Спустя десяток секунд мы благополучно переместили трупы за сортир и решили самую малость помародерствовать: сняли две разгрузки с магазинами, присвоили по автомату и поделили магазины третьего. Затем я распахнул люк выгребной ямы и швырнул в нее лишний автомат.
– Может, все-таки не стоит? – неуверенно пробормотал Джо. – Тут в принципе темно – не видно ни хрена… А?
– Не переживай, я не дам тебя засунуть в эту вонючую яму, – успокоил я его. – Если нас все же поймают, я тут же тебя пристрелю. Яволь?
– Спасибо, братан, – ты такой добрый! – возмущенно вскинулся Джо. – «Пристрелю»! А если патроны кончатся?
– Тогда зарежу или, на худой конец, шею сверну, – пообещал я. – Но в любом случае можешь не беспокоиться – в говне тонуть тебе не придется. А теперь – взяли!
Мы аккуратно спустили в выгребную яму трупы гвардейцев – зловонная жижа приняла их почти без всплесков, как болотная трясина: почавкала и засосала, надежно скрыв следы злодеяния.
– Неплохо было бы помыться чуток, – заметил я, с облегчением захлопывая крышку выгребной ямы. – Мне кажется, от нас дерьмом разит за версту.
– Это только кажется, – опроверг мое предположение Джо. – Пошли работать – там тебя умоют… кровью.
– Сострил носом в жопу, – беззлобно отпарировал я. – Давай – двинули к погребу…
Прокравшись.за домом, мы немного посидели, из-за угла изучая обстановку с помощью осколка зеркала.
Судя по всему, пропажей троих хлопцев никто пока не обеспокоился. Вовсю наяривал ансамбль, раздавались задорные крики – гости развлекались разухабистым переплясом на просторном пятачке меж столами. Я мимоходом с удовлетворением отметил в тыльной стене дома три распахнутых настежь окна, в коих решетки отсутствуют напрочь. Правильно – зачем Сала-утдину решетки? Ограбить главу тейпа может решиться только законченный идиот или самоубийца. Хотя нет – самоубийца наверняка выберет себе смерть попроще…
Возле заветной бочки копошились трое парней из обслуги – наполняли пустые кувшины из краника и тут же разносили их по столам. Действовали ребятишки сноровисто и быстро – прожорливые гости не давали расслабиться. Вряд ли кто из них обратит внимание на такие глупости, как странные шевеления в районе расположения погреба, – есть дела поважнее.
– Пошел, – скомандовал я. Джо рухнул под забор и медленно пополз, замирая темной массой через каждые два метра. Вот он добрался до дверей погреба и юркнул внутрь. Трое у бочки – ноль внимания.
Выждав момент, когда с наполненными кувшинами ушли сразу двое, я быстренько пошлепал вслед за Джо, поедая глазами широкую спину оставшегося в одиночестве виночерпия и пребывая в готовности замереть на месте, буде вдруг он решит посмотреть в мою сторону. Обошлось, однако: вот он, погреб, вот дверь; плюх-плюх – и я благополучно скатился по ступенькам к поджидавшему меня Джо.
– Прямо как в кино, – возбужденно пробормотал боевой брат, озираясь по сторонам. – Они там себе гуляют – ни сном ни духом, – а тут враги шарятся пачками. Безобразие!
– Давай на шухер, – распорядился я, скоренько осмотревшись. Тусклая лампочка под потолком, штабеля бочонков и бочек, стеллажи с какими-то банками… Насос присутствовал – один шланг погружен в пятидесятилитровый бочонок с ополовиненной крышкой, второй струится по ступенькам вверх. Все предусмотрено – осталось только качнуть энное количество раз. – Если кто полезет – бей очень аккуратно, – посоветовал я соратнику. – Шумы категорически противопоказаны.
Джо встал на изготовку слева от входа. Я извлек из нарукавных карманов пакеты с галлюциногеном, распотрошил их ножом и высыпал порошок в бочонок. Вино шумно вспенилось и тут же пришло в стабильное состояние – никаких намеков на присутствие инородного состава.
