую субботу, не по-сентябрьски теплую и солнечную.
Мы с Игорем, похерив график дежурства, с самого рассвета торчали на чердаке, наблюдая за предпраздничной суетой в сопредельных усадьбах. Периодически к нам присоединялись Джо и Мент, обуреваемые приступами нездорового любопытства, но я отправлял их вниз, ссылаясь на бдительных часовых, каковые могут заподозрить неладное.
Лось любопытства не проявлял: он добросовестно спал, памятуя, что в случае благоприятного стечения обстоятельств нам предстоит всю ночь активно бодрствовать. Наш доморощенный киллер вообще крайне нелюбопытен по отношению к нормальным явлениям общечеловеческого порядка. Вот ежели бы его пригласили на чердак, чтобы продырявить кому-нибудь череп, – это другое дело. Тут бы он моментом подскочил.
Три дня назад, как и обещал фээсбэшник, праздновали «невестину» свадьбу: гуляли в соседнем селе, расположенном в десятке километров от Мехино. А сегодня, стало быть, мы удостоимся чести косвенно участвовать в основном действе: свадьбе жениха. А может, и не косвенно – посмотрим по обстоятельствам.
Для меня все эти чеченские выкрутасы были открытием. Свадьба здесь, свадьба там… Хорошо, рядом оказался Братский, который проявил неожиданные познания в области горских обрядов и некоторых культовых отправлений и экспромтом прочел мне лекцию о сих диковинках.
Оказывается, эти товарищи гуляют порознь: мужики отдельно, мадамы – соответственно. В одном дворе жених с особями мужеска пола, в другом невеста с женщинами – и ни одного мужика рядом. Так положено по их законам. Ни о чем подобном, к стыду своему, я ранее не слышал, хотя плотно общался с чеченским людом полтора года на РЧВ и не столь плотно год спустя. На войне, да и гораздо после, они меня как-то не удосужились приглашать на свадьбы, если таковые в тот период вообще имели место, мы по большей части были заняты другими делами. Стреляли друг в друга из всего, что под руку подвернется, рвали минами и вообще гадили взаимообразно, как могли. В общем, тут у меня пробел получился, хотя в свое время дядя Толя Шведов, ни капельки не сомневаясь, отрекомендовал вашего покорного слугу одному знаменитому
