6
В образе демона, навещающего поэта, олицетворен скепсис, характерный для Пушкина в тяжелый для него 1823 г. Современники узнавали в демоне сухого и язвительного Александра Николаевича Раевского (1795-1868), с которым во время пребывания на юге поэт был в дружественных отношениях. Пушкин думал выступить в печати с опровержением этого суждения, предполагая дать заметку (под чужим именем), объясняющую идею 'Демона' ('О стихотворении 'Демон'' - см. т. 6).
7
Обращено к Амалии Ризнич (1803?-1825), жене итальянского негоцианта (купца), жившего в Одессе. В мае 1824 г. Амалия Ризнич уехала в Италию, где через год умерла от чахотки. Три раза вспоминал о ней Пушкин в 'Евгении Онегине' - в строфе XIV главы третьей, в 'Путешествии Онегина' ('...красой блистая, негоциантка молодая...') и наконец в не напечатанных поэтом строфах XV и XVI главы шестой (см. т. 4). Ее памяти посвящены стихотворения 'Под небом голубым страны своей родной...' и 'Для берегов отчизны дальной...'.
8
В стихотворении выражено разочарование поэта в действенности политической пропаганды, которая, как он в это время думает, но в состоянии пробудить 'мирные народы@. Эпиграф взят из евангелия от Матфея, гл. 13, ст. 3. Оттуда же и образ первых стихов (пустынный - одинокий). 'Я... написал на днях подражание басне умеренного демократа Иисуса Христа', - писал Пушкин А. И. Тургеневу 1 декабря 1823 г., посылая ему эти стихи (см. т. 9).
9
Бросал живительное семя - речь идет о политических стихотворениях и радикальных высказываниях, которыми отмечена жизнь поэта в Петербурге и Кишиневе. Заключительное шестистишие - Паситесь, мирные народы!.. – входило первоначально в черновое стихотворение 'Мое беспечное незнанье...', а затем распространялось как отдельное стихотворение в списках и не раз доходило до полиции, а позднее и до III отделения.
10
Кн. М. А. Голицыной ('Давно об ней воспоминанье...'). Стихотворение обращено к кн. Марии Аркадьевне Голицыной, рожденной кж. Суворовой (1802-1880), внучке великого полководца. Обстоятельства создания этих стихов неизвестны, но можно полагать, что Пушкин встретил девушку, знакомую ему по Петербургу, уже женой и матерью, в Одессе у ее сестры Башмаковой, у которой Пушкин бывал (отсюда Давно и Вновь). Голицына пела и, по-видимому, исполнила какой-то романс на слова Пушкина, может быть своего сочинения.
11
Жалоба ('Ваш дед портной, ваш дядя повар...'). Эпиграмма на Дмитрия Петровича Северина (1791- 1865), бывшего участника 'Арзамаса', дипломата. Неизменный член свиты Александра I, человек низкопоклонный, чванный и дерзкий, Северин позволил себе сказать посетившему его ссыльному поэту, старому знакомому своему, чтобы он 'не ходил к нему; обошелся с ним мерзко, и африканец едва не поколотил его' (слова А. И. Тургенева; см. 'Остафьевский архив князей Вяземских', т. II, СПб. 1899, стр. 352). Эта встреча и была поводом к написанию эпиграммы.
Ваш дед портной - вероятно, по отцовской линии (отец Северина начал службу с бомбардира и дослужился до больших чинов); ваш дядя повар - по-видимому, родственник Северина по матери, которая была незаконной дочерью бар. А. С. Строгановой и кого-то из слуг этой богатой семьи. Пушкин позднее не раз возвращался к теме чванной придворной знати и аристократии, вышедшей из 'низов'; особенно полно раскрыта эта тема в стихотворении 'Моя родословная' (1830).
12
'Недвижный страж дремал на царственном пороге...'. Одно из самых сильных обличений Пушкиным деятельности и личности Александра I. Написано под впечатлением последнего удара Священного союза по европейским революционным движениям 20-х гг.: при помощи французских войск, введенных в Испанию, в стране было окончательно ликвидировано представительное правление и восстановлен абсолютизм. Риего, вождь испанской революции, поднятой им еще в 1820 г., был предательски казнен 26 октября (7 ноября) 1823 г.
13
Владыка севера - Александр I.
14
Сарскосельские липы - деталь пейзажа Царского Села, резиденции Александра I. Паденье... великого кумира - вероятно, отречение Наполеона от престола 22 июня 1815 г. Четыре строки многоточия в беловой рукописи Пушкина обозначают четыре стиха, очевидно изображавшие реакцию в Европе и настолько нецензурные в политическом отношении, что поэт не решился доверить их даже своей тетради.
