потрясения.
— Сюзанна, они в самом деле собирались убить меня. Я-то думал о лошадях и людях на крыльце салуна, а за моей спиной в амбаре был человек с ружьем.
— И что же произошло?
— Незнакомец… что пил здесь кофе… убил его.
— Но ты жив, Дункан. Это главное.
— Убили человека. Убили из-за меня.
— Он был вором, и поэтому его убили. Поднимая оружие на другого, человек должен знать, что его могут самого убить. Тот, кто нарушает законы общества, становится врагом для всех.
Они проехали по равнине не менее трех миль, и только тогда разговор возобновился.
— С ними не покончено, Сюзанна. Я думаю, они будут нас преследовать.
— Что поделаешь, — ровным голосом отозвалась она, скрывая свой страх и стараясь показать мужу, что она верит в него. — Во всяком случае, теперь ты знаешь, чего ожидать.
— Да-да, знаю… Но я никогда не убивал людей, Сюзанна. И мне не хочется вставать на этот путь.
— Но если бы ты не убил того человека, убили бы тебя, и мы с Томом остались бы одни.
— Или с незнакомцем.
— Дункан, если с тобой что-то случится, я вернусь домой и постараюсь найти работу в школе… учительницей. В конце концов, я получила неплохое образование, в отличие от большинства женщин.
— Образование! — Он покачал головой. — Сюзанна, я всегда гордился твоим образованием, но сейчас, я думаю, нам придется все начинать сначала. Мы попали в другое время и в другой мир.
Река и горизонт, казалось, слились воедино. Высокое бескрайнее небо подернулось серебристой рябью, как волны моря под ветром.
Лошадей привязали к фургону, и Том, сидя у задней дверцы, наблюдал за ними. Мулы еще не устали, но им выпала непосильная работа. Время от времени Маккаскел давал животным передохнуть. Но при каждой остановке тревога, что за ними гонятся, возрастала. Всадники могли настигнуть их в любую минуту. Дункан помнил слова незнакомца о том, что фургон слишком тяжел для мулов.
На одной из остановок, обойдя упряжку, он увидел, как глубоко колеса врезались в дерн. Фургон и вправду был перегружен, а путь предстоял еще долгий.
Мысли Сюзанны вернулись к незваному гостю. Невежествен… да и груб… однако он спас от смерти ее мужа, рискуя собственной жизнью, без всякой выгоды для себя. Рыцарский поступок плохо вязался с его обликом.
А если бы Дункана убили? Что бы она стала делать?
Эта мысль испугала ее. Возвращаться домой — значит снова ехать через тот поселок… нет, только не это. Ей пришлось бы искать другую переправу. Но и там могли оказаться бандиты.
Сюзанна пытливо взглянула на мужа. Слегка нахмурившись, тот пристально всматривался в пустынную равнину. Перед тем как покинуть караван из-за вспыхнувшей среди переселенцев холеры, она наслушалась историй о том, что могут сделать с людьми бескрайние прерии. Многих сводят с ума ужасающие пустынные пространства, не каждый в силах преодолеть страх перед ними.
Дункана явно потрясло случившееся с ним. Он не хотел верить, что нет другого выхода из положения. Сюзанна понимала переживания мужа, во всяком случае, ей казалось, что она понимает.
Дункан был благородным человеком и по рождению, и по образованию. Так же как и она, он принадлежал к старинному англо-шотландскому роду, давшему Америке священнослужителей, врачей, учителей, государственных деятелей, а также плантаторов. Некоторые ветви этого рода разбогатели, но их семья, к сожалению, нет.
Слишком гордые, чтобы прозябать в благородной бедности, они решили попытать счастья на Западе. Но отправились они не за золотом. Им нужна была земля. Они мечтали найти зеленую долину, где можно пустить корни и обосноваться до конца жизни.
Теперь они были одни. До сих пор Сюзанна не осознавала, что значит быть предоставленными самим себе в этих безбрежных прериях, как не понимала, насколько спокойно жила раньше в упорядоченном, законопослушном обществе. Конечно, и там случались кражи, она даже вспомнила об одном убийстве, происшедшем много лет назад, но там царил закон, общественное мнение с его твердыми канонами определяло, что принято, а что нет.
Там первобытные инстинкты, еще сохранившиеся в людях, сдерживали правовые социальные барьеры. Здесь этих барьеров не было… Пока не было.
Дункан натянул вожжи.
— Мулам снова нужна передышка. Без проторенной колеи они быстро устают.
— Ты думаешь, незнакомец был прав? Фургон перегружен?
Дункан покачал головой, не в силах смотреть ей в глаза.
— Разве можно от чего-то избавиться? Ведь все эти вещи принадлежали твоей семье.
— Да-да, конечно.
Но эта мысль ее не покидала. Так ли уж все нужно? И, однако, лишиться чего-то ей было невыносимо тяжело. Когда они построят новый дом, мебель окажется так кстати.
Если они когда-нибудь доберутся.
— Интересно, где он? — вдруг спросила Сюзанна.
— Кто? — отозвался Дункан, хотя понимал, кого она имеет в виду.
Он подумал, что и слепой с легкостью нашел бы их по глубокой колее: до полудня оставалось два часа, а они проделали девять миль. Не так уж плохо… вернее, было бы неплохо, если бы не надо было уйти как можно дальше от реки.
Маккаскел окинул взглядом равнину… необъятную, пустынную, безмолвную. Над ними парил сарыч. Ему они, наверное, казались точкой в этом бескрайнем океане травы. Дункан снова погнал упряжку, но в фургон не сел, пошел рядом.
Время обеда прошло, но они не говорили о еде. Да и устроить привал было негде. Их окружала только слабо колыхавшаяся под ветром трава.
Часам к трем пополудни они подъехали к лежбищу бизонов. После дождей там образовалась большая лужа. Дункан распряг мулов и подвел их к воде, напоил и пустил на часок попастись.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда они подъехали к каньону Черный Джек. Маккаскел направил упряжку на другую сторону, поднялся по склону, проехал немного вдоль каньона и на ровной площадке остановился на ночлег.
Когда он собрался уже разжечь костер, неожиданно раздался голос:
— Погодите. Чуть дальше есть более подходящее место.
Маккаскел резко обернулся и, вспомнив, что оставил ружье в фургоне, обозвал себя дураком.
На опушке рощицы стоял все тот же незнакомец.
— Откуда вы тут взялись? — спросил Дункан раздраженно.
— Поджидаю вас. У меня кофе кончился, а после перестрелки в поселке мне не захотелось делать там покупки.
По ложбинке к каньону стекал тонкий ручеек. Возле него горел небольшой костерок.
— Огонь не увидишь, пока вплотную не подойдешь, — пояснил он. — Ни к чему показывать им, где вы находитесь.
— Вы думаете, они появятся?
— Угу… может быть, часа через два-три. Они идут по следу вашего фургона. Возможно, опять угонят ваш скот.
— Похоже, это вас не очень беспокоит.
— Это ж не мой скот.
— Мы не поблагодарили вас. — Сюзанна подошла к ним. — Вы спасли жизнь моему мужу.
— Пустяки. Мне никогда не нравился Айк Мэнтл, я его на дух не переносил.
Она удивленно воскликнула:
— Вы его знали?
— Разумеется! Низкая тварь. У него есть брат Пэрди, вот он совсем другой человек. Если стреляет, так по крайней мере не из-за угла. — Незнакомец взглянул на нее. — Если вы хотите поесть, лучше не мешкать.
