этого и ожидал, он немедленно прекратить преследовать свою жертву и помчался прочь, к просвету, видневшемуся между двумя холмами.
При виде этого долину огласили отчаянные вопли перепуганных людей. Ковбои были далеко, и их лошади были расседланы. Насмерть перепуганный и оглушенный ударом Крюгер вообще не понимал, что происходит. А лошадь Тома Доллара несла его ещё целых сто ярдов, прежде, чем ему все-таки удалось развернуть её и отправиться в погоню.
Но это было все равно, что гнаться за метеором. Вороной конь словно на крыльях летел вперед. Похоже, он вовсе не собирался лишний раз выказывать свой злобный нрав, понапрасну растрачивая силы на банальное брыканье, задумав сбросить со спины нежеланную ношу, полагаясь лишь бешенную скорость своего неукротимого галопа. И с каждым мгновением Том Доллар, тщетно паливший из револьвера вдогонку беглецам, отставал от них все больше и больше.
Однако, теперь Джима Фэнтома подстерегала куча других опасностей. И самая главная из них крылась в волочившихся по земле веревках, в которых могли запросто запутаться мощные ноги коня. Вне всякого сомнения, именно на это теперь и будут уповать Том Доллар и Крюгер.
Но Фэнтом вовсе не был абсолютно беспомощен7 Ему удалось протянуть вперед скованные наручниками руки, ухватиться за петли, наброшенные на шею жеребца, и растянув их, скинуть одну за другой через голову лошади.
Таким образом, была устранена первейшая угроза, на смену которой тут же пришла другая, ибо впереди показалась опушка леса, к которому на всем скаку и направился жеребец.
Замысел его был прост и очевиден. Скорее всего, уже далеко не впервые прибегал он к такому маневру, чтобы отделаться от настырного всадника; вот и теперь он принялся шарахаться из стороны в сторону, проносясь под нависающими низко над землей ветвями деревьев, или же едва не задевая боками о стволы, в надежде сломать ногу ездоку.
Наверное, добрую сотню раз Фэнтом глядел в лицо смерти, но несмотря на тугие веревки, крепко удерживающие его в седле и сделавшие его практически беспомощным, он все же продолжал старательно уворачиваться и пригибать голову.
К тому же у него появилась возможность править конем при помощи одного повода, по чистой случайности подхваченного им на лету. Он с нетерпением ожидал удобного случая, чтобы поймать и второй, и, наверное, раз десять был совсем близок к цели, но всякий раз неуловимый повод в самый последний момент ускальзывал из его пальцев.
По дороге им попались густые, непролазные заросли колючего кустарника. Высоко задрав голову и вытянув шею, жеребец бросил сквозь них напролом; усеянные острыми шипами колючие ветки со всех сторон хлестали всадника, отзываясь обжигающей болью во всем теле, а затем последовал сильнейший удар по голове, который едва не проломил ему лоб.
Фэнтом не мог точно сказать, сколько времени был без сознания, но когда он, наконец, пришел в себя, то солнце было уже высоко и нещадно пекло ему затылок. Вороной жеребец мирно пасся на цветущем зеленом лугу, окруженном со всех сторон стеной высоких деревьев.
Когда всадник, наконец, выпрямился в седле, большой конь тоже поднял голову и покосился на Фэнтома умным глазом, который уже больше не был налит кровью. Он с дружеским любопытством прял ушами, а затем принюхался и начал бить копытом, словно его раздражали вид и запах крови, которой было залито лицо седока.
Фэнтом поднял руки и дотронулся до кровоточащих ссадин, покрывавшие его лицо. Он так же ощупал и лоб, обнаружив там огромную шишку, но кости черепа вроде бы остались целы. У него все плыло перед глазами от слабости и от того, что пока он без сознания болтался в седле, к голове прилило слишком много крови, но тем не менее, сознание его быстро прояснялось, чему в немалой степени способствовал ветер, освежающие порывы которого были бодрящими, словно родниковая вода.
