Халхасцам князя Тонмока. Младший Церын-Дондуб потом расположился с большою армией в Сокильде. Таким образом, 1731 год прошел почти в одних военных приготовлениях с обеих сторон.
Но осенью 1732 года Галдан-Церын со всеми своими силами произвел нападение на земли Чжасахту-Хана Церына и захватил все его имущество, скот, двух сыновей и наложницу. Чжасахту-Хан, за несколько дней пред сим отправившийся в Пекин, еще в дороге получил известие о несчастии, случившемся в его владениях, и в сильном негодовании отрезал у себя косу и хвост у лошади, на которой ехал, торжественно поклялся над сими вещами продолжать мщение до смерти. И так оставив дальнейший путь и выпросив помощь от разных Халхаских Князей, он поспешил спасти родину. В сие время Галдан- Церын торжествовал свою победу по-кочевому пьянством. Чжасахту-Хан в полночь по окольным дорогам зашел в тыл ему и на рассвете с криком устремился с окрестных высот на его лагерь. Испуганные Элюты, бросив все, думали спастись бегством: но Хан, соединившись с Китайскими войсками, догнал их перед Эрдэни-Чжао[100], где они остановлены были с левой стороны крутыми горами, а с правой рекою Орхоном. Здесь Элюты претерпели сильное поражение и совершенно были бы истреблены, если бы Галдан-Церын не спасся за Орхон. Хан немедленно сообщил Китайскому военачальнику в Хуху-хота, чтобы выступил с своими войсками во фланг Элютам, но сей никак не согласился оставить вверенный ему пост, несмотря на то, что солдаты с городских стен видели, в каком беспорядке Элютская конница проходила мимо города.
Сей неудачный поход столько расстроил Галдан-Церына, что он после сего уже не в состоянии был продолжать военных действий и вскоре послал Китайскому Двору мирные предложения. В 1734 году доставлены к нему ответные статьи, но встретились большие затруднения при определении границ. Галдан-Церын не хотел уступить земель от Алтая на Восток до Хангая и вершин Енисея, чего требовал Повелитель Китая для обеспечения Халхи с Запада- И так переговоры касательно сей статьи продолжались до 1739 года, в котором обе стороны согласились, чтобы:
1-е. Алтай и озеро Убса служили границею между Халхою и Чжуньгарией; 2-е. Иметь сим Государствам взаимный торг и свободно пропускать в Хлассу путешественников с товарами. По сему договору Чжуньгарский Хан лишился земель от Алтая на Восток до вершин Енисея и хребта Хангайского, что составляло почти половину его владений. Из прежних завоеваний один только Восточный Туркистан остался под его властию[101].
Галдан-Церын по заключении мира с Срединным Государством решился наказать Киргиз-Казаков, которые, пользуясь пред сим тесными обстоятельствами его на Востоке, производили набеги на западные пределы Чжуньгарии. В 1741 году два отряда Элютов (по некоторым известиям 15000, по другим 20000) вступили в земли Средней Орды и путь свой от Иртыша до Оренбурга ознаменовали убийством и опустошением. Наездническая храбрость Киргиз-Казаков получила сугубое наказание, и они покорились, но мщение Элютов сим не ограничилось, они требовали Ханских сыновей в заложники. Ханы Абуль-Магмет и Абуль-Хайр[102] вынужденными нашлись согласиться на их требование, а между тем последний уведомил о сем Оренбургского Военного Губернатора Неплюева. Вследствие сего послан был Российский чиновник представить Элютам, что Киргиз-Казаки Средней и Меньшей Орды состоят под владением России и не имеют права входить в какие-либо сношения с иностранными народами; и если Элюты претерпели какие беспокойства от них, должны обратиться с жалобою к Российскому Правительству, которое обязанностию считает обуздывать Киргиз-Казаков. Предводитель Элютов, выслушав сии предложения, отправил своих чиновников в Оренбург для переговоров. Но непостоянство Киргиз-Казаков, их неуважение к святости договоров и склонность к хищничеству долго удерживали Элютов в нерешимости без заложников согласиться на поручительство России за будущее поведение их. Наконец, дела кончены к общему удовольствию, и войска Элютские пошли в обратный путь[103]. Майор Миллер отправлен был к Галдан-Церыну удостоверить сего Государя в соблюдении поручительства и сверх сего испросить у него свободу Аблаю, Султану Средней Орды, плененному Элютами в последнюю войну[104]. Но несмотря на уважение, оказанное Галдан-Церыном Российскому Двору, Абул-Магмет, Хан Средней Орды, по смежности с Элютами страшился их более, нежели Россиян, и потому для изъявления покорности представил Элютскому Государю сына своего в заложники[105]. Сие происходило в 1742 году.
