Джим выглянул в окно. Повозка заворачивала в ворота больницы Святого Бартоломью в Смит- филде.
— Приехали, — сказал он, взглянув на часы. — Побудешь с ней?
— Конечно. В конторе делать нечего — от нее почти ничего не осталось.
— Я поищу телефон. Может, мне сообщат кое-какие новости.
Секунду он глядел на Салли, потом нежно погладил ее по голове и ушел.
Незадолго до этого в полицейском участке в Ламбете Кон и Тони спорили с сержантом. Туда из конюшни их сразу же и доставил констебль, которого они осыпали ругательствами на протяжении всей дороги.
— Ребенок? — недоумевал Кон. — У тебя с головой все в порядке, ты, в шлеме?
— Сейчас с твоей будет не все в порядке, — ответил полицейский, и Кон на секунду притих.
— Слушайте, констебль, — спросил сержант, — а в чем, собственно, дело?
— Дело в том, что он слепой, — сказал Тони. — К тому же умом тронулся.
— Тихо! — рявкнул сержант.
— Их видели в конюшнях, — с достоинством заговорил констебль. — С ребенком. Мистер Хэкетт, владелец конюшен, утверждает, что ребенка похитили.
Кон и Тони в голос рассмеялись, и сержант ударил кулаком по столу.
— Поэтому я их и задержал, — заключил констебль.
— И где ребенок?
— М-м, он сейчас с другой компанией оборванцев.
— Какой другой компанией?
— С первой, которую владелец выгнал из конюшен.
— Что он сделал? Он увидел преступников, похитивших ребенка, выгнал их, а потом вызвал вас, чтобы вы схватили совершенно других людей?
— Ну…
— Поздравляю вас, констебль. Вы только что изобрели совершенно новый метод ведения розыскной работы. Теперь мы не ловим тех, кто совершил правонарушение, а арестовываем других, которые случайно оказываются на месте преступления. Какой прогресс! Какой толчок для всей криминалистики! Какой…
— Значит, мы можем идти? — спросил Тони.
— Нет! — в один голос закричали сержант с констеблем.
— Но сержант… — начал Кон, а Тони продолжил:
— Ладно вам, мы ведь ничего не сделали.
— Мы только создадим вам лишние проблемы, — снова заговорил Кон. — Вы должны в чем-то нас обвинить!
— Уж мы найдем, в чем вас обвинить, — заверил сержант.
— Я должен вызвать своего адвоката, — упрямился Тони.
— Только попробуй, — отреагировал констебль.
— Где же ребенок? — вопрошал Кон, а Тони добавил:
— Можете вывернуть наши карманы, подвесить нас вверх ногами, и никакого ребенка не найдете.
— Хватит, — зарычал сержант.
— Да и кому нужен ребенок? — спросил Кон.
— Это они, сержант, владелец конюшен поклялся… — оправдывался констебль.
— Он сам не понимает, о чем говорит, — возразил Тони.
— Я знаю закон! — добавил Кон. — Хабеас корпус. Должно быть тело. Где же оно, а?
— Кон, кстати, а где тело? — шутливо спросил Тони. И наконец сержант заорал:
— Убирайтесь!
Через пять секунд ребята уже были на улице. Кон презрительно покачал головой.
— До чего же они беспомощные. Ладно, давай найдем остальных. Думаю, они в «Равелли».
— А по-моему, в «Псе и утке».
«Равелли» — так они сокращенно называли «Южнолондонский склад итальянских товаров», принадлежавший компании «Антонио Равелли и Фигли». Там хранились сушеные фрукты, паста, оливковое масло и всякие другие продукты, причем склад не охранялся и располагался за фабриками недалеко от Дьюк-стрит. Ребята нашли его месяц назад, за главным зданием находился крытый дворик, и они расшатали одну из досок в заборе, чтобы можно было легко попасть на территорию склада. Кон и Тони отправились первым делом именно туда, и им повезло.
Они обнаружили, что Билл с Лайамом устроили поединок посреди двора, а вся остальная банда наблюдала и делала ставки.
— Чего это они? — спросил Кон у ближайшего из ребят, пробравшись через дыру в заборе.
— Из-за Брайди, — ответил парень. — Ревнуют.
— О-о, — протянул разочарованный Тони.
Он подумал, что раз его приятели не нашли лучшего повода для драки, чем девчонка, должно быть, они совсем размякли. Хотя схватка была довольно жесткой: можно было пользоваться руками, ногами, головами, коленями и локтями, лишь ремни, ножи и кастеты были запрещены.
— Ребенок здесь? — спросил Кон, однако все были так увлечены дракой, что никто не ответил.
Он посмотрел в окно сарая и увидел, что Брайди сидит с девочкой на охапке соломы, рядом с мешком макарон, и показывает малышке, как, дуя через макаронину, можно удержать в воздухе перышко.
— Все в порядке, — заключил Кон. — Как думаешь, на складе есть телефон?
Тони взглянул на крышу, рассеянно кивнул и опять вернулся к занимавшему его поединку. Кон вздохнул и начал искать отмычку для замка.
Когда Джим попросил телефониста соединить его с номером 42—14 и поговорил с человеком из Сохо, тот сказал, что ребенка он найдет на Дьюк-стрит в Ламбете.
— Я тоже пойду. — Пятью минутами позже собралась с силами Салли и попыталась сесть. — Я должна…
— Останься здесь! — велел Джим. — Ты не уйдешь отсюда, пока тебе не промоют все раны и не наложат швы. Черт его знает, какую заразу ты могла подхватить, бултыхаясь в этой канализации. Я ведь прав, доктор?
Тот закивал.
— Я еще не осмотрел вас, мисс Локхарт. И не возьму на себя никакой ответственности, если вы уйдете.
— Побудь с ней, Маргарет, — попросил Джим.
— Но что случилось? Где она?
— Видимо, Голдбергу удалось увезти ее из дома Пэрриша в Клэпхеме. Сейчас она с его друзьями в Ламбете. Если отпустишь мою руку, я смогу слетать на тот берег реки и привезти ее.
Салли отпустила его.
— Голдберг? — переспросила она. И тут, видимо, от свалившегося с ее плеч груза, который она несла столь долгое время, Салли расплакалась.
Джим ушел.
Сначала поездка в кебе через мост Блэкфрайрз, затем объяснения с грязным и подозрительным ирландским парнем через дыру в заборе, потом разрешение пролезть в эту дыру, и вот он оказался во дворе склада итальянских товаров. Участники небольшой банды — как они себя называли? Лепреконы? Уличные гоблины? — сидели на корточках и кидали об землю монетки. Мальчишка, который впустил Джима, показал ему дверь.
— Он ей там читает, — гордо заявил подросток. — Из книжки.
Драка закончилась. Билл с Лайамом решили, что девчонка, которая допускает, чтобы из-за нее дрались, не стоит того. Хотя потасовка была серьезной. Теперь они, усталые, сидели на соломе, и Билл читал Харриет книжку.
— Видишь, это кролики? — сказал он. — Вот послушай, это интересно. «Рядом с матерью малыши выглядят такими красивыми и счастливыми…»
— Кучка жалких тварей, — заметил Лайам. — Я бы за них и трех пенсов не дал.
— Жалких тварей, — согласилась Харриет.
