— Что же ты собираешься делать? — ошеломленно пробормотала она.
— Ты думаешь, я стану платить ворам за свою украденную собственность? Я отказываюсь давать деньги преступникам!
Джесс опустила глаза. Она прекрасно понимала: Цезарио мог бы вернуть картину, если бы обратился в полицию. Но это дорого обошлось бы ее отцу… Вспомнила она и еще кое о чем. Теперь она знала, кто ответственен за кражу из дома Цезарио.
— В свое время мои кузены, Джейсон и Марк, послали подобное письмо соседу, желая его припугнуть, когда тот захотел пожаловаться на них в полицию. Мне кажется, даже ошибки в словах те же. А если письмо написали они, то, значит, и картина тоже у них.
Цезарио смерил ее насмешливым взглядом:
— Должен признать, я породнился с очень интересной семьей.
Ее лицо вспыхнуло.
— Это совсем не смешно! Представь себя на моем месте… Что бы ты чувствовал, если бы у тебя были такие родственники?
— Ты права, маленькая моя. С моей стороны глупо было так шутить. Особенно в тот момент, когда ты сообщила мне очень полезную информацию…
— Мне действительно очень жаль. Я знаю, как тебе нравилась эта картина… — пробормотала Джесс.
Его лицо смягчилось.
— Я ни в коей мере не считаю тебя ответственной за случившееся. Не надо винить себя за то, что твой отец сделал неправильный шаг.
Во время ужина Цезарио выглядел озабоченным и, сославшись на занятость, не пошел вместе с ней спать. Это была первая ночь, которую Джесс провела одна.
Она лежала без сна, пытаясь отогнать от себя мысль: Цезарио отстранился от нее из-за ее родственников. С его стороны, конечно, было очень великодушно сказать, будто он ни в чем не винит Джесс. Но она не могла забыть, что вышла замуж и носит его ребенка именно из-за этого ограбления…
Утром Джесс с трудом открыла глаза. Ей пришлось наложить на лицо макияж, чтобы скрыть усталый вид. Цезарио она увидела только после завтрака. Он по-прежнему казался озабоченным и отстраненным. Решая не терять времени, чтобы узнать, беременна она или нет, Джесс записалась на прием к врачу в Чалбери-Сант-Хеленс еще перед тем, как они отправились в аэропорт.
Ее собаки уже ждали ее в Холстон-Холле.
— Это теперь твой дом, — сказал Цезарио, когда их машина въехала в ворота имения. — Можешь производить здесь какие угодно изменения. Я хочу, чтобы тебе было удобно.
Это был щедрый дар, который несколько успокоил Джесс. Но затем ей в голову пришла мысль — Цезарио ничего не сказал в отношении других его домов! Колина-Верде, похоже, стал ее домом лишь на медовый месяц.
Джесс сделала над собой усилие, решив не придавать этому значения.
— Кстати, я купил тебе новую машину, — сказал Цезарио, когда они подъезжали к дому. — Твоя уже скоро развалится.
— Но мне не нужна новая машина! — запротестовала Джесс.
— Та синяя, что стоит перед входом, — словно не слыша, закончил Цезарио.
Это был новенький «лендровер» последней модели, и стоил он раз в десять дороже, чем ее старый. Салон машины был отделан дорогой мягкой кожей.
— Похоже, это еще одна составляющая моего нового имиджа, — усмехнулась Джесс.
— Не только. Я не хочу без конца беспокоиться, что, возвращаясь вечером с работы, ты где-нибудь можешь перевернуться на своей колымаге, — резонно заметил Цезарио, заставляя Джесс почувствовать себя неблагодарной.
Неожиданно ей стало приятно — он тревожится по поводу ее безопасности.
— Боюсь, со мной и моими собаками этой красотке недолго удастся сохранить свой шикарный вид, — предупредила Джесс.
Вместе с Томмазио из дверей дома высыпала и вся собачья компания. Цезарио махнул рукой и, сказав, что у него в городе встреча, направился к гаражам.
Тощий Уид, чья уверенность в себе заметно возросла после пребывания в Италии, устремился следом. За ним затрусил и Мэджик — маленький черный колобок на коротеньких ножках.
А Джесс, переодевшись в простой повседневный костюм, отправилась на прием к врачу. А еще через тридцать минут вышла оттуда, имея, на руках заключение — в конце января у нее будет ребенок.
По дороге домой она заехала к матери.
— Цезарио был тут недавно, — сказала ей Шарон Мартин. — В Холстон-Холле он сначала переговорил с Робертом, а потом приехал сюда, чтобы задать мне пару вопросов о Сэме.
Джесс вздрогнула:
— Что он задумал?
— Твой муж хочет вернуть свою картину, вот и все. Он сказал Роберту, что постарается его в это не втягивать. Но, как говорят, без гарантий…
— Это нечестно! — в ужасе выдохнула Джесс. — Ведь у нас с ним договоренность!
— Ну да, все верно — сначала договоренность, потом картина. Очень типично для мужчин, — усмехнулась Шарон. — Ему нужно и то и другое. И Цезарио не видит причины, чтобы от чего-то отказываться.
Джесс тяжело вздохнула:
— В конце января ты станешь бабушкой.
Шарон несколько мгновений смотрела на дочь, ошеломленная внезапной переменой темы. Потом радостно всплеснула руками:
— Бог мой, и времени-то прошло совсем ничего! Ну как, ты довольна?
Не желая расстраивать мать, Джесс улыбнулась:
— На седьмом небе! Правда, я еще не сказала Цезарио, так что смотри не проболтайся.
Попрощавшись с матерью, Джесс поехала на работу. Поскольку беременность требовала определенных изменений в режиме, первым делом она направилась в кабинет Чарли. К тому же ей теперь придется быть острожной и браться не за всякую работу.
Чарли, узнав новость, несмотря на связанные с этим неудобства, высказал искренние поздравления и даже вспомнил о своих первых счастливых днях отцовства.
Когда она вернулась домой, Томмазио стоял в холле, наблюдая, как вешают картину. На картине было изображено что-то вроде высохшего дерева, немилосердно скрученного безжалостным ураганом. Риго Кастелло, плотно сбитый пожилой мужчина, с одобрительной улыбкой расхаживал неподалеку.
Джесс спросила, где Цезарио, и, получив ответ, вместе с собаками отправилась к нему в кабинет.
— Ты вернул картину! Как тебе это удалось?
Цезарио сидел на краю стола. Увидев Джесс, он выпрямился, делая знак Мэджику сесть и перестать лаять.
— Твой дядя Сэм оказался разумным человеком, — сказал Цезарио и вдруг без всякого предупреждения, словно из-под него выдернули ковер, покачнулся и рухнул на пол.
— Томмазио! — закричала Джесс, падая на колени и вглядываясь в побелевшее лицо мужа.
Первым в кабинет влетел Риго:
— Позвольте мне, синьора.
— Я вызову врача! — сказала Джесс, видя, что Цезарио не приходит в сознание.
— В этом нет необходимости, синьора. Мистер ди Сильвестри скоро очнется.
Джесс видела, как веки Цезарио дрогнули, открывая затуманенный взгляд. Ее сердце бешено стучало. Риго что-то быстро заговорил на итальянском. Цезарио не отвечал.
— Я позвоню доктору… — снова начала Джесс.
