одержимым, и тогда он уже не действовал бы по своей воле. Такие люди направлялись самой смертью. Как подметил Людвиг, кто лучше может послужить Владетелю для осуществления его тёмных замыслов, как не самый достойный из них?
Когда Орнетта обернулась через плечо, то увидела шедшую справа от неё Морд-Сит, на лице которой застыло жуткое выражение.
Но позади Морд-Сит Орнетта могла видеть целую группу людей, с которыми она недавно виделась, и которые теперь следовали за ней. Они шли на расстоянии, но не отходили слишком далеко, один человек выделялся из всей группы. Людвиг, держась за плечо, всё ещё переживающий боль от прикосновения эйджила, вёл заинтересованного посла Грэндона, затем княгиню, и потом всех остальных представителей. Лицо Людвига потемнело от гнева.
Орнетта была рада, по крайней мере, что они пошли за ней. Она подумала, что это могло бы убедить даже Морд-Сит немного померить пыл. Свидетели имеет тенденцию охлаждать агрессию. Её также ободряла мысль, что Людвиг заступается за неё.
Орнетта остановилась и коснулась рукой витиеватых дверей рядом с нею, пытаясь выиграть время для преследователей.
— Это мои покои.
Когда Морд-Сит сверкнула взглядом, источающим непоколебимую силу, Орнетта открыла дверь, и они обе вошли внутрь. Она подтолкнула дверь, закрывая её, но умышленно оставила небольшую щель, чтобы люди, как только они подойдут поближе, могли бы всё услышать, или даже увидеть.
Морд-Сит твёрдо толкнула дверь, и та закрылась.
Орнетта, пытаясь выглядеть небрежно, прошла к низкому комоду, на котором стояли бутылки вина, воды и другие сладкие напитки на серебряном подносе с полудюжиной хрустальных бокалов.
— Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
— Я здесь не для того, чтобы пить.
Орнетта мило улыбнулась.
— Жаль, но я даже не спросила вашего имени.
Синие глаза Морд-Сит заставили Орнетту почувствовать слабость, но она пыталась не показывать этого.
— Меня зовут Вика.
— Вика. — Орнетта улыбнулась. — Что ж, Вика, что я могу сделать для вас?
Морд-Сит придвинулась ближе.
— Ты можешь закричать.
Орнетта моргнула.
— Прошу прощения?
Вика схватила платье Орнетты на её плече в кулак.
— Я сказала, ты можешь закричать.
Морд-Сит стиснула зубы, потянув Орнетту вперёд и ткнув эйджилом ей в живот.
Шок от боли превысил всё, что Орнетта когда-либо испытывала или, что могла вообразить.
Глубина шока поразила её настолько, что она даже не могла закричать.
Закричав, наконец, Орнетта скрючилась на полу, пытаясь вдохнуть, слезы боли текли по её лицу.
— Почему ты делаешь это? — проговорила она, задыхаясь.
Вика стояла над ней, наблюдая.
— Чтобы помочь тебе закричать.
Орнетта была озадачена. Она не могла представить себе, почему эта женщина сделала подобное, или что она имела в виду, говоря, что хочет услышать крики.
— Но почему?
— Так как ты столь предана идее пророчеств, руководящих человечеством, тебе предоставлена честь стать инструментом исполнения пророчества. А теперь, давай-ка услышим действительно хороший крик.
Когда Орнетта застыла в панике, Вика прижала конец эйджила к её горлу.
Орнетта закричала так сильно, что подумала, будто этот крик разорвал ей горло. Она не могла остановиться, даже если бы хотела. Боль захватила её, мышцы рук и шеи сотрясались в неконтролируемых спазмах.
Потом крики утонули в крови, сочившейся из её горла и рта. Длинные широкие струи крови залили подбородок и пропитали перед её платья.
Комната сузилась до маленькой точки света, но затем вновь воспрянула из темноты. Орнетта едва ли понимала, где находилась Морд-Сит и что она делала, пока не увидела женщину, обходящую вокруг неё.
Без слов Вика прижала эйджил к основанию черепа Орнетты.
Мир исчез из области её зрения. Цветные искры взорвались со всех сторон. Она услышала ужасный крик в своей голове, где-то за пределами боли, пришедшей раньше. Острые звуки страдания вонзились ей в уши.
Орнетта села на пол, хромая и беспомощная, пока вопль, разрушающий, режущий звук и пламя света кружились в её голове.
Она услышала стук сапог Вики по белому мраморному полу, так как женщина кружила вокруг неё. Она стояла над Орнеттой, возвышаясь над ней, и смотрела вниз без малейшего намёка на сострадание и, тем более, раскаяние.
Орнетта за всю свою жизнь не видела столь холодного и бессердечного взгляда.
— Это было вполне хорошо, — сказала Вика тихим голосом. — Я уверена, все услышали.
Орнетта не могла держать голову. Она не управляла мышцами шеи. Через ужасную боль она подумала, что они, должно быть, порваны. Её подбородок покоился на пропитанной кровью груди.
Она видела кровь, растёкшуюся по белому мрамору пола. Её кровь. Много её крови.
Сапоги Морд-Сит были того же цвета, что и лужа крови, в которой она стояла.
С невероятным усилием, через жгучую боль в горле, через кровь, заполнявшую её рот, используя всё свои силы, она подняла голову и заговорила.
— Что ты хочешь от меня?
Вика выгнула бровь над холодным синим глазом.
— Что ж, теперь, когда я удовлетворилась твоими криками, я хочу, чтобы ты умерла.
Орнетта посмотрела на женщину. Она не могла сопротивляться, не могла бороться с таким жестоким созданием.
Она не была удивлена. Она знала ответ ещё до того, как Вика сказала это.
Орнетта смотрела на приближающийся эйджил.
Она почувствовала только первый момент насыщенной боли, а затем её сердце взорвалась в её груди.
А потом даже эта мучительная агония уменьшилась до последней тусклой искры понимания.
Глава 64
Людвиг наливал себе последний бокал вина, когда услышал, что дверь позади него открылась и закрылась. Стука не было.
Он обернулся через плечо, достаточно, чтобы заметить проблеск красной кожи. Знакомый запах крови достиг его ноздрей. Он напомнил ему прошлые дни в аббатстве, его работу по выделению пророчества.
Он отвернулся и сделал глоток вина, бедром опершись на стол. Было поздно, и он устал.
Вика стояла, высокая и прямая, сложив руки за спиной, широко расставив ноги и высоко держа подбородок, не встречаясь с ним взглядом.
