кивнул.
– Я знаю. Моего брата.
– Ах, так вы знали? Зачем же пришли вместо брата?
– Мой брат Джо Келли умер.
– Умер? Но когда? Почему не известили консульство?
– Он умер пять лет назад.
Консул гордился своей невозмутимостью. Он изучил бумагу, вспоминая, что она попала к нему в пятницу вечером, когда он уже уходил…
– Ну, мистер Келли, похоже, тут сплошные ошибки. В конце концов, это довольно распространенная фамилия. А почему вы решили, что повестка предназначена вашему брату?
– А там дата стоит?
– Дата? Но ведь она только в пятницу вечером пришла.
– Да, но дата там стоит?
Консул посмотрел на бумагу. Дата смазанная, неразборчивая. На самом деле, консул вынужден был признать, что в повестке было что-то странное. Казалось, это фотокопия, точно старый документ из заброшенного чердака; говорилось только, что паспорт No 32, выданный некоему Джо Келли, родившемуся 6 февраля 1944 года, Сан-Франциско, Калифорния, хранится в отеле «Мадрид» в связи с неоплаченным счетом за проживание (сумма не указана), подписано менеджером Дж. П. Бужурлаем. Консул поджал губы и поднял телефонную трубку
– У меня тут повестка, – он прочитал повестку по телефону. – Когда она пришла? В пятницу., в котором часу?., а кто ее принес? Гммм. – Повесил трубку.
– Да, очень странно. Похоже, секретарь вышел на минутку и обнаружил повестку на столе, когда вернулся…. Мистер Келли, вы можете рассказать, при каких обстоятельствах умер ваш брат?
– Сухогруз «Панама» из Касабланки в Копенгаген – утонул, все погибли.
По совпадению, консул коллекционировал кораблекрушения – он хранил альбом с вырезками. «Мария Челеста», «Великая Пасха», «Замок Морро». Но эту он пропустил – незначительная, должно быть, – небольшое грузовое судно, хотя в такой истории – он взглянул на повестку – похоже, есть смысл покопаться. Впервые улыбнувшись, он вытащил пачку «Плейере» и протянул посетителю. Молодой человек взял сигарету, равнодушно поблагодарил. Есть нечто, решил консул, скажем так, примечательное в его холодных голубых глазах, словно смотрящих на что-то очень далекое и давно прошедшее. «Глядит в телескоп», – решил консул с удивившей его самого уверенностью.
– Я правильно понял, ваш брат был членом экипажа?
– Да. Третьим помощником.
– Пассажиры были?
– Один. Юный датчанин Лиф. Кончились деньги – «пустой», как говорят датчане – он был, как говорят датчане, «пустой». Консул отправил его на родину.
– Не совсем.
– Не совсем? Да, не совсем – тот не доплыл примерно пятьдесят морских миль.
Консул напомнил себе, что понедельник – тяжелый день.
– Пожалуй, нам стоит сегодня зайти в отель «Мадрид». –Он перелистал календарь. – Можем встретиться в четыре часа?
Солнечный осенний день. Невооруженным взглядом видны башни на Скале. Телескоп направлен на башни. В телескопе они дрожат точно в жаркой дымке. Я делаю снимок телескопа и бассейна, стараясь, чтобы в объектив не попали пальмы. Да, сад мог бы Свит-Мидоуз, 1, 4 ноября 1970 г.
Избранные посетители Пуэрто-де-лос-Сантоса на Отдаленных островах, ожидающие постоянного жилья, обычно останавливаются в Хэмптон-хаусе. Это похожие на казармы деревянные строения на террасах и утесах спускаются от тысячи футов до уровня моря. Питание в Хэмптон-хаусе хорошее, и что постоялец делает в номере никого не волнует. Гуляя по улицам, я был поражен яркой синевой моря, цветущими деревьями и кустами. Аборигены ходят в ярких одеждах и широко улыбаются, но мне почудилось в них нечто мерзкое. Температура здесь 80° по Фаренгейту (+27°С), и я заметил совершенно голых прохожих. В целом, место казалось приятным, но я слышал, что найти квартиру сложно, и будто бы некоторые люди так и состарились в Хэмптон-Хаусе в ожидании. Здесь оказался Иэн (Иэн Соммервиль, математик, друг У. Берроуза) – так он нашел нечто абсолютно великолепное на следующий же день после приезда.
Он показал мне дом. У самого моря, настоящий камень, всюду балконы, персидские ковры, парковка.
– Как тебе удалось?
– О, – сказал он, – устроил через консула…
Я познакомился с консулом в аэропорту, и этот тип мне сильно не понравился. Потрепанный рябой человечек в грязном зеленом костюме тыкал себя большим пальцем в грудь.
– Я есть ваш консул миииистер. Что-то надо – приходить ко мне. Много негодяев тут.
Он протянул мне грязную визитку: «Филипе Гарденас Инфанта, почетный американский консул». А теперь Иэн говорит, что дал этому типу шестьсот долларов за какое-то смутное обещание аренды, которую тот, возможно, и не имеет права обсуждать – и это Иэн, всегда такой дотошный в подобных делах. Возможно, это климат действует расслабляюще. Нас несколько смутило, что когда мы сидели на балконе в аромате цветущих деревьев и смотрели на бухту, местные были повсюду: шли под балконом по мостовой, сидели на деревьях, карабкались по крышам. И все же климат превосходный.
В самой высокой точке острова, около трех тысяч футов, огромное ущелье тянется к морю. На его краю утес из песчаника обрывается на тысячу футов…
По воскресеньям студенты, изучающие левитацию, прыгают с этой платформы из натурального камня, плавно скользят вниз и приземляются на пляже, махая своим компаньонам в воздухе. Они голые или в купальниках, радужных плавках, костюмах супермена и сандалиях Меркурия – вид потрясающий, и время от времени espontaneo (спонтанно) какой-нибудь зевака пробует свои крылья. Некоторым удается взлететь. Нужно только быть полностью в себе уверенным, вы понимаете… и вот дом Иэна, у самого моря, персидские ковры, стоянка, цветущие деревья и кусты, яркие цвета, широкие улыбки… так роскошно уровень моря еда в Хэмптоне он показывал мне свою комнату его дело камень балконы все вокруг синее скала у моря… Как тебе это удалось? Не мог совсем уж проигнорировать потрепанного рябого человечка… «Я есть ваш консул миииистер… Вам нужна крыша над головой».
ХРАБРСОДЦАТ
Окраины Сингапура… Рикша останавливается у задрипанного бара: БАР НОМЕР ОДИН. Вылезает молодой человек. Он рыжий, в желтом шелковом костюме. Помятое морщинистое лицо, глаза настороженные, зрачки крошечные от морфия. Небрит, костюм грязный. Платит мальчишке и входит.
Занят только один столик. Сидящие за ним оборачиваются и смотрят на вошедшего. Тот подходит к бару бармен тоже смотрит, безмолвный и безучастный.
– У меня правильный адрес? Это «Кантина де лос Сантос»?
– Название сменилось, – произносит бармен. Седой краснолицый человек встает из-за стола.
– Правильный у тебя адрес, дружище, добро пожаловать. Это
