началась летом 87-го года, когда уже были написаны 'Пантера' (в акустическом варианте) и композиции Глеба Самойлова. У музыкантов возникла идея пригласить на запись в качестве продюсера Александра Пантыкина. 'Мы несколько раз ходили домой к Пантыкину и звали его на репетиции, - вспоминает Козлов. - Но Пантыкин занимался 'Кабинетом' и ему постоянно было некогда. Мы подождали-подождали и решили записывать альбом сами'. К концу года все песни были отрепетированы до такой степени, что во время сессии оставалось только их отыграть без грамматических ошибок и с соответствующим настроением.
'Спонтанных озарений в процессе записи не было, поскольку все аранжировки были готовы заранее, - вспоминает Кузнецов. - Перед самым началом сессии мы включили фонограмму одной из западных рок- групп, и Вадик на своей чешской гитаре начал играть в унисон пластинке. Совместив саунд гитары с этим диском, мы скорректировали на эквалайзере аналогичное звучание'.
К сожалению, название пластинки участники записи вспомнить не смогли (или не захотели).
Первую сторону альбома открывали сразу три рок-боевика с закамуфлированно социальными текстами: 'Эти гномы не любят просто высоких / Им каждого хочется засунуть в шаблон / И каждый хочет стать еще ниже / Это верх мечтаний, они все могут / Махать флагом, плюнуть в душу / Рыться в трупах и строить обелиски / Увеличить страх на душу населения / У которого ее давно уже нет'.
Напичканная гитарными риффами в духе Whitesnake композиция 'Гномы' оказалась первым опусом 'Агаты', в котором группе удалось совместить опереточные элементы с канонами тяжелого рока. Спустя полтора года подобная тенденция получила развитие на альбоме 'Коварство и любовь', в котором вторично были сыграны 'Пантера' и 'Инспектор по...'.
Одна из самых сильных композиций, 'Пантера', в которой вокал Самойлова срывался местами на отчаянный мальчишеский вопль, выгодно отличалась от своей более поздней электронной версии жесткостью и сыростью. В припевах 'Телесудеб' Самойлову подпевал вокалист 'Встречного движения' Владимир Махаев - 'для большей динамики'.
Из остальных композиций выделялись 'Пинкертон' (с изумительной барабанной техникой Петра Мая) и 'Черные волки', в которой заочное влияние Кинчева на поэзию и вокал Самойлова ощущалось достаточно сильно: 'Эй, вы, рыцари плоскости / Монстры кляпов и ртов / Ваш страх в бархатной полости кресел / Защитите от сквозняков / Но ветер тропою длинных подвалов / Вскормлены влагой растаявших льдин / Гулко уносит в душные залы наш ритм, наш гимн'.
Завершался альбом инструментальной репризой к 'Инспектору по...' - пышная кода к достаточно цельному и энергичному альбому.
...Несмотря на сравнительно простую систему записи, не все композиции удавалось зафиксировать после нескольких прогонов. Особые сложности возникли с 'Неживой водой' и 'Пинкертоном', содержавшими замысловатые гитарно-барабанные партии. По воспоминаниям музыкантов, эти композиции писались на измор с огромным количеством дублей - до тех пор, пока это количество не переходило в качество.
Зафиксированный в рекордно короткие для 'Агаты' сроки (с 20 декабря 87-го по 8 января 88-го года), 'Второй фронт' вызвал приятный шухер в среде свердловских мэтров. Его хвалил Полковник, а Шахрин отметил, что 'от этого студийного альбома идет такой драйв, что просто зависть хорошая берет'.
Любопытно, что в самый разгар сессии на запись 'Второго фронта' все-таки забрел Пантыкин.
'Первое впечатление от 'Агаты' заключалось в том, что ребята очень хорошо представляли себе, что именно они хотят, - вспоминает он. - Они вели себя целеустремленно, без шума и пыли. Я попытался сделать им какие-то замечания, но они их к сведению не приняли и все сделали по-своему. Мне это понравилось, поскольку уже тогда они были уперты в некую свою идею. Она у них явно была'.
Кино Группа крови (1988)
сторона А
Группа крови
Закрой за мной дверь
Война
Спокойная ночь
Мама, мы все сошли с ума
сторона В
Бошетунмай
В наших глазах
Попробуй спеть вместе со мной
Прохожий
Дальше действовать будем мы
Легенда
В восьмидесятых годах группы новой волны после первых удачных ходов очень часто становились слишком правильными и однообразными. 'Кино' подобная опасность не грозила, поскольку многое в эволюции команды происходило вопреки всякой логике и прогнозам. В частности, появлению альбома 'Группа крови' предшествовал очередной переходный период, выражавшийся в затяжных поисках нового стиля. Две предыдущие работы 'Это не любовь' и 'Ночь', записанные в студиях у Вишни и Тропилло, в итоге 'не выстрелили'. Еще один альбом 'Кино', готовившийся в течение 86-го года дома у Вишни, был прерван на финишном этапе - в тот момент, когда оставалось прописать только один голос. (Впоследствии часть песен из него в новых аранжировках вошла в 'Группу крови'.)
На концертном поприще 'Кино' также не снискало особых лавров. Выступление на IV фестивале ленинградского рок-клуба с программой, предварявшей 'Группу крови', сложно было назвать убедительным.
'Это был явно неудачный концерт, - вспоминает басист Александр Титов, незадолго до этого покинувший 'Кино'. - Цой запел совершенно другим голосом, в котором себя еще не почувствовал. Новый репертуар выглядел мутным и неразборчивым... Особенно меня поразила адская монотонность в аранжировках, которые казались тогда откровенно дубовыми. Возможно, во мне говорила ревность... И только значительно позднее я понял, что в этом повороте Цой был прав, точно рассчитав все надолго вперед'.
В течение следующего года группа практически не выступала, проводя большую часть времени дома у Георгия 'Густава' Гурьянова в Купчино. В квартире Густава находилась привезенная Джоанной Стингрей четырехканальная портостудия, которая позволяла музыкантам свободно экспериментировать с различными вариантами звучания. После извечных цейтнотов и авралов в тропилловской студии подобная
