так, будто знали его раньше.
— Просто я предположил, что до потери зрения он носил его. Как и большинство мужчин.
К счастью, музыка умолкла раньше, чем Барби-Энн успела задать мне кучу вопросов, и я оставил ее на краю танцевальной площадки, неподалеку от того места, где сидел ее отец. Я уже повернулся, чтобы уйти, когда меня остановил Роджер Бэлч:
— Вы ездите на лошади с тавром «МТ»?
— Я.
— Не хотите перейти на работу к Сэддлеру и Бэлчу?
— Я работаю на «Стремя».
— Знаю, я спрашиваю: не хотите ли вы работать на нас? Мы платим жалованье охранника.
— Извините, — улыбнулся я. — Мне и у них неплохо. К тому же я не охранник. Обыкновенный ковбой.
Он не успел ничего сказать, как я неспешно отошел от него и неожиданно столкнулся лицом к лицу с Энн Тимберли. Она была почти уверена, что я собираюсь пригласить ее на танец, и уже приготовилась ответить отказом. Об этом свидетельствовала каждая черточка ее лица. Посмотрев на нее, я улыбнулся, но прошел мимо — к Хине Бэнн.
— Мисс Бенн? Меня зовут Майло Тэлон. Разрешите пригласить вас на танец?
Она оказалась удивительной девушкой — трепетной и прекрасной. Ее глаза встретились с моими, и она уже собралась отказать, но потом неожиданно передумала.
— С удовольствием. — Она обернулась через плечо. — Ты не против, Курт?
В ответ я получил лишь угрожающий взгляд, и тут заиграла музыка. А Хина Бенн умела танцевать.
Она и в самом деле умела танцевать, и музыканты это знали. Неожиданно ритм сменился, зазвучал испанский танец, однако я какое-то время жил по ту сторону границы — в Соноре и Чиуауа — и любил танцевать в испанском стиле. На несколько минут танцевальная площадка оказалась в нашем полном распоряжении… а она танцевала замечательно.
Я поймал на себе обжигающий взгляд Энн Тимберли; ее губы были плотно сжаты, как я надеялся, от гнева или раздражения. Когда танец закончился, со всех сторон раздались аплодисменты, и Хина посмотрела на меня:
— Вы прекрасно танцуете, мистер Тэлон. Я и не подозревала, что, кроме Фуэнтеса, здесь кто-нибудь еще может так хорошо танцевать мексиканские танцы.
— Мне доводилось ездить по Соноре.
— Вот как! Очевидно, — улыбнулась она, — вы там не только ездили. Давайте еще потом потанцуем, хорошо?
Расставшись с Хиной, я осмотрел зал и встретился взглядом с девушкой в блеклом клетчатом платье. Свернув на полпути, подошел к ней:
— Не хотите потанцевать? Меня зовут Майло Тэлон.
— Я знаю, кто вы, — спокойно ответила она, немного неуклюже приподнимаясь. — Спасибо за приглашение. Я боялась, что никто этого не сделает.
— Вы здесь никого не знаете?
— Я живу не очень далеко, но никогда раньше не бывала на танцах и не могу задерживаться надолго.
— Очень жаль.
— Мне тоже… я должна возвращаться. Мне нельзя отлучаться.
— А где вы живете?
Она проигнорировала мой вопрос.
— Мне просто необходимо было прийти! Мне так хотелось видеть людей, слышать музыку!
— Тогда я рад, что вы пришли.
Она держалась напряженно, осторожно и слишком тщательно выполняла каждое па. Не думаю, что ей доводилось часто танцевать.
— Вы приехали с отцом?
Она быстро посмотрела на меня, как бы прикидывая, что мне известно о ней.
— Нет… одна.
Все остальные девушки прибыли сюда в чьем-либо сопровождении — если не с другом, то со своими домашними или другими девушками, а жилья поблизости просто не было.
— Вам лучше найти кого-нибудь, кто проводит вас домой, — предложил я. — Ночи стоят очень темные.
Она улыбнулась:
— Я езжу верхом каждую ночь… одна. Я люблю ночь. К тем, кто ее понимает, она относится благосклонно.
Удивленный услышанным, я снова посмотрел на нее.
— Вам известно мое имя, — сказал я. — Его мало кто здесь знает.
— О вас я знаю больше, чем о ком-либо из них, — тихо произнесла она, — и если бы до них дошло, кто вы такой, то все — все без исключения — изумились бы.
Неожиданно ее поведение изменилось.
— Иногда они мне кажутся такими глупыми! Такими напыщенными! Так важничают! А майор! Он, наверное, и в самом деле хороший человек, если бы только оставил в покое свое дурацкое звание! Оно ему не нужно. Как и ей.
— Кому, Энн?
Она резко повернулась и посмотрела на меня:
— Вы с ней знакомы?
Встречались. Боюсь, что встреча получилась не дружеской.
Она улыбнулась, немного злорадно, хотя я не думал, что за этим стоит настоящий гнев.
— Если бы только они знали! Ведь ваши Пустоши больше, чем все их ранчо! И у вас больше скота, чем у Бэлча, Сэддлера и майора, вместе взятых!
Теперь я вытаращил от удивления глаза.
— Откуда вам все это известно? Кто вы?
— Не скажу. — Она сделала паузу, музыка смолкла, и мы остановились далеко от того места, где она сидела до этого. — Мое имя вам все равно ничего не откроет. Вы его никогда не слышали.
— Вы не замужем?
Мгновение она колебалась, но потом ответила:
— Нет. Не замужем. — И с горечью добавила: — И вряд ли выйду.
Глава 8
Фуэнтес не спеша обошел зал кругом и приблизился ко мне.
— Не знал, что ты умеешь танцевать наши танцы, — улыбнулся он. Потом, понизив голос, добавил: — Не отходи далеко. Могут возникнуть осложнения.
Я заметил, как Бен Ропер подошел и остановился возле Денни Рольфа, который стоял всего в нескольких шагах от скамьи, где сидели Розитер и Барби-Энн. За весь вечер Роджер Бэлч так и не пригласил ее на танец.
— А в чем дело?
Фуэнтес пожал плечами.
— Точно не знаю, но у меня есть предчувствие.
Я быстро пробежал глазами по залу. Поручиться за Денни трудно, но Фуэнтес и Ропер… Эти не подведут.
— Послушай, — спросил я, — высоко ли обычно поднимаются ставки?
— Самое большее — до десяти долларов. Как правило, начинают с доллара и доходят до трех или пяти. Обычно ставка в пять долларов считается весьма крупной. Лишь раз мне пришлось быть свидетелем, когда дошли до десяти… а это большие деньги. Здесь никто, кроме Роджера Бэлча, не позволит себе дать такую цену, разве что майор.
— А сам Бэлч?
