глаза ничего не выражали. У Стефани пересохло горло. Непроизвольно девушка провела кончиком языка по губам. Сердце у нее бешено забилось, когда она увидела, что, заметив это движение, великан отвел глаза.
Сейчас! — молила она. Пусть он поцелует ее… Стефи даже подняла к нему лицо, предлагая свои губы, уверенная, что Алекс хочет того же.
— Ты знаешь, а мне кофе что-то не хочется.
Холодный голос Алекса, словно лезвие ножа, вонзился в ее голову, кровь застыла в жилах, и Стефани в недоумении заморгала.
— Сегодняшняя прогулка, кажется, окончательно доконала меня, — пряча глаза, произнес Алекс.
Испытав настоящий эмоциональный шок, Стефани молча наблюдала, как Алекс закрыл окна и опустил шторы с поспешностью, которая лучше всяких слов говорила о его неприязни к ней.
— Спокойной ночи, Стефи. Желаю тебе хорошего сна.
И он поцеловал ее, но короткое прикосновение губами к ее щеке никак нельзя было назвать страстным. Скорее это был поцелуй брата.
«Желаю тебе хорошего сна!» Слова эти эхом разносились в голове Стефани, наблюдавшей, как Алекс, перешагивая через две ступеньки, убегает вверх по лестнице.
Да, теперь ей вряд ли удастся уснуть. Все тело было напряжено, как струна; постепенно нахлынуло острое чувство тоски. Оно оказалось столь горьким и болезненным, что Стефани еле удержалась, чтобы не схватить кружку с кофе и не бросить в камин, чтобы та разбилась на сотни осколков так, как разбились ее надежды.
Затем она устало побрела в спальню и улеглась в постель. Тяжкое забытье ее то и дело нарушали яркие и беспокойные образы, заставлявшие девушку метаться в постели.
Во сне ее преследовала облаченная в саван фигура. Постепенно она поняла, что это Сэм опять установил, где она находится, и наконец настиг ее. Она пыталась убежать, но ноги ее не слушались. Стефани не могла оторвать их от земли, будто они были намазаны густой липкой смолой. В панике девушка обернулась и увидела, что безликая фигура нагоняет ее. И вот она уже может различить лицо маньяка, видит его холодные аквамариновые глаза — глаза Алекса…
— О нет! Нет! Нет!
— Стефани? Стефи? Тебе что-то приснилось, проснись.
Сначала Стефани показалось, что этот голос в ее кошмаре — ужасное подтверждение ее страхов, но затем почувствовала, как сильные руки подняли ее с кровати и прижали к чему-то теплому. Когда девушка открыла глаза, то вдруг поняла, что это Алекс прижимает ее к своей обнаженной груди и она щекой чувствует его теплую гладкую кожу.
— О! — Страшный образ из ее сна до сих пор не ушел из сознания. — О, Алекс!
— Сэм?
Стефани утвердительно кивнула, а Алекс грубо выругался и сжал кулаки.
— Тебе нечего бояться, Стефи. Я не позволю ему причинить тебе вреда.
Пусть это слабое утешение, пусть просто идиотство, но когда он вот так обнимает ее, ей ни до чего нет дела. Пусть придет Сэм, даже дюжина Сэмов, и это ее нисколько не испугает. Сейчас Стефани хотела только одного — как можно дольше оставаться в объятиях Алекса, ощущать его шелковистую кожу под своей щекой и слышать тяжелые удары его сердца.
— Алекс…
Сейчас ей ни к чему прельщать его своей привлекательностью или вызывать интерес к себе. Его сильное тело охвачено таким же вожделением, как и ее собственное. Он прекрасно сознает ее близость к нему.
«Поцелуй меня, Алекс!»
Стефани не произнесла этих слов, ей не удалось бы их произнести, но она знала, что эти слова можно прочесть в ее глазах.
«Поцелуй меня!»
И вот наконец Алекс припал к ее рту, и на этот раз это не было братским поцелуем. Это был полный страсти и желания поцелуй. Сердце девушки бешено колотилось. Все ее страхи и сомнения унес бушующий поток страсти.
Она с жадностью ответила на его поцелуй. Руки Стефани, казалось, жили своей жизнью, лаская гладкую кожу его спины, кончиками пальцев она обводила его мощные мышцы. Девушка победно улыбнулась в темноте, когда дрожь желания наконец пробежала по телу Алекса, после того как она легонько царапнула спину великана.
Руки Алекса жили своей самостоятельной жизнью. Каждое его прикосновение огнем отзывалось на ее коже. Мужчина снял с плеч бретельки ее белой ночной рубашки, и Стефани почувствовала на своей ждущей ласк груди его сильные руки. Девушка громко застонала от наслаждения.
Стон этот застыл у нее в горле, когда на смену нежным прикосновением пальцев пришли губы Алекса. Наслаждение оказалось столь острым, что она сосредоточенно застыла, молча воспринимая ласки его губ.
Замерев, Стефани не хотела, чтобы Алекс остановился хоть на мгновение, и вместе с тем чувствовала, что еще немного и она умрет. И вот наконец Хингис выпустил ее из своих объятий.
— Алекс!
Стоном наслаждения вырвалось у Стефани его имя, и вновь его губы с еще большей страстью припали к ее губам.
И тут Стефани поняла, что все изменилось. Она потеряла его. Вдруг Алекс резко отодвинулся от нее и заглушил ее слова протеста, положив палец к ее губам.
— Довольно, — сказал он спокойно, в аквамариновых глазах читалась холодная решимость, отрезвившая Стефани лучше всяких слов.
Протестовать — бесполезно, интуитивно поняла Стефани. Но она все же решила рискнуть и попробовать вернуть его расположение.
— Алекс… прошу тебя… — начала было она, но Хингис отрицательно покачал головой, четко давая понять, что ее слова не помогут, затем встал и отошел от кровати.
— Довольно, Стефани, — повторил он твердо. — Поговорим утром. Спи и смотри, чтобы никаких кошмаров.
Вслед за этим Хингис вышел из комнаты. Боль разочарования пронзила Стефани. Как он мог так спокойно отринуть ее, когда она не могла отказать ему ни в чем? Ведь он должен был почувствовать это — тело ее до сих пор наполнено истомой от его ласк. Неужели Алекс совершенно равнодушен к ней?
Нет! Всем своим женским чутьем она угадывала, что этого быть не может. Алекс тоже хотел ее. Тогда, возможно, его отказ от нее — просто расчет, забота о ней, нежелание позволить ей сделать то, о чем позднее она пожалеет? Почему-то в голове опять всплыли подозрения насчет того, что Алекс мог оказаться тем маньяком, преследующим ее.
Способен ли Сэм, который, по словам Алекса, одержим, на подобные действия? Если, конечно, эта видимая забота о ней не является холодным расчетом, впервые продемонстрированным ей в доме отца. Тогда Хингис по своему желанию управлял ее страстями. Неужели и сейчас он хотел еще раз доказать, что, в отличие от Сэма, он может остановиться в критический момент? А если так, то почему?
И все же, что представляет собой настоящий Алекс? Или каким она хочет его видеть?
Боже правый! Стефани не знала, что ей и подумать.
11
Первое, на что Стефани обратила внимание, наконец спустившись в холл после бессонной ночи, был висевший на деревянной вешалке жакет розового цвета, который она непременно бы запомнила, если бы видела раньше.
Девушка в недоумении смотрела на этот неожиданный здесь наряд, когда до нее донеслись голоса:
