— Не думайте, что я вам не доверяю. Просто я довольно дотошный человек. Мне нравится знать. Не хочется выглядеть идиотом, если кто-нибудь спросит, что означает мой костюм.
— Очень хорошо, — ответила Линн. — Тогда вам нужно будет посмотреть заодно и ту картину. Скорее всего, вас будут расспрашивать о ней, а не об исторической достоверности костюма.
Он немного подумал и кивнул.
— Понимаю вашу точку зрения. И все же жаль, что люди интересуются не столько историей, сколько кинофильмами. По-моему, отсутствие интереса к истории не красит человечество.
— Знаете, я об этом не думала, — призналась Линн.
— Угу. Ну что ж, тогда я примусь за изучение эпохи. А что будет потом?
— Ох! Конечно, вам придется приехать на примерку.
— Само собой. А до того? Мне ведь нужно будет одобрить предварительный проект, верно? Или...
— Нет! Вы совершенно правы. Тем более что это позволит сэкономить время.
— Прекрасно. Так когда я смогу увидеть рисунки?
О Господи, у нее еще столько дел... Линн задумалась, а потом услышала собственный голос:
— Может быть, в конце недели?
— Как насчет четверга? — спросил он. — В пятницу я занят по горло.
Хотя Линн была занята по горло всю неделю, она только пожала плечами.
— Четверг так четверг. Вас устроит вторая половина дня? Скажем, после пяти?
Он приставил палец к виску и задумался.
— Я бы не хотел задерживать вас допоздна. Когда у вас ланч?
— Простите, не поняла.
Ланч? О чем это он?
— Кто уходит на ланч первым, вы или старина Фредди?
— Э-э... Фредди.
— Тогда около часу, идет?
Около часу... Что может помешать этому? Только одно: в четверг утром у Фредди лекции. Конечно, он примет это без восторга, но подойти к часу сможет... Она рассеянно кивнула.
— Вот и прекрасно. Куда-нибудь поедем? Или будет лучше, если я закажу ланч с доставкой сюда?
Он собирается ее кормить?
— Ох, совсем не нужно...
— Ерунда. Если вы можете не есть, то мне это необходимо. Честно говоря, хорошая еда вам не повредит. О нет, я не хочу сказать, что вы слишком худенькая! Ни в коем случае! Я просто имел в виду, что... — Трейси одобрительно посмотрел на ее изящную фигуру. — Ну, — наконец сказал он, рассеянно поправляя галстук, — проблем с весом у вас явно нет. Держу пари, что вы относитесь к тем от рождения стройным женщинам, которых дружно ненавидят все остальные представительницы прекрасного пола.
Линн невольно открыла рот. Если только она не сошла с ума, этот мужчина явно ухаживает за ней. За ней, Линн Стеллой Кин!
— О, я... гм...ну...
Он засмеялся и посмотрел на часы.
— О Боже, мне пора бежать! — Он погрозил ей пальцем. — Четверг. Час дня. Я позабочусь о ланче. Верно?
— А... гм... конечно.
— Вот и отлично! — Трейси подмигнул ей, попятился к дверям, повернулся и наконец вышел из комнаты.
Изумленная Линн ухватилась за стеллаж.
Замечательная светская беседа, мисс Кин, подумала она. Ничего удивительного, что брат относится к вам свысока. Дура дурой. Она хлопнула себя ладонью по лбу. Сначала молчала как бревно, потом что-то мямлила, а вдобавок пообещала сделать эскизы к четвергу. Да еще к часу дня!
И согласилась пообедать с Крисом Трейси. Вот дура набитая!
Крис рассеянно отпер дверь лоснящегося черного «ягуара» и сел за руль. Что заставило его назначить свидание Линн Кин? Женщина она привлекательная, даже красивая, хотя сама этого не сознает (что особенно приятно), и веселая. Он давно не встречал таких. Натура творческая и в то же время цельная. То, что он почти обручен с Луизой, роли не играет.
Нашел время думать о будущей жене, сказал он себе, заводя двигатель.
