– Ну, хватит уже! Пой, давай!
Пол исполнил куплет и припев, Джон остановил его.
– Розовые сопли, – сказал он. – Когда тебе будет шестьдесят четыре, встанешь со шляпой возле входа в метро и будешь петь это. На хлеб с маслом заработаешь. Послушай лучше, что у меня.
Он отобрал гитару у обиженного Пола и запел:
– Пьяный, что ли? – прервал его Пол в отместку за критику «Яичницы»[78]. – Чего это ты нетвердо стоишь?.. На тебя Дилан дурно повлиял.
Джон посмотрел на него тяжелым взглядом:
– Знаешь что. Давай-ка больше не лезть друг к другу. Будем показывать песни Мартину, пусть он и решает.
Через несколько дней Пол принес «Яичницу» Джорджу Мартину, спев при этом и уже законченный второй вариант текста. Мартин взял за правило записывать на пленку все, что они ему показывали. Так же он поступил и на этот раз.
– Понравилось? – ревниво спросил Пол.
– Трудно сказать, – замялся Мартин. – Во всяком случае, на «Битлз» это не похоже. Особенно второй вариант. Собрались бы вы лучше с Джоном и написали пару-тройку ударных вещей. В вашем стиле.
– С ним стало невозможно работать. Мои песни ему не нравятся, а сам пишет какую-то дрянь.
– Да нет, я бы не сказал. Вчера он принес одну вещичку. Тоже не фонтан, но зато она быстрая. Вот, послушай.
Мартин ушел в рубку и включил фонограмму. Пол услышал:
– Вырубай!.. – крикнул он. – Знаю я эту песенку. Если она кому-то понравится, то моя «Яичница» – просто супер-хит.
– Как бы там ни было, но по контракту через три месяца новый альбом должен быть готов. Хороший, – пошутил Мартин. – Так что, думайте. Вспомните хотя бы что-нибудь старенькое.
– «Диззи мисс Лиззи»? – предложил Пол.
– А что? – обрадовался Мартин. – Песенка, конечно диковатая, но она уравновесит вашу меланхолию. Это может иметь успех. А еще можно записать ту вещицу Мюррея, которую я уже предлагал: «Как это у вас получается».
– Ее ведь уже «Пейсмэйкерз» записали.
– Хорошую песню и повторить не грех. Вот, послушай, – Мартин уселся за рояль и затянул:
Спустя полчаса, когда Мартин обернулся, он обнаружил, что Пола в студии уже нет.
Дик Лестер нервно курил сигарету за сигаретой, пока писатели Марк Бейм и Чарльз Вуд читали вслух сценарий фильма «Восемь рук, чтобы держать тебя».
Поначалу Лестер намеревался пойти по накатанному пути, и, как и в «Ночи после трудного дня», показать «Битлз» такими, какие они есть. Но когда Бейм и Вуд, по примеру Большого Брата, провели с ними несколько дней, они появились в студии в невменяемом состоянии.
Бейм, хихикая, приговаривал:
– Хорошие ребятки, хорошие…
– Но снимать про это нельзя, – вторил ему Вуд.
И появился вариант совершенно не связанного с реальностью сценария. Главное место в фильме отводилось Ринго и его перстню, который пытаются похитить жрецы индийской секты почитателей богини Кали.
– А у меня нет перстня с таким красным камнем, – с тайной надеждой сообщил Ринго.
– Купим, – уверил его Лестер.
Ринго удовлетворенно кивнул и больше возражений не имел.
– Мне не нравится название, – сказал Джон. – Оно длиннее, чем фильм. Давайте, назовем его коротко и ясно: «На помощь!»
«Так-так, – подумал Пол, – пропихивает свою песню…»
– Нет, – возразил он, – лучше «Яичница».
– А почему не «Трюфеля в сметане?» – съязвил Лестер. – Про яичницу ты сам фильм снимешь. Если захочешь. А вот «На помощь!» мне нравится.
– Раз так, – ревниво сказал Пол, – то я сниматься согласен только на Багамах.
– Почему это? – оторопел Лестер.
– Я там еще не был, – популярно объяснил Пол.
– И в Альпах, – добавил Джордж. – Я хочу научиться ходить на лыжах.
– Понял, – обрадовался Лестер, – вы шутите.
– Нисколько, – спокойно ответил Джордж. – Если вы не согласитесь, мы с Патти поедем в Альпы просто так.
– Вы ведете себя, как дети, – возмутился Лестер, – мы не можем безмерно раздувать смету из-за ваших прихотей.
Тут вмешался Брайан, до сих пор что-то молча подсчитывающий в записной книжке:
– Не стоит отметать такие прекрасные идеи. Недавно я организовал на Багамах фирму по производству зонтиков…
– При чем тут это? – поразился Лестер.
– А при том, что делать что-то в Англии нам совершенно невыгодно. Налоги съедают большую часть доходов. – Далее он долго и непонятно объяснял длинную цепочку махинаций, ведущую в обход департамента налогов, и в конце концов пришел к неожиданному результату, что выпускать зонтики значительно выгоднее, чем снимать кино.
– Может на этом и остановимся? – предложил он.
Лестер сидел с вытянувшейся физиономией. Молчали и остальные.
– Нет? – спросил Брайан, оглядев всех. – Ну тогда будем снимать фильм. Но на Багамах и в Альпах. Я там тоже не был.
На Багамских островах было красиво, как в сказке, но стоял собачий холод. Сниматься в пляжных сценах «Битлз» наотрез отказались.
– Не так уж и холодно, – уговаривал их Лестер. – Я же не заставляю вас нырять глубоко. Окунулись, выскочили и водите хороводы.
– Насколько я понял, фильм будет цветной? – с дальним прицелом уточнил Пол.
– Конечно, – заверил Лестер.
– А вам не кажется, что хоровод синих людей будет выглядеть несколько неестественно?
– Хм, – Лестер задумался. – Хорошо. Но прыгать на берегу вы будете в одних шортах.
– А что, купить четверо шорт не позволяет смета? – пошутил Джордж.
Лестер долго молча смотрел на него. Потом ответил:
– Да.
Сценарий многократно перекраивался по ходу съемок.
В эти дни военно-воздушные силы США по приказу президента Джонсона начали массированную бомбардировку Вьетнама, и Джон Леннон потребовал вставить в фильм антивоенную сцену. Магическое слово «Битлз» позволило Лестеру раздобыть танки и солдат-статистов, не потратив на это ни пенни.
Группа, охраняемая военными и техникой, исполняла песню Джорджа Харрисона «Ты нужна мне»[79]. Любовь в окружении танков. Это была новая для «Битлз» символика, и она была обречена на успех.
В Альпах было еще веселей.
– Значит, вы хотите научиться? – Лестер выстроил их на высоченной горе, велев надеть лыжи.
