Действительно, верхний ящик комода был взломан и все вещи, находившиеся там, перерыты.
– Что вы знаете о покойной? – спросил следователь.
– Служила она у меня около года. Я был ею очень доволен. Тихая, скромная, непьющая, старательная, Настасья производила отличное впечатление…
– Скажите, господин Шнейферов, убитая была девица?
– По паспорту так значилось, а что там дальше, не знаю,– отрезал злополучный титулярный советник.
В эту минуту меня отозвал в сторону мой помощник Виноградов.
– А ведь мы, ваше превосходительство, убитую-то отлично знаем,– начал он тихо.
– Как так? – удивился я.
– Очень просто. Я вспомнил, что убитая Настасья Ильина Сергеева судилась дважды за кражи и была, между прочим, замешана в последний раз в деле об ограблении Квашнина-Самарина. Помните это дело? Тогда еще виновником оказался сын титулярного советника, лишенный прав Николай Митрофанов.
– Да-да, помню.
– И оказалось, что этот Митрофанов находился в любовной связи с Настасьей Сергеевой.
Я снова обратился к Шнейферову:
– Скажите, господин Шнейферов,– начал я,– бывал ли кто-нибудь у убитой?
– Никого. Только за два дня до убийства, возвратись со службы, я увидел у нее на кухне какого-то молодого, прилично одетого человека. На мой вопрос, кто это, она ответила, что это ее брат.
– Отлично. Ну а вы бы узнали по фотографии этого неизвестного молодого человека?
– Наверное. Я хорошо рассмотрел парня, ибо, признаюсь, меня удивило его появление у убитой.
– Есть в нашем альбоме портрет Митрофанова? – спросил я тихо Виноградова.
– Конечно.
– Так вот что, голубчик, поезжайте и сейчас же привезите его карточку.
Пока мы производили опросы и осмотры, Виноградов уже вернулся с карточкой Митрофанова.
– Ну-с, господин Шнейферов,– обратился я к нему,– взгляните на эту карточку и скажите: не этого ли человека видели вы третьего дня у убитой Насти?
Шнейферов впился глазами в карточку и почти тотчас воскликнул:
– Да, да! Это он, тот человек… Брат.
– Увы, господин Шнейферов, не брат, а любовник, и ваша «девица» по паспорту, горемычная Настя – воровка и участница многих темных дел.
Титулярный советник побледнел как полотно и с дрожью в голосе пробормотал:
– Вот-с не ожидал… И подумать только, что они и меня убить, как барана, могли. Я ведь один…
Истово перекрестившись, Шнейферов добавил:
Благодарю тебя, Боже, что спас меня от рук злодеев!
***
Начались энергичные поиски Митрофанова. Это был ловкий, смелый преступник. Несмотря на его молодость, бывший «сын титулярного советника» прошел блестящую и разнообразную воровскую школу.
Откомандированный моим помощником Виноградовым для розыска Митрофанова агент Жеребцов донес, что он напал на след преступника.
– Каким образом?
– От некоторых лиц, знающих Митрофанова, мне удалось выведать, что у Митрофанова есть любовница, крестьянка Ксения Петровна Михайлова, которая посещает сестру свою Устинью.
– Вы узнали, где проживает любовница Митрофанова?
– Нет, пока не удалось, но зато я узнал местожительство сестры ее. Устинья живет в доме по Малой Итальянской улице.
– Вы сделайте вот что,– сказал я Жеребцову.– Отправляйтесь немедленно к этой Устинье и узнайте у нее адрес ее сестры Ксении. Саму Устинью пока не арестовывайте, но распорядитесь о том, чтобы за ней был учинен строгий негласный надзор. Арестовывать ее не надо потому, что важно проследить, кто будет к ней являться. Результат вашего визита к Устинье сообщите мне немедленно.
***
Было около двух часов дня, когда Жеребцов вместе с другим агентом сыскной полиции, Проскурилом, и с околоточным местного участка подошли к большому каменному дому несколько мрачного вида по Малой Итальянской улице. Жеребцов позвонил к дворнику. Околоточный надзиратель и другой агент спрятались за выступом подъезда.
– Чего вам? – флегматично обратился дворник к Жеребцову, не подозревая, конечно, в нем агента.
– Скажите, любезный, живет у вас в доме Устинья Михайлова?
– Живет. В кухарках у господ Ивановых.
– А где эта квартира?
– Да вот, во дворе, прямо. Во втором этаже. Только Жеребцов повернулся к тротуару, чтобы предупредить другого агента и околоточного о том, что он сейчас отправится к Устинье Михайловой, как увидел, что к воротам дома подъехала извозчичья пролетка. В ней сидели мужчина и женщина. Машинально взглянув на них. Жеребцов вздрогнул и остановился пораженный. Что это? Видение? Ведь этот слезавший с пролетки мужчина – не кто иной, как Митрофанов! В груди Жеребцова забушевала буря радости. Делая вид, что читает объявление на воротах дома, он искоса, одним глазом стал следить за приехавшей парочкой.
Сунув в руку извозчика какую-то мелочь, Митрофанов вошел первым во двор. За ним последовала его спутница, красивая женщина, одетая прилично, с шелковым белым платком на голове. Они скрылись в подъезде.
– Стой здесь на месте, не делай ни шагу! Я – чиновник сыскной полиции! – приказал дворнику Жеребцов.
Тот вытянул руки по швам.
– Ну, господа,– сказал Жеребцов, подходя к Проскурилу и околоточному,случилось нечто весьма замечательное – сюда сейчас приехал со своей любовницей Митрофанов.
С лихорадочной поспешностью начал он задавать вопросы дворнику:
– Этот дом не проходной?
– Никак нет-с!
– Стало быть, только один вход и выход?
– Так точно!
– Ну. так слушай! Ты видел сейчас человека, приехавшего с женщиной на извозчике?
– Видел-с.
– Так вот. Ты встанешь у подъезда, в который они вошли, и, лишь только он появится, немедленно бросайся на него и сгребай в охапку. На помощь тебе подоспеет городовой, околоточный, словом, все. Мы будем у ворот. Дожидайся моего свистка: как только свистну, бросайся на этого молодчика.
– Слушаюсь! – браво ответил дворник. Поставив у ворот городового, околоточного и агента Проскурила. Жеребцов перешел на другую сторону улицы, как раз напротив ворот этого дома. и занял «позицию», с которой ему было отлично видно всех выходящих из подъезда.
Западня была устроена, оставалось только ждать.
***
Прошло минут семь-восемь. Из подъезда вышла женщина в сером большом платке.
«Ага! Та самая красотка, которая приехала с Митрофановым,– пронеслось в голове Жеребцова.– Куда это она направляется?»
Жеребцов напряженно следил за каждым ее шагом. Он увидел, как она, быстро пройдя двором и выйдя из ворот дома, вдруг вздрогнула и даже сделала несколько шагов назад, точно собираясь вернуться обратно.
«Городового увидела… Ну. конечно, так и есть… Побледнела… Смутилась… Не знает, что ей делать… Вернется? Ага. нет… Оглядывается по сторонам… Идет в мелочную лавочку,– шептал про себя Жеребцов.Интересно, однако, знать, что он теперь предпримет? Без сомнения, она сообщит ему о
