— Это же Чернец. Самый боевой конь! — воскликнул он. — Я видел его на родео прошлой осенью. Вот он там давал жару! Вообще-то его многие тогда пытались оседлать, но он всех расшвырял по полю. Вот уж, действительно, зловредная скотина!
— И я о том же, — поддакнул Фэнтом.
— Но ведь… — мальчишка осекся. — Ведь вы его объездили! — с уважением сказал он. — Он теперь кажется таким смирным!
— Да уж, норову-то у него поубавилось. У него просто нет больше сил артачиться.
— И все-таки, кто вы такой? — снова спросил мальчишка.
— Чаттертон.
— Так, значит, Чаттертон, да?
Он подошел поближе, проницательно глядя на Фэнтома, и взгляд его был холоден и ясен, напоминая зоркий, хищный взгляд молодого ястреба.
— А, случайно, не Джим Фэнтом? — предположил он.
Глава 37
Для Фэнтома это прозвучало громом среди ясного неба, и он подумал о том, что происходящее с ним можно было сравнить разве что только с какой-нибудь избитой байкой с незамысловатым сюжетом, и в соответствии с которым ему, без особых проблем сумевшему избежать выяснения отношений со взрослыми, прожженными мужиками, теперь придется попасть в плен к ребенку. Он снова обвел взглядом долину. И она тоже показалась ему до боли в сердце знакомой.
— Ну так что? — сурово спросил мальчишка.
— Ты прав, — ответил юноша. — Я — Фэнтом.
— Ух ты!
— Так что теперь можешь вести меня к своему отцу. Он, будет очень рад. Ведь за мою поимку, наверное, уже и награду назначили!
— Ага, раньше обещали две с половиной тысячи. А теперь, может, дадут и побольше, — ответил мальчишка. — Так вы и есть тот самый Фэнтом?
— Да.
— А кто вас усадил на этого коня?
— Люди шерифа. Крюгер и Том Доллар.
— Доллар… это тот самый, что сбежал от вас. И ещё Крюгер? Крюгер?
В его голосе послышалось презрение.
— И что, они вдвоем поймали вас?
— Я нарвался на целый отряд.
— Значит, шериф оставил вас с ними, они усадили вас на коня — а потом вы сбежали?
— Да. Чтобы твой папаша смог получить обещанные за меня две с половиной тысячи. Они, наверное, будут для вас далеко нелишними?
— Еще бы! А то! — пробормотал мальчишка.
Он даже закатил глаза, но его воображения, по-видимому, было явно недостаточно, чтобы представить все необозримое разнообразие открывающихся перед ним возможностей. Затем он снова перевел взгляд на своего беспомощного собеседника.
— Доллар и Крюгер! — повторил он, словно подавившись этими именами. — Этим двоим уродам хотелось придумать для вас мучение похуже, чем… чем…
— Смерть на виселице. Именно этого они и добивались.
— А Фелан… зачем вы его убили? — спросил мальчишка, и лицо его снова посуровело. — То есть, я имел в виду, что после того, как опозорили его в салуне перед всеми?
Фэнтом пожал плечами.
— Вы, наверное, просто хотели свести с ним счеты? — все так же сурово подсказал мальчишка.
— Сынок, — медленно проговорил Фэнтом, — посуди сам, после того, что случилось в салуне, какой смысл мне был изводить патроны на этого пса?
— То есть как? — вздрогнув от неожиданности, спросил мальчишка.
— Это мог сделать кто угодно, старина. Ведь было же ясно, что подозрения падут в первую очередь на меня.
— Ну надо же, а я об этом как-то и не подумал! — охнул мальчишка. — Так значит…
Он замолчал, потрясенный своей догадкой.
— Так значит, вас повесили бы ни за что!
— Не совсем, — честно признался Фэнтом. — Я все-таки доставил окружающим немало хлопот.
— Да ладно вам, — махнул рукой мальчишка. — Вот только… две с половиной тысячи все-таки жалко…
Но затем, решительно тряхнув вихрами, он достал складной ножик, открыл лезвие и сделал шаг вперед. Здесь он опять чуть помедлил.
— Что ж, — сказал он, — так будет честно. Я вам верю, но вот те, кто постарше… от них вы этого не дождались бы. Особенно теперь, когда за вашу поимку дают две с половиной тысячи! Да мой папаша удавился бы за такие деньжищи!
Нож перерезал веревку, и ноги всадника оказались свободны! Вздохнув и нахмурившись, мальчишка отступил назад.
— Но ведь с руками тоже надо что-то делать, — мрачно изрек он.
— Ты уже и так сделал для меня достаточно, — отозвался Фэнтом. — Скажи, как тебя зовут.
— Кого меня-то? Я Бад Лоринг .
— Бад, я хочу пожать твою руку.
— Ну, конечно, — сказал Бад, и на лице его впервые за все время появилась улыбка.
Они обменялись рукопожатиями.
— Вот это да, — проговорил Бад, — подумать только, и вот эта рука выхватывала пистолеты из кобуры! Знаете что, вы поезжайте за мной. А я проберусь в кузницу и стащу оттуда напильник. Это совсем недалеко, за нашим домом.
Он шел впереди, показывая дорогу, а Фэнтом ехал чуть поодаль, скрываясь от посторонних взглядов за деревьями, и вскоре они оказались у небольшого полуразрушенного домика с покосившейся трубой на крыше, вокруг которого простирался двор, лишенный какой бы то ни было растительности, бесплодная, каменистая земля которого была сплошь изрыта бродившими здесь же тощими курами, такими же жалкими и невзрачными, как и само жилище.
Мальчишка юркнул в сарай за домом и вскоре вновь появился оттуда с двумя напильниками.
— Вот эти лучше всего подойдут для стали, — объявил он. — Мой отец отличный кузнец, и плохого инструмента не держит!
Он оказался прав, напильники с такой легкостью врезались в твердый металл наручников, словно их грани были алмазными. Однако, дело продвигалось медленно, и напильники приходилось постоянно переворачивать, так как зубчики тупились, а сталь наручников нагревалась от трения. Но вот наконец первый браслет был распилен в двух местах, и таким образом удалось освободить правую руку Фэнтома.
Тяжело сопя и взмокнув от напряжения, мальчишка принялся за второй.
— Похоже, вы пережили не самые лучшие времена? — осторожно поинтересовался Фэнтом.
— Отца скрутил ревматизм, и работать в кузнице в Бернд-Хилл он больше уже не мог. Там же у печи жара несусветная, а у наковальни сквозняки гуляют. Вот ему и пришлось оставить работу и переселиться сюда. Он продал мастерскую и купил этот хлам, который уцелел после пожара в большом доме Холлисонов. Раньше он стоял вот здесь, на месте нашей хижины. Огромный был домина. Вон та низенькая каменная стена была частью фундамента. А весь хлам свален там. Я люблю рыться в нем. Оттуда можно выудить много всякой всячины.
— Холлисон? Я слышал о них. Наверное, я был в тюрьме, когда у них случился пожар.
— Правда?
Мальчишка во все глаза смотрел на него, и в его взгляде читалось уважение к человеку, на долю которого выпало столько испытаний.