Сердце его уже больше не выскакивало из груди и билось размеренными, сильными толчками. Наклонившись подальше вперед и протянув руки, он подобрал сначала один повод, затем второй и связал концы вместе. Сделав это, юноша почувствовал, что две трети битвы им уже выиграны, ибо у него теперь появилась возможность править конем, который присмирел и был послушен его воле.
Вороной шел ровным, размашистым аллюром, слегка поводя головой из стороны в сторону, как будто он тоже наслаждался погожим днем и восторгался красотой окружающего пейзажа.
Это чувство полно единения с конем радовало всадника, и ему даже казалось, будто умное, выносливое животное щедро делится с ним теперь своей силой.
Где-то далеко позади — он даже не имел понятия, в какой стороне — остались преследователи, которые уже, наверное, шли по его следу; что ждет его впереди, тоже не известно, однако, это был хоть и призрачный, но все же шанс снова обрести свободу, если, конечно, он сумеет освободить связанные ноги и отделаться от наручников, сковавших запястья.
Дальний конец луга был гораздо уже, а затем деревья внезапно расступились, и на смену лесу пришли обширные фермерские угодья, расчерченные на квадраты тонкими линиями изгородей. Кое-где виднелись пасущиеся стада, на других полях нежно зеленели всходы, а третьи чернели бороздами распаханной под пар земли.
В дали виднелись крохотные, словно игрушечные домики, над печными трубами поднимался дым, и царившая здесь атмосфера мира и покоя заставила Фэнтома мысленно перенестись назад, в Долину Счастья, от которой, как ему казалось, его теперь отделяли тысячи километров и лет.
— Эй, привет! — раздался голос у него за спиной.
Фэнтом резко обернулся, вздрагивая от неожиданности и увидел одетого в лохмотья босоногого мальчишку, под мышкой у которого торчал ствол старенькой винтовки, а на голове красовалась потрепанная шляпа, и сквозь дыры в тулье во все стороны торчали светлые вихры.
— Привет! — отозвался Джи Фэнтом и внезапно осознал свою полную беспомощность даже перед этим мальчишкой! Перекинутый через локоть ствол винтовки был, несомненно, решающим фактором.
— Вот это да! — воскликнул мальчишка. — Ну и досталось же вам, а!
— Да, мне досталось, — согласился Фэнтом.
— Ух ты! — охнул мальчишка. — Ноги связаны… и… и наручники! А вы кто?
Дуло винтовки слегка качнуло и оказалось направленным на Фэнтома.
— Я — дурак, — с горечью сказал он.
— Правда? — переспросил мальчишка и вопросительно уставился на него, хмуря белесые брови.
— Я законченный идиот, — покачал головой Фэнтом. — Я согласился сделать это на спор, но только боюсь, что отспоренные мной гроши будут сущей ерундой по сравнению с тем, что случилось с моей головой и лицом, не говоря уж о том, что меня к тому же ещё знатно растрясло. Ты вот что, дружок… перережь веревку, которой связаны мои ноги, ладно?
— Так вы, значит, сделали это на спор? — недоверчиво переспросил мальчишка. — А, может быть, вы все-таки проедете со мной и расскажете моему отцу и про спор, и о том, кто вы такой.
— Меня зовут Хью Чаттертон, — соврал Фэнтом. — Вообще-то, живу я в окрестностях Блэк-Маунтинс, а здесь оказался совершенно случайно.
— Вот это да!
— И я о том же!
И лишь произнеся эту фразу, Фэнтом задумался о том, а как, собственно далеко, может быть от этого места до Блэк-Маунтинс.
— Ну и когда вы выехали? — не унимался пацан.
— Сегодня рано утром.
Мальчишка присвистнул.
— Может быть вы и в самом деле выехали довольно рано, — согласился он,
— но в таком случае, вам, наверное, удалось оседлать ветер, потому что ни одни конь на свете не смог бы так быстро долететь сюда! А что это за спор у вас был такой?
— Я поспорил с друзьями, что смогу прокатиться верхом на этой скотине с ногами связанными у него под брюхом и в наручниках, короче, вот в том же самом виде, как ты меня сейчас видишь. Этот дьявол едва не убил меня.
Внезапно мальчишка взволнованно сверкнул глазами.
