2.3. Дух Божий освящающий. Первоначальное францисканское Братство имело самый глубокий и живой опыт Святого Духа, Который наполняет Своим присутствием христианскую жизнь и францисканский опыт жизни по Евангелию. Святой Дух изрекает слова, которые для верующего суть дух и жизнь, заботится о спасительном принятии верующими дара Евхаристии,[14] помогает проникнуться тайнами Христа вставшим на путь следования Ему, как это сделали Франциск и его братья. Дух соединяет душу с Христом-Женихом, склоняет сердца верующих к святой молитве и благочестию, обогащает их Своими делами и дает Братству новое измерение, восходящее за пределы материального мира.
2.4. Сыновняя любовь к Церкви. Франциск и его братья отличались глубоким церковным сознанием и сильным чувством принадлежности к Вселенской Церкви. Несмотря на то что Франциск сознавал свое призвание свыше, он предоставил Папе, Предстоятелю Церкви, судить о подлинности харизмы, полученной от Святого Духа. Он ощущал и видел Церковь как народ Божий, находящийся на пути к Царству Небесному, и в то же время уже пребывающий в небесной славе. Для него Церковь — это храм, где пребывает в этом мире Сам Сын Божий и освящает нас Своим словом и Евхаристией, совершаемой священнослужителями, вне зависимости от их личного достоинства или греховности.
Первое францисканское Братство было твердо убеждено, что оно призвано особым образом свидетельствовать о смирении, бедности и меньшести в лоне Церкви, призванной к вере и покаянию, в послушании тем, кто облечен в Церкви властью и призван вести верных Христовых по пути истинной веры.
2.5. Дух блаженств. Франциск и его братья особым образом переживали евангельские заповеди блаженства. Ими была необычайно проникнута вся жизнь Основателя, они были одной из высших духовных ценностей, переданных Франциском первым братьям. В важности этих даров Духа[15] убеждают нас как Устав, так и исторические свидетельства, касающиеся францисканского Братства первых времен. Эти дары Духа, окрашенные и проникнутые основополагающим францисканским переживанием Божией любви во Христе, любви жертвенной, кроткой и бедной, под воздействием Основателя и по его примеру стали главной отличительной чертой жизни и свидетельства первых францисканцев. Дух Божий щедро одарил Франциска и его братьев блаженством нищеты духа, евангельской простоты и радости, о которых они сознательно свидетельствовали среди людей.
2.6. Жизнь в бедности, смирении, меньшести. Франциск и его первые братья явили особый опыт и свидетельство бедности, смирения и евангельского умаления (меньшести) в Церкви и в обществе. Перелом в их жизни произошел через сопереживание бедному и униженному Христу, но, прежде всего, через созерцание смирения Самого Бога.[16]
Для Франциска и его последователей это сопереживание было внутренним духовным состоянием, внешне отразившимся в отказе от положения в обществе, от власти и денег. Оно было обязательством жить своим трудом, прося подаяния лишь в крайнем случае, отвергнув привилегии, честолюбивые устремления, человеческие почести и награды, живя среди последних и в качестве последних.
Господь давал и дает возможность следовать за Христом различными путями, непохожими на путь Франциска, чей ответ на призыв Христа был реализацией всей его личности и поэтому имел столь большую силу благовествования в Церкви и обществе XIII в.
Очень важно то, что бедность, смирение и меньшесть Франциска и его учеников, в отличие от практики средневековых нищенствующих евангельских движений, отнюдь не выражали социального и церковного протеста и не являлись аскетическим приемом или средством достижения христианского совершенства. Прежде всего, они представляли собой конкретный способ пережить спасение, в котором Всевышний явил Себя во Христе.
