Фабьян со всей силы ударил по подлокотнику кресла, заставив Артура вздрогнуть.
- Прости. Эти гадины не заслуживают ничего, кроме смерти!
- Мистер Берже, но я не могу понять, почему Люк рассказал вам о существовании их? Это разве не есть тайна ото всех?
- Да, эти его чертовы тайны! А и ладно, не стоит нарушать такой порядок, пусть все живут как живут, в своем безмятежном неведении, все спокойнее будет, чем если каждый осиновый кол возьмет и вместо того, чтобы ночами тихо спать в своих домах, пойдет вампиров искать. Вампиров не каждый найти сможет!.. Я вот не могу, например, а Люк каким-то образом отыскивает их убежища. Ну, он парень в этом деле ученый, не чета мне. А ему я понадобился как врач, он тогда хотел постичь с моей помощью причину вампиризма. Превращение крови, знаешь ли, или микробы какие, он думал, что вампиризм - это как заразная болезнь!
- И?..
- И все. Не медицинский это вопрос, Артур, и Люк это понял, а я с самого начала догадывался, что не в крови тут дело, и не в хворях. Наука никогда не объяснит того, почему, если эти ублюдки напоят кого своей кровью, то те умирают, чтобы потом воскреснуть как немертвый. Все просто - глоток их треклятой крови, и душа расстается с телом, а тело встает себе и идет, как ни в чем не бывало. Без морали, без стыда и совести, они просто убивают и убивают, чтобы насытиться чужой кровью. А кровь им нужна часто, каждые пару недель, а то и чаще. А теперь, парень, представь, сколько человек убивает один такой упырь за свою жизнь.
- И сколько длится их жизнь?
- Вечно, Артур, они могут жить вечно, пока их не убьют.
- Боже, но ведь... - проведя в уме некоторые математические вычисления, Артур в ужасе уставился на врача. Тот смотрел на него прямым, серьезным взглядом без капли страха, лишь с грустью и сожалением, которые поселились в его душе со смертью жены. - Тысячи, сотни тысяч людей! Неужели никто не замечает?
Фабьян пожал плечами.
- Никто не хочет замечать, люди не видят очевидного, пока им не ткнут пальцем, да и то сопротивляются до последнего, не хотят признавать. Да и я не хотел... Я не верил до тех пор, пока сам не увидел вампира.
'Его должен будешь убить ты', - произнес Люк сурово.
'Но я... я не смогу! Я никогда в жизни никого не убивал, я врач, а не...', - я не мог представить себя убийцей тогда, даже убийцей вампиров.
'Сможешь! Фабьян, она была твоей женой, и ты, а не кто-нибудь, должен отомстить за нее. Он не человек, запомни это раз и навсегда, ты лишь помогаешь его душе обрести покой. Ты ведь веришь в Бога? - я кивнул. - Ты должен сделать это во имя Господа нашего. И ради Бернадетт. И вашего ребенка'.
Я снова согласно кивнул. Да, я должен буду это сделать. Он не человек, он вампир. Тварь, исчадие ада.
'Осиновый кол прямо в сердце. Мне ли тебя учить, ты врач, ты знаешь, где оно находится'.
Все казалось легко. Осиновый кол, серебряные пули, чеснок, святая вода - Люк говорил об этом так просто, будто это был воскресный поход на рынок.
'И все? - спросил я. - Убить вампира так просто?'
'О нет, мсье Берже, - голос Люка был холодным и жестким. - Убить вампира далеко не так просто. Сначала его нужно поймать. К счастью, эту работу я уже сделал за вас'.
Да, он все тогда подготовил. Следующим днем мы направились к заброшенной часовне Девы Марии на окраине города. Нас интересовало кладбище рядом с ней. Здесь давно не было новых захоронений, более шестидесяти лет назад покойников начали хоронить на новом кладбище, и сюда давно никто не ходил. Страх и холод пробирали до костей, в тот момент я готов был все бросить и бежать назад, забыв как страшный сон все произошедшее. Но память о моей Берни не позволяла мне сделать неверный шаг и отступить. Я следовал за Люком, который уверенным шагом шел мимо покосившихся надгробий к склепу, темневшему вдали. Тишина, окутывавшая это место, была невыносимый, но я боялся произнести хоть слово, все наши действия были похожи на какой-то ритуал. Он остановился у входа в склеп и с торжественной гордостью объявил:
'Пришли. Ну что, Берже, готовы?'
