это и на музыке нашей отразилось бы, я полагаю, и не было бы никакого хаоса, который мы устроили. Если бы мы были пай-мальчиками, мы все еще работали бы на «ЕМI» и зарабатывали кучу денег, стали бы поп- звездами, плакаты там и вся байда. Но мы с улицы — и этим все сказано. Нам поебать. Смотри сама, нам наплевать на наше будущее. Ладно, мне во всяком случае.
Вот почему я никогда не буду обламываться на этой работе. Мой папаша часто говорит мне: «Иди работай. Ты должен задуматься о своей старости». Но мне по хую, меня абсолютно не ебет моя старость.
В: Можете рассказать о том, каким мальчиком был Стив?
МИССИС ДЖОНС: Ой, одни беды (смеется). Да нет, все нормально было — пока он не подрос немного, а потом начались все эти номера. Знаете, с ним было все в порядке, пока он не начал ходить в старшие классы. Слова невозможно ему сказать. Мечтатель.
В: А что вы подумали, когда услышали, что он играет в рок-группе?
МД: Ну, ему всегда это нравилось — он начал на гитаре играть, когда ему было около пятнадцати, знаете. И с этих пор работа его перестала интересовать.
В: Скажите, о чем вы подумали, когда услышали, что «Sex Pistols» вдруг так скандально прославились?
МД: Ну что, я рада была за него, знаете, он всегда хотел этого. Играть эту ужасную музыку.
В: А вам она не нравится? (Миссис Джонс качает головой.) Почему же? Что в ней такого, что…
МД: Ладно, это же просто ничто, нонсенс, разве нет? Но я понимаю, кажется, — они продолжатели такие, потому что, когда я была в его годах, мода была другая, «тедди-бойз», знаете ли, «тедди-герлз». Другой стиль. И кое-что было здорово.
В: А люди связывают вас со Стивом Джонсом?
МД: Нет, только на работе.
В: И что они вам говорят?
МД: Что, наверное, у меня должны какие-то деньги появиться с этого (смеется). Помощь. Ну, это его дело. Не хочет — так не хочет, знаете. Он не приходит к нам, не видится с нами, никак не проявляется.
В: Можете ли вы вспомнить что-то, когда Стив был совсем маленьким. Какие- нибудь случаи, то, что врезалось в память?
МД: Нет, правда, нет. Я потеряла ребенка, и он очень расстроился из-за этого. Кажется, он очень тяжело это переживал.
В: Сколько ему было, когда это произошло?
МД: Он был странный немного, когда маленький был. Бредил часто. Ну, ему было около четырех тогда, около четырех лет.
В: И вы думаете, он сильно расстроился?
МД: Да. Думаю, да. Он как-то изменился после этого.
В: Я знаю, что Стив очень дружит с Полом Куком. А вы сами хорошо Пола знаете?
МД: Да, он часто заходит. Они действительно большие друзья с пятнадцати лет, или даже с тринадцати или четырнадцати. Я не помню, в одну школу они ходили или нет.
В: А они часто хулиганили вместе?
МД: Да, было дело. Не знаю про Пола, он спокойный такой. Но Стив — он постоянно был с компанией, они вечно во что-то ввязывались.
В: А откуда вы про все это знаете?
МД: О, полиция приезжала. Они приехали и все мне сказали, знаете.
В: И что в основном — воровство?
МД: Ну да. Мотоциклы и прочее.
В: А что вы чувствовали, когда полицейские постучали в вашу дверь?
МД: Я совсем обезумела, надо было идти туда и забирать их. Это где-то у Ричмонда, где-то там. Надо было обязательно идти, иначе их не отпускали, Но сейчас он уже вышел из этого возраста. Я думаю, это хорошо, что он попал в эту группу. Думаю, больше такого с ним не случится.
В: А что было, когда вы пошли туда за ним?
МД: Пришлось за ним идти. А было уже три часа ночи. Мужу моему пришлось идти. А он рано встает. В пять часов, очень рано. И мне показалось, Стив совсем не переживает из-за этого, понимаете? Для него это все так, шуточки.
В: А что вы почувствовали, когда увидели его по телевизору?
МД: Это здорово, смотреть на него. Мне это нравится. И люди потом говорили мне: «А он еще появится в „Тор of the Pops'?» Пристают ко мне. А я не знаю, появится он там еще или нет. Но правда, здорово было, я считаю.
В: А что, по вашему мнению, может случиться, если «Sex Pistols» развалятся? Что Стив будет делать?
МД: О, не знаю, что случится. Будет пытаться делать что-то еще, новую группу организует. Правда, не знаю. Я считаю, вечно так не будет продолжаться. Пока все идет хорошо. Возможно, если они станут играть другую музыку, Джонни Роттен…
В: Вам не нравится Джонни Роттен?
МД: Нет, не нравится. Знаете, его пение — я ничего не говорю, но лично мне не нравится. Не знаю, кто он такой. Но мне кажется, поет он не очень хорошо. Если бы у него побольше голоса было, возможно, все бы стало лучше, но они, я полагаю, этого не хотят (смеется). Да и музыка, я думаю, «так себе» в некоторых аспектах.
В: А какую музыку вы слушали, когда Стив рос?
МД: Вообще-то я люблю музыку, «Surpemes» люблю.
В: Много у Стива было подружек?
МД: Да, кажется, много. Всегда ему кто-то звонил. С ранних лет. Да.
В: А что Стива могло расстроить? От чего у него были депрессии?
МД: Ну, он всегда думал, что кто-то кудахчет над ним, у него плохие нервы. Ничего ему не скажи поперек. Сразу выходит из себя, если скажешь ему что-то поперек. Но я не думаю, что от этого у него была депрессия. Кажется, пока он был мальчиком, у него не было никаких депрессий. Не думаю, что были. Думаю, ему просто скучно было все время. Я уже сказала, он никогда не разрешал ничего ему говорить, слова ему не скажи. Спросишь его о чем-то, а он обязательно начнет думать, что над ним кто-то кудахчет. Работать ему надоело. Я думаю, ему только в группе играть не надоело.
В: Вы помните какие-нибудь счастливые дни?
МД: О да, конечно, много было счастливых дней. Мы часто уезжали на каникулы. Он был очень веселый, смешил нас все время, знаете, шутник такой. Он был совершенно нормальный, пока подрастать не начал, и тогда случилось что-то… Я не знаю, может быть, они опять становятся веселые, когда взрослеют…
В: Это называется переходный возраст.
МД: Возможно (смеется).
27
РОН УОТТС: Малькольм Макларен? Это величина. Настоящий делец. Думаю, он в чем-то необыкновенный. Куча энергии. Ею можно костры разжигать — он и разжег их немало. Дрался за то,
