– Конечно, доторговаться до пожизненной сделки на все товары Базара было гениальным штрихом, если мне позволительно самому так выразиться.
– Да, Ааз гениален.
Мой учитель оборвал свое шумное ликование и самопоздравления и озадаченно посмотрел на меня.
– Тебя что-то беспокоит, Скив? Ты, кажется, немного понурился, или мне так показалось?
– Да в общем-то, это пустяки.
– Брось, выкладывай, – настаивал он. – Тебе сейчас полагается быть на седьмом небе, а не хандрить, словно ты только что услышал, будто твой дракон смертельно болен или что- нибудь в этом роде.
– Ну, есть пара вещей, – нехотя признался я. – Во-первых, у меня возникло нехорошее чувство, из-за только что устроенных тобой сделок.
– Эй, минуточку, – нахмурился мой учитель. – Мы обговорили все это перед тем, как подкатиться к купцам, и ты сказал, что двурушничество тебя не очень-то беспокоит.
– Так оно и есть. Если оно как-то и действует на меня, то я даже рад видеть, что и Синдикат, и деволы, для разнообразия, сами немного жуют того, чем кормят других.
– Тогда что же неладно? Я добыл тебе все, что смог придумать.
– Вот это-то и неладно.
Мой учитель резко тряхнул головой, словно прояснил зрение.
– Должен признаться, что на этот раз я потерял нить твоих рассуждений. Ты не мог бы прокрутить свою последнюю фразу еще раз, но помедленнее?
– Брось, Ааз, ты ведь знаешь, о чем я говорю. Ты добыл мне больше денег, чем я смогу потратить за всю жизнь, предоставил прекрасный дом… постоянную работу в любое время, когда мне захочется… короче, все что мне нужно не только для выживания, но и процветания. Все.
– И?
– И ты устроил меня, чтобы тебе можно было удалиться? Вся возня именно для этого?
В тайне я надеялся, что Ааз расхохочется мне в лицо и скажет мне. что я дурак. Вместо этого он отвел взгляд и замкнулся в молчании.
– Я подумывал об этом, – проговорил он наконец. – Ты в последнее время действовал весьма неплохо и, как ты говоришь, эта самая последняя сделка гарантирует, что ты не умрешь с голоду. Истина в том, что ты больше не нуждаешься, по настоящему не нуждаешься во мне.
– Но, Ааз.
– Нечего мне 'но-аазить'. Я всего лишь повторяю то, что ты вбил мне в голову в начале этой аферы. Ты не нуждаешься во мне. Я много размышлял об этом, и ты прав. Я думал, тебе всегда хотелось услышать, как я скажу тебе это.
– А, может, мне не нравится быть правым, – жалобно произнес я, – может быть, я желаю и ДАЛЬШЕ нуждаться в тебе и в том, чтобы все могло бы вечно продолжаться так же, как было в прошлом.
– В этом-то, в общем, и состоит повзросление, малыш, – вздохнул Ааз. – В умении смотреть в лицо действительности, нравится она нам или нет. Ты это сделал, и я считаю, что мне тоже самое время сделать то же самое. Вот почему я и собираюсь остаться рядом.
– Но ты не обязан… что?
Лицо моего учителя раздвинулось в одной из его экспансивных усмешек.
– В данном случае, действительность, которой я смотрю в лицо, заключается в том, что независимо от того, нуждаешься ты во мне или нет, взяв тебя в ученики, я поразвлекался больше, чем мне удавалось за много веков. Я не уверен, что именно случится с тобой дальше, но не упущу этого и за все золото на Деве.
– Это великолепно.
– …Конечно, я еще многому могу тебя научить, точно так же, как сам многому научиться у тебя.
– У меня? – моргнул я.
– Угу. Я уже какое-то время учусь у тебя, малыш. Просто никогда раньше не набирался мужества признаться в этом. У тебя есть навык, как иметь дело с людьми, которые тебя уважают, даже те, кто тебя недолюбливают. Боятся-то меня многие, но уважают не слишком много. Вот поэтому я и изучал твои методы и твердо намерен продолжить.
– Это… э-э… интересно, Ааз. Но как получилось, что теперь ты говоришь мне об этом?
– Потому, что если в останусь, то при одном условии: ты проснешься и примешь то, что ты теперь – полноправный партнер в наших отношениях. Чтобы больше никакого такого вздора как 'ученик'. Это слишком тяжело для моих нервов.
– Ну и ну, Ааз… я…
– Заметано?
– Заметано.
Мы торжественно пожали друг другу руки и я вспомнил, что он отказался совершить этот последний акт, когда впервые принял меня в ученики. Полноправный партнер. Ух, ты. У меня даже закружилась голова.
– А теперь, что за другая вещь?
– Хммм… извиняюсь?
– Если я правильно помню, ты сказал, что тебя беспокоит пара вещей. Какая же другая?
– Ну… она – этот дом.
– Что такого в этом доме? – взорвался Ааз, с легкостью впадая в знакомую схему поведения. – В нем достаточно места для нас и наших друзей, и твоих телохранителей, когда те заявятся, и для Лютика с Глипом, и всех прочих, кто ни забредет.
– Это правда.
– И что еще важнее, он достался нам даром. Это выгодная сделка.
– Скажи, Ааз, это еще раз.
– Я сказал… 'эта выгодная'… О…
– С деволами, верно?
– Да брось, Скив. Это же просто дом. Что тут может быть неладно?
– Как ты выражаешься, 'ум лукавит'. Я пытался засечь, в чем тут уловка, и хочу, чтобы ты проверил меня. Мне надо посмотреть, верны ли мои факты и логика.
– Добро.
– Итак. Деволы – мастера путешествовать по измерениям. Если я правильно понял, они сумели построить эти дома 'более внутри, чем снаружи', попросту чуть сместив измерения. То есть, если и мы пронумеруем измерения и Дева будет номером один, то наша дверь находится в измерении номер один, а остальной дом – в измерении – в измерении номер два, четыре или что-то в этом роде.
– А вот об ЭТОМ я раньше не подумал, – признался Ааз, – деволы об этом не очень-то распространяются. Это, однако, имеет смысл. Лавочнику было бы трудно прикидываться нищим, имея сразу за плечами такие хоромы. Если бы я подумал, то сообразил бы, что для хранения своего богатства деволу нужно какое-то потайное место.
– Значит, нам практически подарили собственное измерение, – продолжал я. – Измерение, не числящееся в реестре, и все наше. И даром, а не как иначе.
– Совершенно верно, – кивнул Ааз, но теперь в его голос закралась нота сомнения.
– Чего мне хочется знать, так это к скольким таким ответвленным
