— Вам очень повезло, что вас двое, — Аира кивнул неудачникам. — Существует негласное правило: если вышедших из круга больше одного, они получают вторую попытку… могут получить. На усмотрение инструктора.
Тимор-Алк резко поднял голову. Секунду они с Аирой смотрели друг на друга в упор.
— Второй раз, и без подготовки, — сухо сказал Аира. — Это сложнее, чем в первый раз. Но это честно.
Он огляделся, подошел на этот раз к другому дереву и несколько раз стукнул его ножнами, прежде чем дупло наконец открылось. Аира с натугой вытащил уродливый шланг; Крокодил глядел на него с ужасом.
— Группа, — сказал Аира, — вы свободны. Идите в лагерь и отдыхайте. Дорин-Гай, принеси мне скорлупу, пожалуйста.
Мальчишки переглянулись. Кто-то повернулся и бегом направился прочь с поляны, кто-то медлил. Дорин-Гай на негнущихся ногах прошел к месту, где в развилке хранилась половинка скорлупы, взял ее в руки, чуть не раздавил; остановился перед Аирой, который потихоньку сцеживал на траву прозрачную жидкость.
Воркование над поляной то усиливалось, то затихало. Где-то вверху тяжело захлопали невидимые крылья. Аира наполнил половинку скорлупы и протянул ее Дорин-Гаю.
— Я не буду, — тихо сказал мальчик.
— Что?
— Я не буду, — повторил Дорин-Гай шепотом. — Я не могу. Я… себе не хозяин.
— Попробуй, — тихо сказал Аира. — Все остальное ты сдавал замечательно. Ты побежал по углям, помнишь?
— Тогда было не так.
— Но ведь и тогда было страшно?
— Это было не так, — голос мальчишки задрожал.
— Хочешь, я дам тебе передышку? До завтра?
— Нет. Я никогда не буду это пить. Никогда, — на лице Дорин-Гая застыло омерзение пополам с ужасом.
— Хорошо, — Аира опустил уголки губ. — Иди в лагерь со всеми, отдохни и приготовься ехать домой.
Он поднял голову. Крокодил и с ним несколько парней молча чего-то ждали.
— Я велел идти в лагерь, — холодно сказал Аира.
Мальчишки повиновались. Дорин-Гай проскользнул мимо, втянув голову в плечи — но вместо отчаяния Крокодил увидел на его лице покой и облегчение. Аира тем временем выплеснул жидкость на корни растения, снова наполнил скорлупу и остановился перед Тимор-Алком.
Зеленоволосый не шевельнулся.
«А если бы это был мой сын, — подумал Крокодил. — Если бы мой сын, Андрей, вырос и поехал на остров сдавать Пробу?»
У него закружилась голова. Он обернулся, боясь увидеть на поляне мальчика с рюкзачком, — но увидел только стволы, похожие на изваяния безумного скульптора, рои серебряных мошек, истоптанную землю и, у дальних корней, чуть примятый мох.
Когда он снова посмотрел на Тимор-Алка, тот уже держал в ладонях скорлупу, полную прозрачной тягучей жидкости.
— Ты ведь себе хозяин, — негромко сказал Аира.
Подросток кивнул и, запрокинув голову, выпил все до капли.
— Я велел идти в лагерь! — Аира уставился прямо на Крокодила неподвижными мутноватыми глазами.
— Я иду.
— Не тяни время.
Тимор-Алк, ни на кого не глядя, выбрал место посреди поляны, вытащил нож и заключил себя в круг. Повернулся спиной к Аире и к Крокодилу. Чувствуя босыми ступнями влагу, давя мелкие осколки скорлупы, Крокодил отступил к арке, ведущей в лес.
Тимор-Алк уселся, опустив голову. Аира стоял у него за спиной, хладнокровный, как ящерица, только левая кисть его потихоньку сжималась и разжималась. Крокодил не хотел видеть того, что здесь неминуемо произойдет, — но не мог не задержаться на одну секунду.
Вот место, где стоял мальчик с рюкзачком. Крокодил склонился, стал на колени, всматриваясь в бледно-зеленый жесткий мох…
И увидел отпечатки двух рифленых подошв.
В этот вечер у костра очень, очень много говорили.
Полос-Над, обычно шумный, молчал. Дорин-Гай смеялся до визга, что-то очень нездоровое было в его веселье. Казалось, парень без ума от того, что его кошмар больше не повторится. Что же он видел такое, что заставило его выйти из круга — и с истерической радостью отказаться от Пробы?
В другое время Крокодил подсел бы к компании и узнал много нового, а заодно бы сделался для ребят своим. Но теперь он не мог думать ни о чем, кроме отпечатков китайских кроссовок на поверхности планеты Раа.
«Папа, я падаю!»
Тимор-Алк вернулся поздно и выглядел всего лишь чуть бледнее обычного. Сразу за ним явился Аира и сообщил окончательные результаты: домой по итогам испытания отправляется Дорин-Гай. Тимор-Алк сдал, он остается.
Тимор-Алка окружили. Его хлопали по плечам, обнимали, пожимали руки; невозможно было представить, что еще совсем недавно этого парня окунали в реку для забавы и дразнили «зеленой соплей». Тимор-Алк, кажется, был очень растроган и нашел в себе силы улыбнуться.
Крокодил догнал уходящего Аиру и схватил его сзади за плечо.
— Я так тебе руку сломаю, — пробормотал тот, не останавливаясь и не оборачиваясь. — Хорошо, что шаги у тебя… приметные.
— Там остались отпечатки подошв! — выпалил Крокодил.
— Пошли, — сказал Аира.
В бухте, на изогнутом подковой пляже, было светло и в полночь. Спутники, орбитальные заводы и станции, генераторы и склады отражали свет солнца, ушедшего за горизонт, и отражались в спокойном, медленном море.
— Что ты видел? — спросил Аира.
— Моего сына! С Земли! У меня на Земле остался сын, ему семь лет… уже восемь, — Крокодил запнулся. — Он был в кроссовках… В спортивной обуви, и на мху остались отпечатки подошв!
— Круто, — помолчав, сказал Аира.
— Я видел сам. Я не слепой. Если бы ты не был занят Тимор-Алком — я показал бы тебе. Я и сейчас бы нашел место… но мох быстро отрастает.
— Я и сейчас занят Тимор-Алком, — помолчав, признался Аира. — Я очень боялся этого дня. Потому что у парня были настоящие ожоги от нарисованных углей.
— Но он прошел испытание.
— Да, — Аира выбрал место на песке, сел и с удовольствием вытянул ноги. — Он прошел… Собственно, это второе нарушение с моей стороны. Обычно
— Что за дрянь ты дал нам выпить? — Крокодила передернуло.
— Тебе химическую формулу?
Крокодил молча уселся рядом. Песок был теплым.
— Посмотри туда, — Аира указал на яркую желтоватую искорку в скоплении других огоньков
