котором виднелась вывеска, изображающая древний корабль.
Внутри было темно и прохладно. В глубине таверны находились дубовая стойка и две лавки рядом с массивными столами. Они сели за один из столов, и князь заказал бутылку вина у симпатичной женщины в крестьянском платье, поверх которого был надет белый накрахмаленный фартук.
Когда женщина пошла за вином, где-то внутри дома раздался плач ребенка. После того как женщина возвратилась с бутылкой, Анцелла спросила по-французски:
— Это ваш ребенок плачет, мадам?
— Зубки режутся, — ответила крестьянка. — Я ничего не могу с ним поделать. Плачет не только днем, но и ночью, что очень злит моего мужа. Прошу прощения, мадам, если он помешал вам.
Прежде чем Анцелла успела что-либо сказать, женщина ушла и вскоре возвратилась с блюдом оливок и надрывающимся ребенком под мышкой.
Это был мальчик, темноволосый, худой: сразу было видно, что бедняжка не спал уже несколько ночей.
— А вы не пробовали дать ему немного меда? — спросила Анцелла.
— Меда? — переспросила женщина. — А для чего?
— Мед успокоит его и позволит заснуть, — пояснила Анцелла.
— Сколько же ему дать? — спросила женщина.
— Самую малость, на кончике пальца, — сказала Анцелла, — и еще немного в бутылочке. — Почувствовав, что женщина слушает ее с недоверием, Анцелла попыталась ее убедить: — Уверяю вас, что благодаря меду ребенок перестанет плакать и, кроме того, значительно окрепнет. Мед очень полезен детям.
— Никогда об этом не слышала! — призналась женщина. — Но сейчас вот припоминаю, что моя свекровь иногда втирает мед в больной зуб.
Женщина подошла к стойке, пробежала взглядом по полкам и поставила горшочек с медом на стол.
Анцелла встала.
— Я подержу ребенка, пока вы будете давать ему мед.
Женщина глянула с удивлением, но молча протянула ребенка Анцелле.
Он по-прежнему заходился в плаче.
Анцелла крепко держала его в объятиях, ласково покачивая. Малыш вскоре затих.
Женщина нашла ложечку и, зачерпнув немного меда, намазала им кончик своего пальца. Потом, поколебавшись, спросила:
— Вы уверены, что это ему не повредит?
— Клянусь вам, вы сами убедитесь, — ответила Анцелла.
Мать вложила в ротик ребенка палец с медом. Малыш сморщился, как бы собираясь снова заплакать, но потом начал жадно сосать палец.
— Ему нравится, — удивленно заметила женщина. — Можно дать ему еще немножко?
— Буквально капельку, — предупредила Анцелла. — Всегда, когда он будет вести себя беспокойно, можете давать ему мед. И немного на ночь. Он будет лучше спать.
— Вот те на! — изумилась женщина. — Вы говорите это так, будто у вас у самой полдюжины детей.
— Надеюсь, когда-нибудь у меня будет сын, — с улыбкой ответила Анцелла.
Женщина взяла на палец еще немного меда. Ребенок с удовольствием сосал. Анцелла продолжала качать его, пока тот не успокоился и не закрыл глаза.
— Он, кажется, засыпает, — сказала удивленная мать.
— Его нужно положить в кроватку и тепло укутать, — сказала Анцелла. — Он уснет, а когда захочет есть и проснется, можно перед едой опять дать ему немного меда. Вообще же вы должны помнить: это нужно делать только вечером, перед тем как уложить ребенка спать.
— Я не забуду, — пообещала женщина. — И не только я буду благословлять вас, но и мой муж. Он уже не в силах выносить крик малыша.
— Вы можете попробовать предложить мед и ему, — сказала Анцелла.
Женщина рассмеялась, подумав, что это шутка. Но потом поинтересовалась:
— Вы это серьезно говорите, мадам?
— Конечно! — ответила Анцелла. — Мед всем помогает засыпать, но особенно детям и пожилым людям.
— Заметьте, — сказала женщина, забирая у Анцеллы спящего ребенка, — человек учится всю свою жизнь.
Анцелла чувствовала, что надолго оставила князя без внимания, поэтому, садясь рядом с ним на деревянную скамью, несмело улыбнулась.
— Разве приносящий помощь ангел никогда не отдыхает? — спросил князь.
Она понимала, что он поддразнивает ее, и, улыбнувшись, ответила:
— Мой отец считал, что именно мед помогал ему заснуть, а я всегда могла быть уверена, что после меда у него будет хорошее настроение.
— Ты не перестаешь преподносить сюрпризы, — признался князь. — Как правильно заметила эта женщина, человек учится на протяжении всей своей жизни.
Анцелла отпила глоток вина. У него был тонкий аромат, и, хотя вино было не из тех дорогих сортов, которые подавали на вилле, оно Анцелле понравилось.
Князь не спускал глаз с лица Анцеллы, и она испытывала растущее беспокойство.
— Это помещение действительно очень старое, — сказала она, рассматривая низкую темную таверну. — Я все время думаю, сколько же людей побывало здесь на протяжении столетий. Сидели вот так за столами и размышляли о себе и своем будущем.
— Меня не интересует ни прошлое, ни будущее, — ответил князь. — Только день сегодняшний и ты.
Анцелла чувствовала, как она дрожит, слушая его низкий, полный чувства голос.
Князь продолжал:
— Знаешь, то, что с нами приключилось, разительно отличается от всего того, что встречалось нам в жизни до сих пор!
— В моей жизни… — согласилась Анцелла. — Но…
— Не может быть никаких «но» там, где разговор касается нас, — прервал ее князь. — Это нечто совершенно иное и абсолютно необычное.
Их глаза встретились, и Анцелла глубоко вздохнула.
Она услышала, как где-то в глубине дома пробили часы.
— Нам нужно… возвращаться, — сказала она.
— Мне просто не верится, что время может бежать так незаметно, — признался князь.
Он отодвинул от себя кубок с вином, положил возле него несколько франков и встал. Открывая дверь, он крикнул:
— До свидания, мадам, и благодарю вас!
— Огромное спасибо, месье и мадам! Вы были весьма внимательны к нам. Прошу вас, заходите!
— Мы еще придем, — пообещал князь.
Они вышли на горячее солнце и стали спускаться к автомобилю, который по-прежнему окружала толпа любопытных крестьян.
Князь помог Анцелле занять место на сиденье рядом с собой и щедро наградил парня, который стерег автомобиль. Завел мотор, и автомобиль тронулся с места.
Спуск вниз по крутой дороге захватывал дух, и Анцелла вспоминала рассказы об автомобилях, у которых отказывали тормоза, что приводило к катастрофам.
Но никаких приключений не случилось, и когда они доехали до конца дороги, на перекрестке князь спросил:
— Ты счастлива?
— Признаюсь вам… да! — ответила Анцелла.
