Джейми звонит предупредить, что у «Barclay» (французская компания) с импортом «Анархии» выходит полный бред. Брансон звонит. Общая паника даже развлекает «Анархия в Соединенном Королевстве» — вот уж точно! Особенно это верно про Брансона и его дела с нами.
Попала под ливень, еду в аэропорт за Сидом, который выглядит здоровым и бодрым, как ни странно. Кажется, один Джон не доволен турне, хотя это и впрямь смехотворно — петь перед сборищем опрятных не врубающихся хиппи. Сид сказал, что трава там очень хорошая.
Иду на встречу с Фредом и Джудит Верморел. Поначалу я была настроена враждебно, но потом осталась довольна. Книга вроде будет не ахти какая, но намерения у них самые лучшие.
11
Заскочила к Джону в его квартиру… серьезно поговорила с ним — может, нам имеет смысл снимать вместе квартиру и никому не говорить где. Высадила его у Финсбьюри-парк и вернулась на студию. Там все плохо в основном, один только момент был, когда у Стива и Сида совсем поехала крыша, — жаль, что это только один момент… Малькольм явился с РМ (Рассом Мейерсом), прямо как Эм его описала — толстый американский дядюшка с пушистыми расчесанными усами. Идем все вместе выпить — группа стесняется его, хихикают. Я ухожу домой, они идут смотреть «За пределами „Долины кукол'»[10].
В: Что ты думаешь о фильме?
ПОЛ КУК: О каком? Который мы делаем?
В: Да.
ПК: Посмотрим, что получится. Думаю, он выйдет неплохим.
В: Хочу спросить тебя, что ты думаешь о фильме Расса Мейера?
СИД ВИШЕС: Фильм Расса Мейера. Я о нем ничего не знаю. Все, что могу пока сказать, — сценарий очень скучный, насколько я понимаю. И кажется, все это не интересно вообще.
В: А в каком смысле скучный?
СВ: Да во всех. Там нет никакой истории, вообще никакой.
В: Мне кажется, они попытались устроить что-то вроде бальзамирования «Pistols»?
СВ: Бальзамирования? Что ты имеешь в виду?
В: Ну, вместо того чтобы продвинуть идею дальше, они попытались устроить какие-то похороны, понимаешь…
СВ: Правда? Мне так совсем не показалось. Что я действительно думаю: это просто дешевая попытка сделать деньги, понимаешь, о чем я? И поэтому мне все это не нравится. Потому что, я считаю, мы можем делать деньги на своем альбоме, на наших синглах, на выступлениях, но все считают, будто мы хотим только бардака. Будто мы говорим и делаем абы что, понимаешь? Как будто мы все это строили не ради денег. Просто потому, что захотели покуражиться, понимаешь? Но за деньги мы это делаем или не за деньги — пусть это никого не ебет. Мне вообще насрать на это.
И фильм этот, почему он мне не нравится — потому что Расс Мейер заявил мне, что он хочет хорошего кассового сбора; чтобы люди, которым это интересно, могли прийти и посмотреть, и в результате могут выйти хорошие деньги. А я так сказал ему: «Хорошо, но если по-честному, что тебе самому здесь интересно, что реально для тебя все это значит?» И это его немного в тупик поставило.
В: А ты сам какие фильмы любишь?
СВ: Никаких фильмов не люблю. Ненавижу фильмы.
В: А что в них такого, что ты их ненавидишь?
СВ: Да потому что люди там играют роли. Играют людей, которыми НЕ ЯВЛЯЮТСЯ, понимаешь? И это претензия, это ложь, просто говно. Все не по-настоящему. Например, ты снимаешь фильм о дне из моей жизни — ну, такой день из жизни поп-звезды, правильно? — и он у тебя ездит на супермашине и весь на понтах, делает то-се, пятое, десятое, вот; а настоящий день из моей жизни вот какой: я встаю в три часа дня, тащусь в офис, стреляю десятку у Софии — когда больше, когда меньше, — пиздую куда-то, часами жду этих дилеров с наркотиками, понимаешь, о чем я? И все это — самая скучная скучища. Это так же скучно, как сидеть дома и пить пиво или всякой хуйней заниматься.
И фильмы эти — все вранье. Лишь бы вышло покрасивее. Сплошная хуйня. Меня тошнит сразу, когда я думаю, что они играют свои роли, делают вид, что это больше, чем жизнь, просто чтобы какой-нибудь лох купился на эти фантазии: что жизнь действительно прекрасная штука и однажды что-то там замечательное произойдет.
Смотри, когда мне лет десять было, я тогда думал, что Марк Волан — это круто. Я думал про себя: какой прекрасной жизнью живет Марк Волан — просто я так думал. И вот бы мне стать таким, черт возьми, — я просто думал о его жизни, как он живет, чем занимается. А сейчас я как раз то же самое делаю, что и он (пока эта глупая сука не въебалась с ним в дерево на его лимузине, или как там вышло). И наверное, он жил именно так, как я: а я ночую в маминой прихожей, потому что мне негде жить, понимаешь? Это просто говно, и я все это ненавижу.
Но добавить мне тут больше нечего. Все равно это лучше, чем не делать ничего, и гораздо лучше, чем делать то, что вообще не нравится.
В: Нравится ли тебе идея фильма?
СТИВ ДЖОНС: Я от нее в восторге. Так много пташечек разных.
В: А нравится ли тебе, что ты должен играть какую-то роль?
СД: Ну да, вполне, потому что есть какой-то сценарий и там написано, что ты должен делать. Ну, можно немного импровизировать. Ты даже не должен ничего — ты же не актер, которому сказали: играй Стива Джонса из «Sex Pistols». Ты — он сам. И ты просто ведешь себя, как привык себя вести, понимаешь? Ведешь себя точно так же, только чуть более осмысленно.
В: А что ты думаешь о Рассе Мейере как о человеке?
СД: Думаю, вполне порядочный парень. Честный. Говорит, что думает про тебя. Мне он нравится, вполне нравится.
В: А ты помнишь свое первое впечатление от него?
СД: Подозрение. Были мы в пабе, и он тоже с подозрением нас разглядывал, заценивал как бы. Но я полагаю, он понял, с кем имеет дело. Думаю, он нормальный. Вполне кайфовый.
В: А как ты думаешь, он навязывал вам свои идеи фильма или же он действительно врубился в вас, чему-то научился от вас?
СД: Думаю, врубился немного. Но смотри, он же режиссер, он и другие фильмы снимал. И по нему это немного заметно, отпечаток какой-то есть, если хочешь — фабричная марка. Пташки эти, последний писк и все что положено. Но то, что мы снимали, — это не похоже на его фильмы, потому что мы вели себя, как сами хотели, а не как он хотел.
