Джон сменил направление.
– Что стряслось?
– Вот эта… девица… отстригла у меня клок волос! Вот тут, за левым ухом.
Девушке было лет восемнадцать, и она была привлекательна. Но Джон уже клокотал от ярости:
– Что вы себе позволяете, мадам?! – глухо, но угрожающее произнес он.
– Нет, это вы что себе позволяете? – вступился ее спутник. – Как вы смеете повышать голос на девушку? Мисс Беверли Марковиц ваша большая поклонница, и можно простить ей эту шалость…
– Шалость?! – взъярился Джон. – Да если бы каждая его поклонница отщипнула от него по одной молекуле, от него бы через час не осталось ни крошки! И еще полмира рыдало бы, что им не досталось!
– Вот что, любезный, – продолжал его собеседник. – Не спешите повышать голос и на меня. Мы работаем тут на благо Отечества и Королевы. А вы развлекаете американцев, причем – низшие слои общества. И зарабатываете себе таким образом средства на жизнь. Вот и все. Вот и все ваши достоинства. Так что, будьте добры, развлекайте и нас, если мы от вас этого потребуем.
– Ужасная публика, – заметил Джордж, подойдя, и это слегка остудило Джона.
– Ублюдки, – тихо ответил он Джорджу.
Но молодой человек, с которым он только что препирался, услышал и это.
– Простите, – сказал он, смерив Джона взглядом. – Все присутствующие в этом зале – отпрыски древнейших и достойнейших фамилий Британии. Так что ублюдки-то, выходит, как раз вы. И благодарите фортуну, что Вам посчастливилось побывать в нашем обществе. – Он высокомерно отвернулся и повел свою даму в середину зала.
– Ах, какая честь! – крикнул Джон ему вдогонку.
Но злиться по-настоящему он уже не мог. Просто это был другой мир, с другими понятиями о ценностях и достоинстве. Переглянувшись с Джорджем и Ринго, он повел их к выходу… Но нельзя было бросать тут Пола.
Они нашли его вовсю флиртующим с дочкой какого-то дипломата.
Джон хотел позвать, но в этот миг его перехватили Дэвид Орсби-Гоуэр с супругой.
– Сэр, – обратился к Джону посол. – Мне передали, что с вами тут обошлись оскорбительно. Я глубоко сожалею о случившемся. От всего состава нашего посольства в моем лице, как его руководителя, прошу вас принять самые искренние извинения. Виновных мы поставим на их действительное место.
– Некоторые из присутствующих тут спесивы и надуты, как пузыри, – вмешалась Сильвия с мягкой улыбкой. – К тому же они напрочь оторваны от реальной жизни. Не судите по ним обо всех нас. Лично я вместо них предпочла бы почаще видеть тут вас. Поверьте, мой мальчик, не все мы таковы.
Действительно, несмотря на стандартный лоск, посол и его жена произвели на Джона впечатление интеллигентных, умных и порядочных людей.
Вмешался Брайан:
– Джон, с вашей популярностью уход с приема обязательно вызовет скандал и пересуды в прессе. Это может стоить послу назначения. А ведь он-то перед вами ни в чем не виноват. К тому же, он нам кое в чем помогает…
Молча поклонившись послу, Джон вернулся к Джорджу и Ринго.
– Ладно, побудем тут еще. Брайан просит. Посол извинился. Да и Пола от этой красотки за уши не оттащишь…
Примерно через полчаса, не акцентируя на этом чье-либо внимание, Джон все же тихонько слинял в отель. Джордж и Ринго довольно уныло прослонялись там до конца вечера.
Скандал в прессе все же разразился, но не такой грандиозный, чтобы принести сэру Дэвиду Орсби- Гоуэру крупные неприятности.
Но Джон раз и навсегда вынес из этой ситуации урок для себя. Высший свет закрыт для него. Да он и не хотел бы стать там своим человеком.
В отеле Брайан извинился перед ними так, словно это он был во всем виноват. И поклялся, что НИКОГДА больше не будет настаивать на их участии в каких-либо официозных мероприятиях.
Последовавшие два концерта в нью-йоркском «Карнеги-Холле» прошли все с тем же аншлагом. Америка была покорена. А значит, покорен мир.
Но в Лондон они возвращались полные радостных ожиданий. Ведь там их ждали друзья. Друзья, приобретенные не без труда.
Чувствуя себя чужими в мире столичного рок-н-ролла, они старались внедриться в «тусовку». Побывав однажды в полупустом зале на концерте малоизвестной группы «Роллинг Стоунз», Пол и Джон пришли в восторг от их игры и немедленно отправились за кулисы.
– Мы – «Битлз», – представился Пол.
– Да уж знаем, – осклабился толстогубый костлявый вокалист по имени Мик. – Сладкие звездочки популярной эстрады. «Люби меня, как я тебя…» «твоя любовь волнует кровь»… – он сделал уродливый реверанс и издал губами неприличный звук.
– Похоже, нас тут не очень-то любят? – спросил Джон Пола.
– Похоже, – ответил тот. – А мы-то хотели им песню подарить…
Они пошли к выходу, но Мик Джаггер обогнал их и загородил дорогу, растопырив узловатые руки.
– Ну зачем так сразу?! Ах, какие мы обидчивые!.. Мы, наверное, родились в лучах славы и не привыкли к простому разговору…
– Хочешь простого разговора? – процедил Джон. – Пожалуйста. Я ведь могу и по морде залепить.
– Вас тут двое, а нас – целая команда, – ухмыльнулся Мик.
Джон ухмыльнулся тоже. Ему нравилась эта непочтительность.
– Мы, между прочим, без охраны не ходим. Выгляни за дверь, увидишь, какие два шкафа нас ждут.
– А у меня… А у меня… – закатив глаза, залопотал Мик, – …у меня брат – морской пехотинец!
– А у меня сестра – морская пехотинка!
Они посмотрели друг другу в глаза и заржали.
– Нужна вам песня или нет? – гнул свое Пол.
– Спрашиваешь! Да если мы скажем, что нам «Битлз» песню подарили, нас же сразу на пластинку запишут! Давайте, показывайте.
Пол взял гитару и запел в развязной «роллинговской» манере:
Джон подпевал и выстукивал при этом ритм по крышке стола.
– Это припев, – пояснил Пол, остановившись. – Эту строчку надо четыре раза повторить.
– О-о… Да-да… – принялся юродствовать Мик. – Что и говорить! Не самую великую песню вы решили нам подарить, не самую!
Остальные «роллинги» согласно загоготали.
– Не хотите, не надо! – обиженно сказал Пол и встал.
– Ладно, ладно! Хоть такая! Давай, дальше.
– А дальше пока нету.
Мик сделал вид, что сейчас рухнет в обморок:
– Ну вы даете! Вот так подарочек! Как у Винни-Пуха. «Оч-чень полезная вещица»! Бездвоздмездно!
– Дурак ты губастый, – сказал Джон.
Обиженные, они покинули клуб. Мик, кусая свои, действительно толстенные, губы, наблюдал в окно, как они садятся в машину. Он понимал, что из гордости упустил золотую рыбку. Остальные «роллинги» старались не встречаться с ним взглядами.
Но через десять минут Джон с Полом снова появились в гримерке.
– Мы дописали, – мрачно сообщил Пол. – В машине.