Должно быть, дед знал, что в конце концов Крис согласится жениться на сводной кузине. Не зря же старый прохиндей оставил Луизе тридцать процентов акций «Цыплят Форхэма» — столько же, сколько самому Крису. Правда, Крис добавил к ним десять процентов своих собственных. Остальные тридцать процентов распределялись между другими членами семьи. Дядя Питер и его жена Джулия, приходившаяся Луизе матерью, владели десятью процентами. Десять процентов принадлежали неженатому дяде Джеку, а еще десять — Леоноре и Мэг (ныне Мэг Трейси-Смит), жене и дочери покойного дяди Лукаса.
Со времен прадеда Криса, основавшего компанию, ни один посторонний человек не имел доли в их бизнесе. Конечно, какая-то доля переходила по наследству к супругам и детям членов семьи. Однако и прадед, и дед Криса приберегали львиную долю акций для себя. Подавляющее большинство членов семьи получали доход от прибыли, но не принимали никакого участия в управлении компанией.
Крис составлял исключение. У него были хорошие мозги и желание пользоваться ими. Когда после ухода деда в отставку Крис принял пост исполнительного директора, то опрометчиво понадеялся на то, что принадлежавшие деду шестьдесят процентов в конце концов добавятся к тем десяти, которые он унаследовал от своих родителей. Этого требовала семейная традиция. Того же ждали и родственники, знавшие, что Крис будет управлять семейным бизнесом так же умело и искусно, как и его предшественники. Но старик преподнес ему сюрприз. Крис понимал, что часть вины лежит на нем самом. Он давно знал, что деда серьезно беспокоит его семейное положение. Тридцативосьмилетний Крис давно миновал тот возраст, в котором женится большинство мужчин. Но дело было не в отсутствии интереса — просто он еще не нашел свой идеал. Возможно, этого идеала не существовало вовсе. Крис не смог бы описать, как выглядит женщина его мечты. Он только твердо знал, что ни одна из женщин, с которыми он встречался, не вызывала у него желания связать с ней свою жизнь. В том числе и Луиза.
Ох, если бы в свое время он не поддался соблазну... Но какой здоровый свободный мужчина мог бы отвергнуть красивую женщину, которая входит в его кабинет без приглашения, одетая лишь в ярко-розовый плащ, пояс с чулками и туфли на высоком каблуке? Никто не осудил бы Криса за то, что он уступил искушению, даже если тело искусительницы было продуктом мастерства лучших хирургов-косметологов страны. Его единственной ошибкой было то, что он посчитал это забавным и понадеялся, что семья не будет вмешиваться в его частную жизнь.
О да, Луиза обещала, что это останется их тайной, но он ей не доверял. Доказательств того, что она подключила к этому всю семью, у него не было, однако, когда Крис понял, что родня не обращает внимания на его неоднократные заверения в том, что его связь с Луизой чистая случайность, он предпринял шаги, направленные на то, чтобы положить конец и этому роману, и ожиданиям семьи. В беседах с глазу на глаз Луиза заявляла, что прекрасно понимает ситуацию. На людях же она несколько месяцев выдавливала крокодиловы слезы, стоило ему войти в комнату. Очевидно, то же самое она делала за спиной Криса, когда кто-нибудь произносил его имя. Нужно было либо пускаться в неприятные объяснения, либо терпеть и ждать, что рано или поздно все кончится само собой. Он был уверен, что именно так и случится.
О, Крис прекрасно знал, сколько разговоров вела родня о том, что они с Луизой «идеальная пара». С виду так оно и было. Когда дядя Питер женился на матери Луизы, девочке было двенадцать лет. За шестнадцать лет, прошедшие с тех пор, она стала членом семьи фактически, но не формально, тем более что общих детей у Питера и Джулии не было. Выдать ее замуж за настоящего члена семьи казалось даже немного поэтичным, и отсутствие энтузиазма со стороны Криса выглядело не просто глупым, но даже вызывающим. На первый взгляд Луиза была идеальной женщиной — красивой, изящной, обаятельной, с хорошим характером, — но только на первый взгляд. Насколько знал Крис, под лощеной внешностью скрывалось существо холодное, расчетливое и очень честолюбивое. Он мог бы сказать об этом только Мэг. Но что бы это дало? Мэг любит мужа, управляющего главной фабрикой, и изо всех сил пытается зачать
