Одиссей
С тобой, но без тебя
Ночные братья
Цунами
сторона В
Вниз по течению неба
Клипсо-калипсо
Тацу
Улитка
К моменту распада 'Трека' Настя Полева начала писать собственную музыку. Она уже закончила Архитектурный институт и временно работала художником-оформителем. По вечерам Настя проникала в актовый зал университетского клуба и наигрывала на фортепиано возникающие в голове мелодии. Музыка рождалась из конкретного состояния или настроения - без свидетелей, в полном одиночестве. Настя придерживалась принципа: если придуманная мелодия на следующий день всплывает в памяти - значит, она действительно запоминается и чего-нибудь стоит . Подобные эксперименты с памятью отнимали у нее немало времени, но на поверку оказывались крайне продуктивными.
'Это один из самых интересных моментов жизни, - считает Настя. - Вневременное состояние, которое завершается материализацией музыки'.
Периодом 85-86 годов датируется начало творческого союза Насти с гитаристом 'Урфин Джюса' Егором Белкиным. Он предложил Полевой реальную помощь в организации сольного проекта - начиная от подбора музыкантов и заканчивая аранжировками.
'Когда благодаря продюсерству Белкина появилась возможность петь собственные песни, то первоначально у меня даже не было особого желания это делать, - признается Настя. - Я поостыла. Уж слишком долго меня забивали в 'Сонансе' и в 'Треке'. Но в процессе работы мое отношение к будущему альбому изменилось'.
В то время Настя еще не пыталась сочинять стихи, поэтому с текстами она решила не рисковать, отдав кассеты со свеженаписанным музыкальным материалом сразу трем поэтам: Аркадию Застырцу, Илье Кормильцеву и Диме Азину. После чего стала спокойно дожидаться лучшего из предложенных вариантов.
Свой выбор Настя остановила на стихотворениях Кормильцева. Говорят, что Илья довольно долго въезжал в состояние 'поэта для женщин' - вплоть до семейных скандалов, связанных с его увлечением песнями для Насти. Как оказалось впоследствии, результат все-таки стоил затраченных нервов и усилий.
Восточно-японизированная направленность этого альбома возникла довольно забавным образом. Во время репетиций будущей композиции 'Тацу' у Насти в вокальной 'рыбе' стали случайно проскальзывать японообразные звукосочетания - 'мацу', 'тацу' и т. п.
'Я тогда не знала, что 'тацу' в переводе с японского обозначает 'дракон', - вспоминает Настя. - Но тут демо-вариант этой песни услышал полиглот Кормильцев и решил, что это 'джапанизм' и из всего материала можно сделать экзотику'.
Энциклопедические познания Ильи не могли не проявиться в написанных им стихотворениях. В 'Улитке' он использовал фрагменты лирики японского поэта XVII века Иса, а герои песен 'Одиссей', 'Цунами' и 'Ариадна' возникли из древнегреческого эпоса. В основе центральной композиции 'Тацу' лежала реальная история о японских юношах, засланных в конце Второй мировой войны сторожить от американского вторжения крохотные необитаемые острова на юго-востоке Японии. После ядерной трагедии в Хиросиме и Нагасаки об этих бойцах народного сопротивления как-то подзабыли. В контексте альбома сам Тацу воспринимался как вполне реальный маленький дракон, а не забытый Богом и людьми японский Маугли, отловленный в местных лесах аккурат к 70-летию советской власти.
Как упоминалось выше, тексты писались уже на готовую музыку - за исключением 'Клипсо-калипсо', когда готовый текст был предложен Кормильцевым Бутусову и Насте одновременно. 'Когда я написал к этой песне музыку, на репетицию пришел Пантыкин и сказал, что ее должен петь кто-то другой, - вспоминает Бутусов. - И мы целенаправленно пригласили Настю исполнять эту песню'.
Действительно, в 85-м году у Насти был небольшой период сотрудничества с 'Наутилусом'. На нескольких концертах она пела 'Князь Тишины', а во время записи сольного альбома Белкина 'Около радио' были зафиксированы 'Клипсо-калипсо' и 'Белые волки' - суперхит, написанный Бутусовым специально для Насти. На 'Тацу' сотрудничество с музыкантами 'Наутилуса' получило свое продолжение. Бутусов написал слова для песни 'Начало каждой реки' (окончательное название - 'С тобой, но без тебя'), а приглашенные на запись Могилевский и Хоменко подыграли Насте на саксофоне и клавишных.
...Несмотря на явный потенциал новых композиций, Кормильцев, прослушав репетиционную запись песни 'Тацу', отчетливо понял, что работа над альбомом движется не в том направлении.
'В процессе аранжировки Белкин впервые столкнулся с песенным материалом не квадратного размера, - вспоминает Настя. - Он всю жизнь работал с четырьмя четвертями или с вальсовыми размерами. А здесь ритмический рисунок мог чередоваться по нескольку раз на протяжении одной композиции. Так произошло в песне 'Тацу', в которой размер 5/8 стал для него камнем преткновения'.
Тупиковую ситуацию взорвал изнутри Кормильцев. Увидев, как Белкин начинает переделывать 'Тацу' под пресловутые 4/4, Кормильцев напрямую сказал Насте, что Белкин и помогавший ему Пантыкин мыслят традиционно и для этой композиции нужно искать других аранжировщиков, воспитанных на более новой музыке. Так на горизонте появилась кандидатура Игоря Гришенкова из 'Апрельского марша', с которым Настя выступала за год до этого на I свердловском рок-фестивале.
'Я была вынуждена отдать 'Тацу' и 'Ночные братья' на аранжировку Гришенкову, - вспоминает Настя. - Такое с моей стороны получилось небольшое предательство'.
Несмотря на то что авторство аранжировок двух самых выигрышных в музыкальном отношении композиций принадлежало Гришенкову, на сессию он приглашен не был.
'Я не особенно сильно огорчился, - сухо заметил впоследствии Гришенков. - Действительно, в нескольких песнях было немало моего материала. Но потом начались какие-то внутренние движения по поводу участия в записи Пантыкина, и в итоге в студию пошел он'.
Не оправдывая Настину непоследовательность, попытаемся ее понять. Участие в этой сессии Пантыкина автоматически означало обеспечение студийного процесса множеством первоклассных музыкантов. Поскольку свердловские коммуникации Пантыкина не знали границ, ему удалось привлечь к записи почти все сливки местного рока. В числе приглашенных Пантыкиным и Белкиным музыкантов оказались барабанщик 'Урфин Джюса' Володя Назимов, Могилевский и Хоменко из 'Наутилуса' а также басист будущего концертного состава 'Насти' Вадим Шавкунов.
'Все было покрыто страшной тайной, - вспоминает присутствовавший на сессии Бутусов. - Ночью нужно было залезать в студию через окно подвального помещения, и каждый, кто приглашался в храм , должен был принести с собой либо портвейн, либо несколько бутылок пива. Под окнами в течение всей ночи ютилась тусовка - в робкой надежде, что их пригласят посмотреть, что же происходит внутри'.
