в голове, как Барнс. Или твое имя будет красоваться на одном из плакатов: «Разыскивается Тим Паркер…»
Тим улыбнулся.
— Я не испугаюсь ни того, ни другого. Я ехал сюда, зная правила игры.
Казалось, девушка погрустнела;
— Не говори потом, что тебя не предупредили.
— Не скажу, — ответил он.
Глава седьмая
Когда Тим, полный решимости поговорить с мэром Мэд-Ривер, появился в магазине скобяных изделий, Трент не проявил ни малейшего интереса к смерти Рэда. Тим понимал, что это притворство, однако он не решился все высказать мэру в лицо. Не время было раскрывать свои карты. Он заговорил о стычках с Флэшем Мораном. На любые требования Тима шулер отвечал лишь презрительной усмешкой.
Трент угрюмо выслушал Паркера и, не отрывая взгляда от затоптанного ковра на полу своего офиса, заметил:
— Сдается мне, что ты, словно младенец, слишком уж чувствителен к тому, что говорит и делает Моран.
Тим был разгневан.
— Я не доверяю ему! Из-за него я столкнулся с Рэдом Барнсом. Да и сейчас он поступает не лучше.
— Барнс был дурак и забияка. Нельзя винить за это Морана.
— Я видел, как Моран подбивал его.
Мэр продолжал изучать узор на ковре.
— Будет лучше, если ты про все это забудешь, — сказал он.
— Я не уверен, что смогу продолжать работу в салуне, пока Моран там,
Трент набычился:
— Моран нам нужен за карточным столом. Он приносит хорошую прибыль.
Тим положил руку на рукоятку кольта.
— Может статься, что тебе придется выбрать, кто тебе нужен больше — он или я.
— Надеюсь, не придется, — сказал загадочно Трент.
И все осталось по-прежнему.
За прошедшую неделю в окрестностях не было отмечено ни одного набега индейцев на ранчо. И разговоры о вылазках краснокожих утихли в Мэд-Ривер сами собой. Выглядело это так, словно убийство Рэда Барнса положило конец безобразиям.
Однако Тима тревожили подозрения, что это — лишь передышка перед грозой. Ходили слухи, что индейцы снова собираются на холмах… Некоторые из владельцев ранчо ожидали нападения. Но были и такие, кто уже продал свои земли синдикату Джима Трента. На земли синдиката сиу не нападали никогда…
Швед Олсси распростился со своими владениями и двинулся в более тихие края. Но по-настоящему удивило Тима известие о том, что Лайонел Мейсон, тот самый спокойный, мужественный фермер, почти готов расстаться со своим ранчо. Не может быть, чтобы фермер сдался, не пытаясь дать отпор краснокожим!
И когда Мейсон спустя несколько дней появился в «Счастливчике Паломино», Тим сразу решил расспросить его, в чем дело.
— Что такое? Я слышал, ты бросаешь «Летящего К»?
Фермер мрачно улыбнулся.
— Кое-кто выдает желаемое за действительное, — сказ он.
— Значит, не уезжаешь?
— Нет. Если, конечно, они не вынудят меня…
— Ты не просил шерифа о помощи?
Мейсон кивнул:
— Да, и она обещала сделать все, что в ее силах. Ее помощник Хольм берется охранять мои владения несколько ближайших ночей.
— Что ж, вот и первая серьезная попытка остановить сиу…
— Мы попробуем.
— Может быть, они оставят тебя в покое?
— На это я не надеюсь, — сказал Мейсон. — Соседи мои поступают кто как. Трудно жить, когда ожидаешь худшего в любую из ночей. Но я слишком привязан к своему ранчо.
— Надеюсь, все обойдется, — ободрил его Тим.
— Не могу я понять, с чего бы это тебе быть на моей стороне, если ты работаешь на Трента?
— А почему нет? — вспыхнул Тим.
— Сам знаешь, как многие из нас относятся к мэру Тренту… А ты, между прочим, — ты держишь свое обещание: ни капли спиртного индейцам?
— Да.
— Не похоже что-то… Они получают свое пойло, как и раньше. И я слышал, что берется оно отсюда.
— У меня другие сведения, — настаивал Тим, хотя в нем закипал гнев от мысли, что кто-то может действовать за его спиной.
— Я бы на твоем месте приглядел за ними получше. Если, конечно, ты действительно настроен сдержать свое обещание.
— Настроен, и всерьез, — заверил его Тим.
После того, как фермер ушел, Паркер переговорил с угрюмым барменом Герби. Тот сказал, что никто из них не отпускал сиу ни капли спиртного. Но Тиму показалось, что отвечал он как-то неуверенно и уклончиво. Расспрашивать Морана Тим не стал, зная, что правды от того не добьешься. Он решил скрытно проследить за шулером. Если Моран попадется — это и будет повод уволить его.
В один из ближайших вечеров в салун заглянул преподобный Абель Грей. Было еще рано, и зал был почти пуст. Грей улыбнулся Тиму и сказал:
— Мы совсем потеряли тебя из виду в последнее время.
Тим был смущен: он намеренно избегал встреч со священником и его дочкой.
— Я тут как привязанный…
Священник пристально оглядел зал и заметил:
— Странно: у тебя такое большое помещение каждую ночь переполнено, а я в моей маленькой церкви не могу собрать даже небольшую группу…
Тим печально усмехнулся:
— Я предупреждал вас, преподобный: перспективы для церкви в Мэд-Ривер — не из лучших.
Похоже было, что пожилой священник смирился со своей участью.
— Я не отказываюсь от задуманного, уверяю вас в этом. Но это печально.
— Я сожалею.
Преподобный переменил тему:
— Я пришел не случайно. Моя дочь собирается приготовить на завтра парадный ужин. Ведь завтра — мой день рождения. Мы оба хотели бы, чтобы ты присоединился к нам.
Тим заколебался:
— Не так просто будет вырваться отсюда…
— Знаю. Но мы могли бы устроить торжество пораньше. Ведь публика соберется здесь поздно ночью.
— Что ж, тогда смогу к вам присоединиться. Но мне придется рано вас покинуть.
Проповедник обрадовался:
— Сабрина и я — мы это понимаем. Убедишься: она превосходно готовит. У нас будет жареный цыпленок по-мэрилендски, это мое любимое блюдо. Ровно в шесть часов, договорились?
— Хорошо, я буду, — согласился Тим.
…Сабрина встретила его в светло-зеленом платье, которое было так к лицу красавице-блондинке. Обед
