мужчины сексуального интереса к ней дало свои корни и настолько понизило ее самооценку, что Флора совсем исключила мужчин из своей жизни, боясь еще одного унижения.
Но виноват был не только Питер. Многие страхи зародились у нее еще в детстве. Флора не могла забыть ни разбитого сердца матери, ни постоянной лжи отца… Именно любовь погубила ее мать, страдающую от периодически повторяющейся депрессии. Наконец она развелась и начала строить новую жизнь. К сожалению, после этого решительного старта мать прожила всего лишь полтора года… И в то же время ее мать никогда не переставала верить в настоящую любовь и преданность.
«Почему, — спрашивала себя Флора, — я умудрилась потерять девственность именно с Анджело ван Заалом? У нас нет ничего общего. Он из тех мужчин, которые вообще не воспринимают женщин всерьез».
Это так, но Флора забыла обо всем, когда Анджело поцеловал ее. От его поцелуев вспыхнул пожар, который прошел сквозь Флору, как сквозь лес, оставив после себя одни головешки от всех ее убеждений.
Подумать только, она дожила до двадцати шести лет, не сознавая, какой беззащитной может оказаться перед бессовестным мужчиной! Да, именно таким и был Анджело. Богач с миллионным состоянием и ледяным сердцем.
«Но почему тогда он решил удочерить Маришку? Дочь Уильяма даже не была его кровной родственницей», — размышляла Флора, надеясь, что эти отрывочные сведения об Анджело помогут прояснить его образ. Если быть объективной, Анджело ван Заал с самого рождения Маришки заботился о ее интересах, а также делал все возможное, чтобы помочь Уильяму и Джули. Все это свидетельствовало о хорошо развитых родственных чувствах и активной социальной позиции, но никак не объясняло, что же заставило Флору разделить с ним этот величайший акт близости?
Анджело позвонил через четыре дня.
— Чего ты хочешь? — хмуро спросила Флора.
— Ты каждый день звонишь мне домой! Не понимаю, почему тебе ни разу не удалось поговорить со мной?
Флора покраснела. Она действительно звонила в Амстердам, но всегда просила позвать к телефону Анке.
— Я не думала, что ты захочешь давать мне регулярные отчеты о здоровье Маришки.
— Ты всегда такая… нервная с мужчинами?
— Я не нервная! — Ее рука с силой сжала трубку так, что побелели костяшки пальцев. Один тон голоса Анджело выводил ее из себя. — Полагаю, ты хочешь спросить, есть ли какие-нибудь новости относительно… последствий нашего общения? Ну так вот — пока нет. На этот счет у меня появятся какие- нибудь идеи только к концу следующей недели.
— Выходит, только плохие новости могут послужить поводом для разговора?
У Флоры вытянулось лицо.
— Ты сказал, что…
— Ради твоей племянницы было бы разумно установить между нами более теплые отношения.
Флора покраснела, как если бы он хлопнул ее по руке линейкой за плохое поведение. Она стиснула зубы — в который раз Анджело ван Заал заставлял ее чувствовать себя невоспитанной, грубой девчонкой. Не могло радовать и то, что Анджело, похоже, уже не сомневался, с кем останется Маришка.
— Надо было думать об этом в Амстердаме и держать подальше от меня свои руки! — бросила она, не успев подумать, стоит ли быть с ним такой откровенной.
— Горшок… кастрюля… поварешка…
Просто удивительно, как Флора не взорвалась от закипевшего в ней гнева в ответ на дурацкую детскую считалочку. Последовало продолжительное молчание — Флора безуспешно пыталась взять себя в руки.
— Не думаю, что у нас еще есть что сказать друг другу, — выдохнула она и быстро закончила разговор.
«О боже, только не дай мне забеременеть от него!» — отчаянно молила она.
По крайней мере, Анджело честно признал, что это было бы «плохой новостью».
Странно, но этот факт почему-то заставил упасть ее сердце. Хотя какой разумный мужчина или женщина, не имея серьезных отношений, захочет зачать ребенка? И как она сама могла оказаться в этом дурацком положении, гадая, забеременела она или нет в результате случайного секса?
Флора не могла объяснить и еще одно: почему перед ее глазами то и дело возникает воспоминание, как ее руки скользили по мускулистому торсу смуглого мужчины?
Следующая неделя оказалась очень напряженной. Столичные колледжи устроили дни открытых дверей, и вся округа наполнилась будущими студентами и их родителями. Все пять комнат в доме Флоры были заняты, и Шарон приходила каждый день помогать с уборкой, менять белье и готовить завтраки.
Каждый вечер Флора падала в постель и сразу засыпала. Теперь на беспокойство у нее просто не хватало времени. И лишь к концу недели она вдруг осознала, что ее всегда точный как часы цикл обнаруживает признаки явной задержки. Мог ли стресс вызвать такое опоздание? Флора решила больше не откладывать и на следующий день купить проверочный тест.
Она была еще в пижаме и босиком, когда звякнул дверной звонок.
Думая, что это почтальон, Флора, держа в руке кусок тоста, открыла дверь и… в испуге уставилась на Анджело.
Прищурив глаза, Анджело молча разглядывал ее. В голубой пижаме, босиком, Флора выглядела совсем юной, ее широко распахнутые зеленые глаза сияли, как изумруды, на еще бледном после сна лице.
— Что, черт возьми, ты тут делаешь? — изумилась она. И вдруг выдохнула: — О боже! Что-то с Маришкой?
— С Маришкой все в порядке, — покачал головой Анджело. — Я больше о тебе беспокоюсь.
— Я тоже… о себе беспокоюсь, но вряд ли ради этого стоило специально приезжать из Нидерландов.
— Я по делам. Сегодня утром у меня встреча в Лондоне… Ты не собираешься пригласить меня в дом?
Флора замялась, почему-то предпочитая не впускать его внутрь своего личного пространства.
Анджело смерил ее насмешливым взглядом:
— Сколько тебе лет? Двадцать шесть или шестнадцать?
— Разве это моя вина, что ты действуешь мне на нервы? Мог бы и предупредить о своем приезде! — Она неохотно отступила в сторону, пропуская его в дом.
Маленький черно-белый терьер встретил гостя отчаянным лаем. Анджело не привык к животным в своем безукоризненно чистом, до блеска отдраенном доме, поэтому никак не отреагировал на маленького песика. Но когда тот цапнул его за брючину, а Флора только ласково потрепала проказника по голове и угостила тостом, Анджело покачал головой.
«Если вторая попытка напасть на меня закончится кровью, — мрачно подумал он, — тогда этот стервец запросто может рассчитывать на оставшийся кусок тоста плюс сердечное объятие хозяйки».
Скосив глаза, он увидел, как поднялась верхняя часть ее пижамы, открывая полоску белой кожи, когда Флора нагнулась. И тут же перед глазами возник образ ее нагого тела, раскинувшегося на постели…
Анджело сжал кулаки, пытаясь подавить возбуждение.
— Кофе будешь? — спросила Флора, вспомнив наконец о хороших манерах.
— У нас нет времени. Тебе нужно еще одеться. — Анджело подтянул рукав, чтобы взглянуть на часы.
Флора нахмурилась, чувствуя на себе его взгляд. Никогда еще она не встречала мужчину, обладавшего такой властной аурой сексуальности.
— О чем ты говоришь? У нас нет времени для… чего?
— Ни для разговоров, ни для споров, — сухо заметил Анджело. — Я записал тебя на прием к