При добром расположении Галдан-Церына к своим родственникам сей Государь не мог, впрочем, избегнуть неудовольствий с их стороны. Домашние раздоры сделались как бы наследственными в доме Повелителя Ойратов. Лацзан-Данцзэнь, удалившийся из Хухунора в Чжуньгарию после несчастной войны его с Китаем, и Хошотский Лацзан-Церын, женившийся на Даши-Сэбтын, дочери Цеван-Рабтановой, сговорились убить Галдан-Церына. Но заговор сей своевременно был предупрежден. Лацзан-Данцзэнь взят и посажен в заточение[106], а Лацзан-Церын, опасаясь подобной же участи, предпринял с 10000 кибиток своих подданных удалиться к Торготам в Россию. Но Галдан-Церын вооруженною рукою остановил его и также посадил в заточение, жену его отдал Вэйчжен-Хошоцию, а двух сыновей отправил в Хухунор. Около 1730 года Китайский Двор требовал выдать ему Лацзан-Данцзэня, и Галдан-Церын уже отправил было его, но по получении известия о походе Китайских войск остановил его и опять оставил при себе.
Галдан-Церын умер в 1745 году, оставив после себя трех сыновей: Лама-Дарчжу, Цеван-Дорчжи- Нямгяла и Цеван-Чжаши. Как Лама-Дарчжа родился от побочной жены, то Цеван-Дорчжи-Нямгял по праву законного рождения вступил на Ханский престол. Он был человек сумасбродный, жестокий, беспечный в правлении и в Истории известен только по одним семейным раздорам. Как Цеван-Дорчжи-Нямгял вступил на престол малолетним, то одноутробная сестра его Улань-Баяр своими добрыми советами часто удерживала его от шалостей и беспутства. Но как скоро он пришел в возраст, то перестал следовать ее наставлениям и начал действовать сам собою. Из одного опасения, чтобы Нахча, сын Сурчжи, не ушел в Тангут, он заточил его в Или; допустил даже льстецов без всякого основания уверить себя, что Улань-Баяр замышляет объявить себя Владетельною Ханьшею, вследствие чего посадил сестру в заточение и многих Цзайсанов предал смерти. После сего Саинь-Болок, муж Улань-Баярин, и Лама-Дарчжа убили Цеван- Дорчжи-Нямгяла в 1750 году и последний (Лама-Дарчжа) вступил на престол.
Амурсана и Баньчжур, почитая его престолохищником, тайно условились вызвать к себе Цеван- Дашия[107], младшего сына Галдан-Церынова и объявить его как законного преемника Ханом, но Лама-Дарчжа открыл умысел их и Цеван-Дашия предал смерти. Даваци, внук старшего Церын-Дондуба, имел ближайшее право на престол, почему Лама-Дарчжа и сего не мог равнодушно видеть. Амурсана и Баньчжур с притворным страхом внушили Давацию, что Лама-Дарчжа уже убил Даву, меньшего сына младшего Церын-Дондуба и что его — Давация, подобная же участь ожидает, если он не предпримет мер к спасению себя. И так легковерный Даваци согласился с Амурсаною и Баньчжуром бежать к Киргиз-Казакам, где они, прожив около года, опять возвратились на прежние свои кочевья. Амурсана, снедаемый властолюбием, убил старшего своего брата Шакдора и овладел его уделом. После сего он простер свои замыслы далее и начал под видом доброжелательства убеждать Давация к похищению Ханского престола в намерении после самому завладеть оным. Даваци наконец склонился на его убеждения; они по предварительному согласию с Илийскими Ламами, вторгнувшись в Или, убили Ламу-Дарчжу, после чего Даваци объявил себя Ханом.
Только что Даваци вступил на Ханство, как Номохонь-Цзиргал, племянник Даши-Давы, объявил свои права на половину Чжуньгарии и пришел в Или с 10000 войска. Даваци, проиграв сражение, в крайности удалился к берегам Эмила, к Амурсане, который умел хитростию захватить самого Номохонь-Цзиргала и казнил его. Но Даваци не мог долго терпеть при себе столь опасного человека, каков был Амурсана, и как скоро приобрел себе доверенность Чжуньгарского народа, то по убеждению своих Цзайсанов удалил его от себя. У Амурсаны, как пишут Китайские Историки, слюны текли изо рта, столько хотелось ему Ханского престола, и потому, когда он потерял надежду к достижению оного посредством хитростей, то предпринял открыть себе путь к оному силою. Он вступил в союз с Баньчжуром-Нахчею и Дурботским Номохонем и, при помощи Киргиз-Казаков разорив кочевья по Эмилу, (принадлежавшие Чоросскому Хану), завел хлебопашество по берегам Иртыша. Даваци трижды посылал войска для усмирения его, но безуспешно: наконец, сам пошел на него с 30000 конницы. Амурсана, не находя себя в силах противиться Хану, уклонился от сражения и в сей крайности вместе с Дурботским Тайцзи Номохонем и Хошотским Тайцзи Баньчжуром, в числе 20000 кибиток, добровольно поддался Китаю. Сие случилось в 1754 году. После чего