Я решительно кивнул, хотя чертовой решимости в себе совершенно не ощущал.
Помню как сейчас - темнота, мягкий свет фонаря Люка где-то впереди, который едва разгонял сгустившуюся вокруг нас тьму. В склепе не было ни одного окна. А впереди на возвышении стоял гроб. Обычный такой, самый простой гроб - он вряд ли принадлежал тому, кто был похоронен в этом склепе: виконт какой-то, не запомнил его имени, скончался в начале XVIII века, и останки его давно сгнили. А в склепе обосновался новый жилец со своим гробом.
'Его убьешь ты', - Люк не спрашивал, а приказывал. Он не желал слышать возражений.
Тогда я вовсе не был готов к этому. Я уже был готов поверить и в вампиров, и прочую дьявольщину, но не в то, что мне придется своими руками убить хоть кого-то.
Он протянул мне остро заточенный кол, но я лишь покачал головой. Нет, я не мог.
'Он убил Бернадетт, ты должен отомстить!'
'Я не могу. Не сейчас. Я не готов убивать... даже их'.
'Чертов упрямец, нашел время спорить', - произнес он раздраженно и решительно толкнул крышку гроба.
Там и правда кто-то был. Я увидел его - вампира - впервые. И готов был поклясться, что никогда бы не отличил его от самого обычного человека, такого, как мы с вами. Я отшатнулся, Люк же наоборот сделал шаг вперед, и в этот момент вампир набросился на него. Я не успел заметить его движений, такими стремительными они были, к тому же я был уверен, что упыри спят днем, и ужас, охвативший меня, заставил поверить в нереальность происходящего. Но куда больше меня поразил Люк - он не испугался, наоборот, его лицо озарила торжествующая улыбка, и прежде, чем клыки вампира коснулись его шеи, он всадил свое оружие тому прямо в сердце. На мгновение вампир замер, затем навзничь упал в свой гроб, как подстреленный.
'Смотри!'
Соблюдая почтительное расстояние, я все же наклонился к гробу. Теперь вампир уже не был похож на человека: кровь лилась из раны в сердце без остановки, пачкая темный ситец обивки гроба, черты его стремительно менялись, иссушенная синеватая кожа обтянула череп, все краски покинули лицо, верхняя губа обнажила два длинных острых клыка, сам он словно мгновенно состарился, превратившись в дряхлого старика. Оскал смерти застыл на его лице.
'И это все?'
'Если хочешь, можешь отрубить ему голову. Процедура необязательная, но если тебе это доставит удовольствие... - Люк пожал плечами. - Но его уже ничто не воскресит. Я надеюсь'.
Он выдернул кол из грудной клетки упокоенного, и в этот же момент вампир рассыпался в прах, навсегда перестав существовать. Еще несколько секунд Люк стоял над гробом, и губы его шептали слова молитвы. Затем обернулся ко мне, и видел бы ты, сколько презрения было в его взгляде.
'Ты не смог отомстить за свою жену', - проговорил он, и резко развернувшись, направился прочь из склепа.
С тех пор я убил много вампиров. Ну как много - около десятка, пожалуй, а то и дюжину, но мое сердце так и не нашло покоя. Слова Люка слова постоянно стоят у меня в ушах, и мне кажется, что Бернадетт смотрит на меня с небес укоризненно, ведь я не смог поквитаться с ее убийцей. Зато, быть может, я уберегу других от этой участи. Я же врач, в свободное от охоты на вампиров время, - Фабьян горько усмехнулся. - И убивая этих упырей, я тоже спасаю людям жизнь, в некотором роде.
Он замолчал, задумчиво вертя в руках портрет Бернадетт.
Дорога от Бульваров, где была квартира Берже, до улицы Медичи пролетела незаметно, и вот уже