– Пошел, родимый, – с придыханием пробормотал я, вцепившись в рукоятку насоса и производя ритмичные качки. Вино в бочонке начало медленно убывать. Спустя три минуты ватерлиния опустилась практически до самого дна бочонка – шланг, шумно хлюпая, засасывал последние порции ароматного напитка.
– Идет!!! – встревоженно прошипел Джо, поднимая приклад автомата над головой. – Прими в сторону – тебя видно с прохода!
– Сколько? – тихо поинтересовался я, подбирая с пола разорванные пакеты и отскакивая в сторону.
– Один! – прошептал Джо. – Щас я его…
– Беги сюда, – распорядился я: посетила вдруг более рациональная мысль. – Сядем за бочками, посмотрим, чего ему надо. Быстро!
Джо кошачьими шажками отскочил от ступенек, и мы улеглись за штабелем бочонков, наблюдая за входом через отверстия в поддоне.
Послышались неторопливые, по-хозяйски уверенные шаги – в поле моего зрения показались здоровенные ступни, обутые в ^мягкие самодельные чувяки. Ага, наверняка тот самый виночерпий, здоровенный парниша, орудовавший у бочки.
Потоптавшись у бочонка, виночерпий неожиданно по-русски пробормотал:
– Что за фуйня? – и, отопнув в сторону порожнюю емкость, в два приема выкатил из угла новый бочонок. Затем послышался увесистый удар и треск ломающихся досок – видимо, верзила кулаком проломил крышку бочонка, не желая прибегать к помощи чего-нибудь более подходящего для этой рутинной процедуры.
Еще раз выругавшись, теперь уже по-чеченски, виночерпий пару раз причмокнул, пробуя вино прямо из пригоршни – крупные капли обильно брызнули на пол, – и утопал прочь.
Облегченно вздохнув, мы с Джо переждали с десяток секунд, поднялись по ступенькам и осторожно выглянули из погреба. В этот раз безболезненно переползти обратно не получилось – возникли непредвиденные осложнения.
– Вот жлоб! – досадливо прошептал Джо, присмотревшись к пространству между домом и забором. – Вина ему жалко! Щас еще шум подымет, скотобаза…
Действительно, верзила-виночерпий повел себя совсем не по-праздничному. Пока мы пережидали, он резво утащил в пункт нашего последующего перемещения каких-то двух парней и теперь надсадно орал на них, временами перекрикивая оглушительные звуки ансамбля. Парни вовсю отпирались – верзила хватал их за грудки и живописно потрясал огромным кулаком перед лицами супостатов.
– Он подозревает их в краже вина, – высказал я наиболее разумное предположение. – Бочонок-то пустой. А кроме него, по всей видимости, в погреб никто другой заходить не должен. Значит, кто-то перелил вино и незаметно вытащил его из погреба – так он думает. Не завидую я тем парням – больно здоровый этот кравчий.
– Не завидую я нам, – злобно пробормотал Джо. – Щас там разборка затянется – будем тут куковать…
Куковать, однако, долго не пришлось. Откуда ни возьмись возник слегка поддатый аксакал с воинственно встопорщенной бородой и одним начальственным окриком навел за домом порядок: виночерпий и подозреваемые в краже вина быстренько разбежались в разные стороны. Аксакал, победно осклабясь, воровато выглянул из-за угла, расстегнул ширинку и пустил мощную струю на крашенный в сурик фундамент.
– Сволочь старая, – констатировал Джо. – Хозяйский дом обоссал. А еще гость называется!
Наконец и хулиганистый дед убрался восвояси – за домом больше никто не маячил. В этот раз мы особо не церемонились: у бочки никаких шевелений не было – видимо, виночерпий перенес разборку в более удобное место и не торопился возвращаться к исполнению обязанностей. Быстренько прошмыгнув за дом, мы полюбовались несколько секунд интерьером первой попавшейся комнаты, используя осколок зеркала, и ввалились внутрь, помогая друг другу.
Это была одна из спален: широченная кровать да куча ковров, свернутых в аккуратные рулоны, – вот и весь антураж.
Приоткрыв дверь спальни, я выглянул в огромную прихожую и прислушался: по контрасту с оглушительным шумом во дворе, в здании, казалось, застыла мертвая тишина.
Сориентировавшись, я тихо прокрался к приоткрытой двери на противоположной стороне прихожей –