2.7. Братство меньших. В жизни Франциска и объединившихся вокруг него братьев особое место занимает опыт и свидетельство братских отношений, неразрывно связанный с переживанием меньшести. Учась у Христа, бедного, униженного, раба, учителя, примера жертвенной любви, любви-служения, Франциск и его последователи стали в полной мере ощущать себя братьями, возлюбили друг друга, как Христос возлюбил учеников Своих, научились служить и омывать друг другу ноги, признавать общее равенство и видеть в тех, на кого возложена ответственность вести Братство, не настоятелей или власть имущих, правящих свыше, но служителей и рабов, для которых остальные братья — господа. Основа подобного братства — Христос, Сын Божий, сделавшийся рабом и братом всех людей. Как Епископ и Пастырь, Христос явил людям лик Бога Отца и научил их молиться Богу в духе братства, называя Его Отцом, и творить Его волю.
Братская любовь, которой проникся Франциск и его последователи, была дарована Святым Духом, Которого Франциск считал истинным Генеральным Настоятелем Ордена. Под Его Божественным воздействием братские отношения сделались общением в Духе и духовные братья были связаны узами любви, подобными тем, которые привязывают мать к ее ребенку, а может быть, и более крепкими.[17] Они постоянно созерцали пример Иисуса, Брата и Раба, с помощью которого осознавали, что необходимо каждый день идти друг другу навстречу в общинной жизни и служить друг другу, что выражалось красноречивее всего в уходе за больными братьями и в заботе о них. Вменяя это себе в послушание, они подражали «святому послушанию Господа нашего Иисуса Христа», бывшего слугой Отца вплоть до крестной смерти за нас. И по вертикали (настоятели — подчиненные), и по горизонтали (братья — братья) это послушание было ничем иным, как повседневным взаимным служением, милосердным послушанием.
Предпосылкой и одновременно венцом подобной братской жизни являлось осознание братьями своей меньшести. Не случайно Основатель, назвав свою общину Братством, включил меньшесть в ее название — «братья меньшие». Оба эти измерения (братство и меньшесть) характеризовали жизнь евангельского братства внутри Общины, в лоне Церкви и в обществе. Франциск полагал, что евангельская жизнь братьев должна стать основополагающим содержанием проповеди Царства Небесного и среди священнослужителей, и среди мирян.
Братская жизнь была сущностью и смыслом существования общины, родившейся от Бога до написания Устава, а не средством для ее создания. Соединяя братьев молитвой Иисуса,[18] Франциск выражает братское единство «меньших», подражая и участвуя в единстве Отца и Сына в Святом Духе.
Нельзя сказать, что только братская жизнь была отличительной чертой харизмы Франциска и его первоначальной монашеской Общины. Исключительность заключалась в самой жизненной установке: братство явно предлагалось как путь к спасению, при этом признание абсолютного равенства всех братьев сочеталось с бережным отношением к личности каждого. Этот жизненный принцип лег в основу принятых впоследствии специфических францисканских норм в отношениях между братьями в ордене. Чтобы ощутить его новизну, уместно заметить, что в Средние века между монахами и канониками, несмотря на великий дух братства, характерный для любой христианской общины, само устроение монастырской жизни воспроизводило разделение по сословной принадлежности. Обращенные из язычников не имели голоса — ни решающего, ни совещательного, им полагалась даже другая одежда, отношения между вышестоящими и рядовыми монахами носили иерархический характер, управление понималось как строго вертикальное и предполагало авторитаризм и патернализм.
В новой общине Франциска все братья, без различия положений, были меньшими, никто не имел привилегий, выделяющих их среди других. Настоятели не имели прав, которыми пользовались в Средние века аббаты, причем остальные братья, хотя и были обязаны соблюдать послушание, должны были обращаться с ними как со слугами. Не было слепого послушания, ибо братьев не заставляли исполнять противное их совести и Уставу. В братской францисканской общине слабые (немощные физически или неграмотные) были необходимы так же, как и все остальные братья. Вышестоящим надлежало поддерживать и укреплять дух других братьев, ценить и уважать то сокровенное место в сердце, где человек принимает решения, затрагивающие величайший вопрос его жизни. Но, прежде всего, настоятели должны быть рабами, обогащающими себя общением с братьями.
Из исторических документов следует, что еще при жизни Основателя жизнь в евангельском братстве
